М.Г.Дмитриева-Сулима

Диана северных лесов

/ Охотница, заводчица, писательница Мария Дмитриева-Сулима в конце XIX века прославилась на всю Россию

«Настоящих, чутких, талантливых, внимательных к явлениям природы охотников, подлинных «поэтов в душе» так же мало, как вообще мало на земле подлинно талантливых людей». Эти слова остались в наследство от известного русского писателя-натуралиста И.С.Соколова-Микитова. Все выделенные знатоком природы параметры настоящего охотника-поэта можно применить к Марии Георгиевне Дмитриевой-Сулима. До Октябрьской революции эта женщина снискала в России огромную славу. Правда, ее страсть, дело всей жизни не имело ничего общего с привычными представлениями о женском времяпровождении. Мария Георгиевна стала одной из лучших знатоков охотничьих лаек, прекрасной охотницей, путешественницей, изъездившей со своими четвероногими друзьями многие труднодоступные уголки страны. Ее книги по собаководству до сих пор издаются в солидных московских издательствах и никогда не залеживаются на магазинных прилавках. Немногие знают, что прославленная заводчица и натуралист часть своей жизни провела на Печоре, в селе Усть-Цильма.

Гимн лайке

Имя Марии Дмитриевой-Сулима встретилось в случайно подвернувшемся номере журнала «Охота и охотничье хозяйство» за 1988 год. Здесь была помещена краткая биография женщины-охотницы и содержалось упоминание о годах, проведенных ею в Усть-Цильме. К сожалению, все попытки найти более развернутые сведения о ее пребывании в наших краях оказались пока тщетными. Хотя несколько позабытое в годы советской власти имя теперь, как выяснилось, в России вновь обретает популярность. В интернете можно отыскать немало ссылок на публикации и главный труд писателя-натуралиста – книгу «Лайка и охота с ней». Эта работа в последние годы выдержала несколько изданий. Но информация о жизненной канве Дмитриевой-Сулима и во всемирной паутине тем не менее тоже чрезвычайно скудна. Те немногие факты о судьбе этой женщины, которые удалось собрать, позволяют составить представление о ней, как о талантливом, страстном, мужественном, неординарном человеке.

Мария Дмитриева появилась на свет в Чердыни, в небольшом городке Пермской губернии по соседству с Коми краем (в некоторых источниках говорится о ее дворянском происхождении). Уже с детства девочка проявила необычайную любовь к природе и к животным. Подросшая Мария многих удивляла своей страстью и к дикой природе. Например, ей ничего не стоило приручить медвежат или зайчат. С юности ее полностью поглотили охота, лошади, собаки. Некоторые исследователи появление в России этой женщины-охотницы с лайками считали своего рода феноменом. Для Марии Георгиевны охота не стала самоцелью. Ее точные, тонкие наблюдения над явлениями природы, доскональное знание всех качеств охотничьих собак, богатый кругозор, помноженные на писательский дар, обогатили страну уникальной серией книг и статей. Более того, в истории русской охотничьей литературы она стала первой женщиной – автором большого, не потерявшего актуальности по сей день труда «Лайка и охота с ней».

М.Дмитриева-Сулима сама воспитывала собак, охотилась с ними и знала в совершенстве собаководство. А породой собак, которой она предсказала большое будущее и которой она не знала равных в охотничьем промысле, была лайка.

«Охота с лайками начинает цениться и входит в моду, – писала она в своей знаменитой книге, впервые увидевшей свет в Санкт-Петребурге в 1911 году. – Это кровная чисто русская порода собак, во всяком случае, имеет будущность, а поэтому следует употребить всевозможные усилия для сохранения этой породы в чистоте».

«Лайка отличается крепким здоровьем, – можно прочитать на других страницах этой познавательной книги, – редко заболевает, редко подвергается бешенству, не предрасположена к чумным заболеваниям, вынослива, неприхотлива, чистоплотна». В своей книге заводчица блистает эрудицией, своими знаниями о промысловых собаках всего обширного северного края, дает характеристики зырянским, вогульским, самоедским, карельским лайкам. «Разновидности лаек существует столько же, сколько существует отдельных племен на Севере», – подытоживает автор.

