"Охота и охотничье хозяйство", № 3, 1984 г. КАРЕЛО-ФИНСКИЕ ЛАЙКИ Л. ГИБЕТ, эксперт всесоюзной категории, кандидат биологических наук О широко распространившейся в настоящее время в европейской части нашей страны породе карело-финских лаек писали в нашем журнале пятнадцать лет тому назад (№ 3 за 1968 г.), В той публикации довольно подробно были освещены породные особенности тогда еще малочисленных и мало кому известных собак, отмечены их прекрасные экстерьерные качества, стойкая привязанность к хозяину и удивительная контактность с ним, прекрасные охотничьи достоинства. За пятнадцать прошедших лет московские любители лаек добились значительных успехов в разведении и совершенствовании этих собак, В последние пять лет в план воспроизводства породы в Москве и области регулярно включалось 20— 30 племенных кобелей, дипломированных за охотничьи качества и имеющих отличные и очень хорошие оценки за экстерьер, и 70—80 племенных сук. На московских областных выставках ринги карело-финских лаек, где демонстрируют 50— 70 собак, уже не уступают рингам большинства старых, зарекомендовавших себя пород (см. табл.). Оценки за экстерьер, дававшиеся разными экспертами, удивительно сходны и очень высоки — 90,8—100 % отличных и очень хороших. Надо отметить, что меньшее число от¬личных собак в 1983 г. по сравнению с 1981 г. объясняется не ухудшением экстерьера, а тем, что больше половины (52 %) были молодые собаки, высшая оценка которых «очень хорошо». В последние годы значительно возросло количество дипломированных карело-финских лаек. Особенно приятно отметить владельцев молодых собак, таких как В.3. Борисенко, Койта которого за один год получила четыре диплома III степени по белке, медведю и утке, или Р.Р. Потокера, Айка которого за один год получила четыре диплома III степени по белке, медведю и кабану. Все это свидетельствует о скороспелости собак, об их отваге и о способностях, которые проявляются в раннем возрасте. Но отмечается и завидная долговечность этих легких собак; до настоящего времени работает в лесу двенадцатилетний ч. Римпи 1049/л. к-ф В.А. Отрывина, до шестнадцати лет трудился Укки В.С. Кудряшова. Недаром популярность карело-финских лаек лавинообразно растет. Сейчас, через 15 лет после опубликования первой статьи, помимо Москвы образовались новые кинологические центры, в которых привилась и успешно культивируется эта порода: Калинин, Ярославль, Горький, Киров, Пермь. Все больше этих собак в Ленин¬граде. В каждом из упомянутых городов и областей насчитывают около сотни карело-финских лаек, а на выставках показывают по 25—35 собак. Кроме того, есть карело-финские лайки в Иванове, Брянске. Несмотря на нежелание некоторых руководителей секций лаек заводить эту породу на Урале, в Свердловске уже 33 собаки. Процесс этот мог бы идти значительно быстрее, если бы мы успевали снабжать всех желающих щенками, если бы не ставились препоны в разведении собак, такие как обязательное наличие полевого диплома. Очевидно, имеет смысл принять решение о том, что руководство каждого кинологического центра само должно решать вопрос, пускать ли на племя бездипломных собак при наличии родословной и положительной оценки за экстерьер. Ведь если в родословной есть предки с полевыми дипломами, нет никакой опасности получить неработающего потомка, во всяком случае в породе карело-финских лаек. Большой спрос на породу следует быстрее удовлетворять. По нашим подсчетам, сейчас в стране более тысячи карело-финских лаек, 265 со¬бак занесено во Всероссийскую родословную книгу охотничьих собак (ВРКОС) Росохотрыболовсоюза. В последние два года отдельные собаководы стали высказывать сомнения по поводу происхождения собак этой породы. История возникновения породы карело-финских лаек была описана в упомянутой статье и повторять ее не стоит. Следует лишь отметить, что карело-финская лайка, как аборигенная порода, своеобразная по размеру, строению, окрасу, характеру, на северо-западе Европы установилась, видимо, очень давно, так как очень стойко сохраняет свои качества. Когда