Всероссийская выставка 2017г

Западносибирская лайка — молодая отечественная порода охотничьих собак — приобрела у любителей нашей страны за сорок лет своего существования особую популярность. В последние тома ВРКОС западносибирских лаек внесено значительно больше, чем представителей любой другой породы. Растущая популярность породы объясняется ее разносторонними качествами: добрым, веселым нравом, привязанностью к хозяину и его семье, простотой содержания и неприхотливостью.

Становление породы началось после 1947 г., когда были узаконены стандарты на разновидности охотничьих лаек. Первые стандарты на лаек были приняты не в 1939 г., как сообщают П. А. Беляев (1957) и А. П. Мазовер (1979), а значительно раньше. Они были утверждены в 1925 г. на 1-м кинологическом съезде Союзохотцентра (Союз охотничье-промысловой интегральной кооперации). На этнографической основе выделялись зырянская, карельская, вогульская, остяцкая, вотская (вотяцкая) и самоедская лайки.

Пионеры отечественного заводского лайководства, не имея современных представлений о генетике, но располагая богатым опытом, природной наблюдательностью и любовью к охотничьим собакам, хорошо понимали роль знания истории породы для дальнейшего ее совершенствования. «Чтобы понять и оценить настоящее — нужно знать прошедшее» — применительно к селекции охотничьих собак писала М. Г. Дмитриева-Сулима (1911), замечательная женщина-охотник и собаковод.

Сейчас традиционно считают, что западносибирская лайка создана путем слияния в основном двух аборигенных отродий: мансийских (вогульских) и хантыйских (остяцких) охотничьих собак. Это утверждение не соответствует действительности. Важную роль в становлении западносибирской лайки сыграла московская группа собак. До Великой Отечественной войны в Москве и столичной области благодаря активной работе энтузиастов — профессора С. Н. Боголюбского (первый председатель подсекции любителей лаек), затем И. И. Вахрушева, А. В. Федосова и других охотникое-лайководов — была сформирована группа высокопородных лаек. Лучших из них удалось сохранить в тяжелые годы войны. Этим мы обязаны И. И. Вахрушеву и некоторым его соратникам.

Неоценимую роль сыграло и то обстоятельство, что в Подмосковье были расположены два питомника собак, где велась целенаправленная работа с лайками, отобранными из многочисленного аборигенного поголовья: центральный питомник Министерства обороны, больше известный под названием «Красная Звезда», и питомник ВНИО (затем ВНИИЖП, в настоящее время ВНИИОЗ в г. Кирове). Из Москвы и ее области за 40 лет существования породы вывезено около 15 тысяч породных щенков с документами о происхождении в разные концы страны, в том числе и в про-мысловые районы. В настоящее время ежегодно отсюда в другие области вывозится не менее 800 щенков. Региональные питомники по разведению лаек, принадлежащие разным организациям, также укомплектовывались в большей или меньшей степени «московскими» собаками.

Значительное количество западносибирских лаек, проявивших себя в Москве, вывезено в другие области взрослыми. Там они оставили заметный след в породе: ч. Найда, 117/л; ч. Фомка Ю. Е. Казенова; ч. Музгар 1118, ч. Джой 1123; Илим 1131; ч. Малыш 1157; ч. Амур Мурманского п-ка зверосовхозов, бывший А. Н. Терехова; Малыш II Новосибирского п-ка Главохоты РСФСР; Тумай Пермского ООиР; ч. Тим 1810 и многие другие (цифрами указаны номера ВРКОС).

Теперешние племенные группы западносибирских лаек во всех крупных кинологических центрах в большей или меньшей степени несут в себе кровь родоначальников породы из Москвы. В этом нетрудно убедиться, проанализировав происхождение собак из других регионов страны. Следовательно, очень важно для дальнейшего ведения и развития породы знать, из какого материала создавалась московская группа западносибирских лаек.

Наряду с мансийскими (вогульскими) и хантыйскими (остяцкими) собаками в становлении породы участвовали коми (зырянские) лайки: Соболь Ш. А. Исаева, затем И. С. 3ажилова; Тузик 78/л Ш. А. Исаева, затем Г. А. Леонова; Бублик I М. А. Глебова; Музгар п-ка ВНИО и др.