Своеобразным гимном вечным спутникам северных охотников звучат эти слова писательницы: «Лайка – самая неприхотливая собака, и она предоставит под выстрел охотнику такое разнообразие дичи и зверя, о каком и не снилось ни одному высокопородному псу. Небогатый охотник, обзаведшийся лайкой, всегда будет иметь возможность и случай стрелять на охоте и никогда с пустыми руками с охоты не вернется... Лайка может заменить одновременно легавую, гончую, даже терьера, крысоловок, овчарок, пастушьих и вообще сторожевых... Экономический быт ведет к сокращению охоты с борзыми и гончими. Эти же породы уменьшаются количеством и ухудшаются качественно, а со временем, очень вероятно, что жизненные условия потребуют выработки нового рода охотничьих собак, материалом к которому непременно послужит лайка».

По неизведанным краям

Изучая любимую породу собак, неутомимый ее популяризатор изъездила множество российских губерний, кроме Пермской бывала в Тобольской, Оренбургской, Уфимской, Псковской, Самарской, Новгородской губерниях, на Урале, в Финляндии. А возвращаясь домой, любому виду отдыха предпочитала псовую охоту. Тридцать лет она содержала и вела своих лаек, происходивших от сородичей, привезенных из Вятского края и Казанской губернии. Со своими собаками Мария Георгиевна охотилась не только в родной Пермской губернии, но выезжала далеко за ее пределы.

В 1904 году в иллюстрированном журнале «Живописная Россия» увидели свет путевые очерки Дмитриевой-Сулима «По дальнему Северо-Востоку России». В отдаленные, малоизведанные районы Северо-Востока страны Марию Георгиевну заставила отправиться неиссякаемая любознательность, страсть к путешествиям. Еще для нее этот путь был крайне интересен «в бытовом и охотничьем отношениях... Я наконец могла испытать европейских северных собак, лаек, в азиатской горной тайге и на охоте по тем зверям, которых нет в других местностях Европы и Азии, как, например, чубуку – горные бараны».

Путешествие, потребовавшее уйму средств и сопровождавшееся массой трудностей и лишений, растянувшееся на много месяцев, проходило по сибирским рекам Лене, Алдану и Мае. Затем охотница со своими лайками перешла от Якутска через перевалы Саянского хребта до Охотского моря и добралась до Сахалина. Надо ли говорить, что такой чреватый тысячами опасностями путь часто недоступен даже для следопытов, бывалых мужчин. Отважной женщине этот почти непреодолимый маршрут покорился.

Всю дорогу она вела дневники, подмечая множество деталей, проявляя любопытство ко всему и вся, встреченному в пути. Бесценными делают путевые очерки зарисовки о жизни и быте тунгусов, якутов, скопцов, духоборов, осевших по берегам северных рек политссыльных.

Особым трепетом, волнением, беспокойством автора записок наполнены строчки, повествующие о ее постоянных спутниках в этом походе – лошадях и собаках. «Комары, желтые, чрезвычайно крупные, заели лошадей. Все время отгоняю их веником, умные лошади подставляют те части, которые наиболее облепили комары». «Погрузка собак в лодки страшно действовала на нервы. Их много, много молодых, которых нельзя было выпустить на свободу: убегут в лес. Приходилось засадить в клетки и таким образом на руках спускать с высокого борта на лодку. Это было тяжело, неудобно, рискованно, но неизбежно. Собаки постарше были взяты на сворки. Сколько тут было возни, тревоги, волнений! Собаки, попав на берег, скрылись в лесу, а мы принялись варить чай и устраивать себе спанье в палатках». Многие современники Дмитриевой-Сулима отмечали в ее очерках простой, образный, точный язык, меткость выражений.

На берегах Печоры

Следующий отрезок жизни знаменитой охотницы и путешественницы наиболее интригующий. И одновременно – самый малоизвестный. В 1904-1905 годах, вероятно, после завершения путешествия по дальнему Северо-Востоку, Мария Георгиевна очутилась на арене боевых действий русско-японской войны и попала в плен. Но ее бесстрашие спасло жизнь: она сумела вырваться и сбежать из японского плена. С Дальнего Востока Дмитриева-Сулима возвратилась в центр страны. Но обосновалась не в родной Пермской губернии, а на Печоре, в селе Усть-Цильма. Здесь продолжала заниматься привычными делами: охотой, изучением собак и сбором кинологических данных, готовила к изданию большую работу о диких зверях, обитателях российской тайги и тундры.