Финляндия входила в состав России, ни у кого не возникало вопросов о названии рыжей лайки, разводившейся на ее территории, а также в Карелии, на севере нынешней Ленинградской и на западе Архангельской областей. После Великой Октябрьской революции, когда Финляндия получила государственную самостоятельность и появилась государственная граница, это отразилось на судьбе рыжей лайки. Ее продолжали разводить в Финляндии и в России, сохраняя, по возможности, как аборигенную собаку, без изменений. У нас в стране ею специально занялись еще до войны ленинградские кинологи А. П. Бармасов и Е. Леонтьева. Материал они брали в Ленинградской области, в Карелии, а также в Мурманской и Архангельской областях (тогда обмен собаками с заграницей не происходил). Породу вначале назвали русско-финской лайкой, разработали стандарт, впервые официально утвержденный в 1947 г. (как и на две остальные породы охотничьих лаек), а потом очень скоро переименовали ее в карело-финскую лайку. В Финляндии, насколько нам известно, развитие породы финских лаек шло по методу консолидации экстерьерных признаков и отбора по работе по птице (как это и записано в стандарте финской лайки). В нашей стране стандарт на карело-финскую лайку допускает более широкий диапазон экстерьерных признаков, в который полностью укладываются все признаки финской лайки. Отбор в породе шел параллельно. В числе основных признаков были рабочие качества. У нас разводили и совершенствовали собак с широким диапазоном охотничьего применения, но с преимущественным использованием на охоте по белке, кунице и другим пушным животным, а также по медведю, лосю, кабану, боровой дичи и по утке. Подавляющее большинство дипломировано за работу по белке. Ряд собак, кроме того, имеет дипломы за работу по медведю, лосю, кабану, утке. Все карело-финские лайки работают по боровой дичи, но, к сожалению, в нашей стране специальные испытания по ней не проводят, а диплом по боровой дичи можно получить лишь случайно на испытаниях по белке. Во всяком случае, такой диплом в Московской области, по крайней мере в последние 20 лет, не получала ни одна лайка. Имея практически один и тот же исходный племенной материал, две соседние страны повели разведение рыжих собак по несколько разным путям — по более декоративному в Финляндии и более широкому хозяйственному использованию в СССР. Поэтому вполне естественно, что, несмотря на общность происхождения, в одной стране порода носит национальное название — финская лайка, в другой — карело-финская лайка. Стандарт карело-финской лайки полностью включает все признаки финской, и финские лайки вполне могут демонстрироваться на ринге карело-финских лаек. В то же время более 70 % имеющихся у нас карело-финских лаек не подходят под все признаки стандарта финской лайки и при условии экспертизы по финскому стандарту должны быть выбракованы. Причем, как правило, это лучшие полевые работники по белке с дипломами I и 11 степеней. Я убеждена, что такие наблюдения есть и у других кинологов, которые занимаются разведением карело-финских лаек: из городов Горького, Ярославля, Перми, Кирова. А.Т. и С.Д. Войлочниковы в своей обстоятельной книге «Охотничьи лайки» (1982) совершенно справедливо отметили, что «карело-финские лайки обладают несколько лучшими и, главное, более разносторонними рабочими качествами». Выбраковка и потеря ценных рабочих качеств — вот что угрожает карело-финской лайке, когда заходит вроде бы невинный разговор о том, что не назвать ли ее финской. Мы ни в коем случае не можем до¬пустить потери ценной отечественной породы, представитель которой в 1981 г. на Всемирной выставке в Болгарии заслужил золотую медаль, а это значит, что порода карело-финской лайки была признана международной кинологической общественностью. Поэтому переименование породы в финскую неправильно. Здесь же следует предупредить, что в центрах, где увлеклись излишним прилитием кровей финских лаек, должны подумать о направлении ведения породы. Карело-финских лаек следует продолжать разводить по методу обратного скрещивания, чтобы, расширив генофонд породы, не утерять ее уникальные качества. Число производителей финских лаек у нас в стране крайне мало. Чтобы достичь численности поголовья, при которой порода может самостоятельно существовать, потребуется многократный завоз племенного материала из Финляндии и не один десяток лет работы. Племенное же совершенствование этой «птичьей» лайки по охотничьим качествам у нас просто невозможно, так как ни в одной из областей и республик не проводят специальных испытаний и тренировок по боровой дичи. Разводить финскую лайку с прилитием крови карело-финской не имеет практического смысла. Мы очень высоко ценим консолидацию породы финской лайки. Именно поэтому магистральной линией в разведении и совершенствовании окраса и шерстного покрова карело-финской лайки было прилитие кровей финской лайки. Еще Э.И. Шерешевский, бывший кинологом МООиР, в 1959 г. впервые ввел кровь подаренной из Финляндии финской лайки Пику. В результате в породе появился чемпион Финик 1011/лкф. До 1966 г. порода продолжала разви¬ваться «в себе», в основном путем инбридирования на основательницу московских карело-финских лаек Койру ВРКОС 1001/лкф, и при этом достигла боль¬ших успехов. Однако потребовалось новое прилитие крови, и в 1966 г. ч.Пунайнен ВРКОС 1012/лкф была отвезена в Ленинград и повязана с имевшимся в то время единственным кобелем финской лайки Бодрым-Налле, подаренным из Финляндии и принадлежавшим Ленинградскому обществу охотников и рыболовов. В результате этой вязки были получены четыре отличных щенка, из которых в породу широко вошел один Ристинокка 1025/лкф. Эта вязка, безусловно, «освежила» через Ристинокка кровь московских карело-финских лаек, у которых к этому времени стал ухудшаться окрас и появились недостатки в экстерьере. При этом карело-финские лайки сохраняли свои прекрасные охотничьи качества, были очень разносторонни в охотничьем использовании. Ристинокка использовали всего три года, в шестилетнем возрасте он погиб. Племенной сектор московских карело-финских лаек всегда следил за тем, чтобы сохранить самобытность породы и излишне не засорить ее кровями финских, лаек, так как красивый экстерьер — это хорошо, но охотнику прежде всего нужна уравновешенная по характеру, разносторонняя в работе собака. Поэтому Ристинокка использовали в обратном скрещивании, причем только с сильно заинбридированными суками, имевшими трудно изживаемые недостатки в экстерьере, для улучшения их потомства. Один раз Ристинокка был повязан со своей ленинградской полусестрой Нюмой В.Н. Иорданского для сохранения кровей Бодрого-Налле (который очень быстро погиб), чтобы получить нового улучшателя в породе (финских лаек тогда в большом количестве не завозили). Этот вариант вязки был сделан на фоне накопления кровей ленинградского производителя Марса А.А. Арбузова. Так был создан чемпион Укки 1034/лкф А.В. Конова¬лова, в значительной мере со «свежими» кровями финских и ленинградских карело-финских лаек. Довольно сложный и трудоемкий путь совершенствования породы «в себе» продолжался до 1978 г., когда ч.Майму 1030/лкф Н.К. Пономарева в Ленинграде повязали с новым финским кобелем— Уркки Шилова. В результате вязки в породу вошли три отличных производителя — два кобеля и одна сука. В это время в Москву был специально привезен кобель финской лайки ч.Альо-Пени 1175/лкф Р.А. Колесникова, которого с 1980 г. очень ограниченно стали использовать в вязках, преимущественно с сильно заинбридированными суками. Ч.Альо-Пени по экстерьеру ничем не отличался от карело-финской лайки и даже эксперты-лаечники самой высокой категории не могут обнаружить каких-либо отличий. В то же время он вносит «освежение крови» в поголовье карело-финских лаек и ценен еще и тем, что вывезен из питомника с севера Финляндии, тогда как большинство других финских лаек привозили из других питомников. Таким образом, за весь тридцатилетний период разведения карело-финских лаек в Москве и Московской области, откуда практически черпает племенной материал вся страна, однократное введение финской лайки было проведено в 1959 г., в 1966 г. и в 1978 г. С 1980 г. ограниченно, два-три раза в год, используют Альо-Пени. Поначалу ч. Альо-Пени мы пытались использовать возможно шире (то есть 4—5 раз в год), так как знаем, что все смертны, а собаки особенно. И все равно к 1984г. имеем от него только одного классного дипломированного кобеля — Рики А. Березкина, использующегося в обратном скрещивании. Значит, наши усилия по использованию ч.