В 1911 году Мария Георгиевна переехала на заимку Лайская близ станции Тундра. (В какой губернии находился этот населенный пункт, установить не удалось.) Здесь же в 1912 году она скоропостижно скончалась. В российских журналах «Новое время» и «Рыболов и охотник» были помещены некрологи в связи с ее кончиной.

Именно Марию Георгиевну своего рода крестной матерью считали женщины-охотницы, пришедшие ей на смену: М.Менделеева, Е.Дезор, Н.Сумарокова, Л.Ушакова... А во многих дореволюционных российских изданиях остались жить полемические статьи Дмитриевой-Сулима, написанные с глубоким знанием темы, ярко, страстно, вдохновенно. Самозабвенно, увлеченно прожила свою жизнь и их автор, талантливая женщина, Диана северных лесов.

Эту публикацию необходимо завершить обращением к читателям. Если кому-нибудь известны другие факты из жизни нашей героини, просьба – поделиться. Хотелось бы подробнее проследить жизнь М.Г.Дмитриевой-Сулима в Усть-Цильме. Возможно, она осталась в воспоминаниях местных жителей или сохранились другие свидетельства ее пребывания на Печоре.

Стоит добавить, что это отдаленное село становилось прибежищем, местом активной деятельности, трудов и подвигов многих незаурядных людей. Достаточно вспомнить А.В.Журавского, русского ученого, основателя Печорской опытной сельскохозяйственной станции в Усть-Цильме. В середине XIX века это печорское село приютило князя Е.О.Палавандова, которому пришлось сменить на север родной Тифлис. Попавший в опалу князь знал Грибоедова, виделся с Пушкиным. А сколько еще людей, известных и безвестных, попадали сюда, очутившись под молохом сталинских репрессий...

Анна СИВКОВА. Источник

Диана северных лесов

/ Охотница, заводчица, писательница Мария Дмитриева-Сулима в конце XIX века прославилась на всю Россию

 

«Лайка отличается крепким здоровьем, – можно прочитать на других страницах этой познавательной книги, – редко заболевает, редко подвергается бешенству, не предрасположена к чумным заболеваниям, вынослива, неприхотлива, чистоплотна». В своей книге заводчица блистает эрудицией, своими знаниями о промысловых собаках всего обширного северного края, дает характеристики зырянским, вогульским, самоедским, карельским лайкам. «Разновидности лаек существует столько же, сколько существует отдельных племен на Севере», – подытоживает автор.

 

Анна СИВКОВА. Источник

Александр, даже если и окажется, что Дмитриевой-Сулиме принадлежат эти слова и именно в этом виде, это не говорит о том, что она была права. Ведь сказаны-то эти слова (если действительно сказаны) в конце 19-ого начале 20-го века! Нет пород которые были бы устойчивы к чуме или бешенству. Посмею утверждать, что живущие изолированно в тайге собаки даже более подвержены вирусным и бактериальным заболеванием, так как хвойные леса сами по себе являются дезинфицирующей средой и у собак отсутствует иммунитет ко многим вирусам которые не страшны собакам из густонаселённых районов. Ну вспомните случай с семьёй староверов (уж не помню их фамилию) найденных геологами в тайге. Ведь все поумирали из-за отсутствия иммунитета к вирусной инфекции, т.е. от довольно безобидного для нас гриппа занесённого этой семье незванными гостями из цивилизации. В живых осталась только одна представительница этой семьи.

[В 1911 году Мария Георгиевна переехала на заимку Лайская близ станции Тундра. (В какой губернии находился этот населенный пункт, установить не удалось.) Здесь же в 1912 году она скоропостижно скончалась. В российских журналах «Новое время» и «Рыболов и охотник» были помещены некрологи в связи с ее кончиной.

Станция Лайская находится в 20 км. от Северодвинска. Северная железная дорога.

Станция Лайская находится в 20 км. от Северодвинска. Северная железная дорога.

Да. Иркутский эксперт Н.А.Кружков родом из тех мест. Все мечтает съездить и разыскать могилу М.Г.Дмитриевой-Сулимы.

Ирина, мне картинки стало жалко. Фотографии хорошие, старинные. Собаки на ней те еще, предки наших...Исторические материалы не лишние на сайте будут. Я не для правоты. На эту фразу много очень ссылается авторов, многие наверное друг у друга переписывают. В остальном согласен. Что и случалось в средние века. Чума с Востока была занесена, косила городами и странами

Сейчас можно критиковать всех первых начавших изучать лайку, не так сказали, не такие выводы делали. Предлагаю относится к ним, как к первопроходцам, которые нам оставили первые материалы о лайках, которые конечно не истина в последней инстанции а история. Кроме того нужно помнить - на каком уровне была наука тогда и теперь. И вереринария и генетика шагнули конечно далеко вперед. А вот старые описания и тем более старые фотографии дают нам довольно точное предстваление о предках наших собак. Что и представляет ценность.

! Нет пород которые были бы устойчивы к чуме или бешенству. Посмею утверждать, что живущие изолированно в тайге собаки даже более подвержены вирусным и бактериальным заболеванием, так как хвойные леса сами по себе являются дезинфицирующей средой и у собак отсутствует иммунитет ко многим вирусам которые не страшны собакам из густонаселённых районов.

Я бы так однозначно не стал утверждать. Год назад я ездил на рыбалку на Печору, останавливался в с. Усть-Цильма, потом поднимался по Цильме до последнего населённого пункта Номбург и рыбачил с местными на р. Номбур. Были с нами ихние местные аборигенные собаки, по виду и окрасу скорее ЛЗС, но аборигенные точно. Меня интересовало всё про этих собак, вплоть до того чем они их кормят. И расспрашивал я владельцев, старожилов, подчёрпывая всеразличную информацию. Наслушался рассказов (жаль диктофона не было, можно книгу опубликовать), в том числе невероятных. Сделал выводы, собаки ихние зверовые в большей степени. Охотятся в основном на лося, оленя и медведя. Сроков охотничьих не придерживаются. Кормят чем придётся, в том числе сырой РЕЧНОЙ рыбой. А могут и не кормить по 2-3 дня, и что интересно, собаки ихние спокойно переносят такие лишения. Во всяком случае к столу ни одна не полезла при мне, и ничего не своровала. Про прививки, витамины и, вообще про ветеринарию, хозяева и слышать не хотят. Я им -" ведь заразится и помрёт пёса твоя молодая, чумка, интерит, клещи", а они в ответ только улыбаются. Да я и сам обратил внимание, иммунитет у ихних лаек повышенный. По ночам заморозки, с утра на речке лёд, а собачки бегают по воде с берега на берег, целый день мокрые, ночуют на улице полуголодные ( я уж украдкой их хариусом подкармливал)...и хоть бы одна чихнула. Мой бы точно загнулся там, до ближайшей ветеринарки (Усть-Цильма) три дня на моторке по реке.

Всё правильно: они закалённые, у них и отбор шёл на выживаемость, и голод они легче переносят и их организм лучше использует питание, даже скудное. Но они живут относительно обособленно, не то что те же городские собаки или собаки бывающие на тех или иных кинологических мероприятиях. А привези их в густо населённый пункт и при первом же контакте с парвовирусом они запоносят кровью так же как и городские непривитые собаки. В отдалённых деревнях население может и не встречаться с чумкой или интеритом. Но это до появления первого больного "туриста".

<br />Всё правильно: они закалённые, у них и отбор шёл на выживаемость, и голод они легче переносят и их организм лучше использует питание, даже скудное. Но они живут относительно обособленно, не то что те же городские собаки или собаки бывающие на тех или иных кинологических мероприятиях. А привези их в густо населённый пункт и при первом же контакте с парвовирусом они запоносят кровью так же как и городские непривитые собаки. В отдалённых деревнях население может и не встречаться с чумкой или интеритом. Но это до появления первого больного &quot;туриста&quot;.<br />

Да... Вот это была женщина! Книгу её читал. Много интересного описывает. Сколько было пород лаек! А сколько сейчас осталось?.. Спасибо автору, который открыл эту тему и позволил нам вспомнить замечательного человека, оставившего огромный след в нашем лайководстве. Да, может у кого есть сама книга, старая, не переизданная Дмитриевой Сулимы, со старыми фотографиями. Эти фото бесценны.

а может быть кто из москвичей или питерцев доберётся до публичных библиотек (типа ленинской) и сможет сфотографировать  в иллюстрированном журнале «Живописная Россия» за 1904 год путевые очерки Дмитриевой-Сулима «По дальнему Северо-Востоку России»?