Альо-Пени оказались недостаточными, и его следует вязать значительно больше, чтобы не потерять то, что мы приобрели с большим трудом. Разведение карело-финских лаек в Москве проводили по пути, намеченному перспективными планами разведения карело-финских лаек. Мы попросили профессора Г.А. Кузнецова проанализировать перспективный план разведения карело-финских лаек до 1990 г. и очень благодарны ему за то, что он согласился заняться этим нелегким трудом. В результате проф. Г.А. Кузнецов написал заключение, в котором отмечает: «...план в основном отражает состояние породы, работы с ней и направление селекции... Применение вводного скрещивания карело-финских собак с финскими вполне закономерно. Оно способствует улучшению экстерьера и рабочих качеств». И дальше: «Нет смысла объединения этих животных в одну породу финских лаек. Тем более, что перед зоотехнией и селекцией поставлена задача сохранения всех аборигенных пород». Это заключение большого специалиста. Еще в начале 1982 г. Росохотрыболовсоюз запросил мнение Главприроды МСХ СССР по поводу прилития крови финских лаек к карело-финским. Письмом № 232—10/910 от 17.03.82 было отвечено кратко и четко: «вводное скрещивание является одним из приемов селекционной работы по принятой международной классификации. Основанием для применения вводного скрещивания должно быть решение, принятое организацией или лицами, ответственными за разведение каждой породы... Помеси, получаемые при вводном скрещивании двух заводских пород и отвечающие определенным требованиям, могут быть отнесены как к улучшаемому, так и к улучшающему типу и используются как чистопородные животные. Следовательно, при вводном скрещивании карело-финских лаек с идентичными им финскими «птичьими» собаками получаются племенные собаки, которых следует использовать как чистопородных животных основной породы». Кажется, все ясно. В Главприроду МСХ СССР пошло новое письмо, теперь уже из Главохоты РСФСР с вопросом, а как же проводить экспертизу этих собак на выставках и выводках, как бонитировать? Главприрода снова ответила, что собаки, полученные в результате вводного скрещивания, являются племенными, и их следует использовать как чистопородных животных основной породы. Следовательно, они должны пользоваться всеми правами, которыми пользуются охотничьи собаки основной породы, то есть оцениваться на выставках и выводках в рингах основной породы, получать дипломы на полевых испытаниях и состязаниях, а также подвергаться бонитировке и относиться к соответствующим классам. Следовательно, эксперты по охотничьему собаководству обязаны проводить соответствующую оценку и бонитировку этих собак. Кажется, вопрос исчерпан, пришел к правильному завершению, особенно если учесть, что финская лайка и карело-финская лайка в основе являются одной исходной породой и только в каждой стране разводились несколько в разных направлениях. Мы берем из финской лайки генофонд, которого не хватает в нашей заинбридированной породе, улучшаем окрас и шерстный покров, но твердо сохраняем более широкий диапазон признаков (нам безразличен завиток хвоста) и широту охотничьего использования. В настоящее время основными задачами в разведении карело-финских лаек являются: дальнейшее увеличение численности поголовья; поддержание разнообразия и расширение генофонда породы (в основном за счет ограниченного введения крови финских лаек); сохранение и улучшение экстерьерного уровня породы; получение большого числа дипломированных собак, а тем самым увеличение племенного поголовья; все дипломированные собаки должны быть записаны во ВРКОС.