Много споров среди лайководов Москвы велось в свое время вокруг Орлика 83/л И. С. Зажилова (полная кличка «Арго-Орлик»), Он считался вывезенным из Перми и имел трехколенную родословную. Если его истинное происхождение и родословная идентичны, то нужно признать, что он внес в московскую группу лаек гены уральских и удмуртских лаек. Свердловские кинологи в 40-е годы имели стандарт на уральскую лайку, но не считали ее самостоятельным аборигенным отродием, а «промежуточным типом вогульско-зырянско-остяцкой разновидности».

Происхождение Орлика вызывало сомнение у московских любителей. По свидетельству авторитетных и опытных лайководов тех лет, кто неоднократно видел этого кобеля, по внешним признакам его можно было отнести к западносибирским лайкам. Но он был крупным по тем временам (приблизительно 63 см в холке), имел отличающееся от лаечного строение головы: маленький, круглый, утопленный глаз, большие с мягкими хрящами уши. В работе был скупоголос, у него отсутствовала вязкость. Несмотря на требование части членов бюро секции любителей собак об исключении Орлика из племенной работы, этого не сделали, и он оставил после себя много потомков, большинство из которых было малопородно и непригодно для племенного использования. Они были очень злобны к людям и в то же время флегматичны, охотничий инстинкт у них часто отсутствовал. И лишь немногие из них выделялись хорошим экстерьером, например Кай 106/л С. А. Клюгина. Затем при вязках с зарекомендовавшими себя в поле суками они давали частично рабочих потомков (по сведениям Беляева, 1957).

В дальнейшем, в начале 70-х годов, почти все производители этой линии были исключены из племенного пользования. Но и до сих пор многим потомкам Арго-Орлика свойственны злобность к людям, нетипичная для лаек, и некоторые экстерьерные недостатки и пороки. Многие давние московские любители лаек считали, что этот кобель был помесного происхождения. Автор данной статьи в свое время неоднократно пытался выяснить у И. С. Зажилова истинное происхождение Орлика, однако Иван Степанович постоянно уходил от прямого разговора. Но он не отрицал, что в послевоенное время проводились эксперименты по гибридизации лаек с немецкими овчарками и австралийскими собаками динго с целью привить первым злобность к крупному зверю.

В подтверждение некоторых моментов, высказанных выше, хочется привести выдержку из статьи ленинградских кинологов М. П. Альтшуль и О. С. Русакова (1971): «...среди наших западносибирских лаек лишь немногие хорошо работают по белке. Возможно, это вызвано чрезмерным использованием при племенной работе линий Кая 106/л (владелец А. С. Клюгин, Москва) и Снежка (владелец К. Ф. Барышников, Рига), не обладавших рабочими качествами». Напомню, что Кай 106/л — сын Орлика 83/л.

Ханэуле Л. В. Ушаковой, широко вошедший в породу через ч. Урчалу 1/л И. И. Вахрушева, вывезенного с юга Красноярского края, московские любители не могли отнести ни к одному из известных в то время типов лаек и называли его «монгольской лайкой». Он имел большие, мягкие, широкопоставленные уши со слегка закругленными вершинами, которые в зависимости от физического состояния кобеля то поднимались, то пригибались вперед. Кобель имел саблеобразный хвост, который он держал полувертикально. Руководители племенной работы в породе должны знать, что Ханэуле был лайкоидом.

При формировании современной московской группы многократно использовались эвенкийские лайки (Тонторук Якутского п-ка Заготживсырья, Дымка Л. К. Шейнина, Кыкса Е. Е. Сыроечковского, Тунгус В. П. Радина, Лапчик П. Н. Константинова, Карел п-ка «Красная Звезда» и др.). Первые две собаки происходили из Якутии, Кыкса и Тунгус — с севера Красноярского края, Карел — из Прибайкалья, Лапчик — из Иркутской области.

Огромную и еще не оцененную роль в становлении породы сыграл несправедливо, а может быть, и умышленно забытый эвенский (ламутский) кобель Дюмнар 26/л М. Г. Волкова, вывезенный в 1944 г. из поселка Аянка Пенжинского района Камчатской области. Второй эвенский кобель Тваян того же владельца оставил менее значительный след в породе через Кучукана 88/л.

Изредка среди московских собак появляются особи, по внешнему виду копирующие современных карело-финских собак, но размера, соответствующего западносибирской породе. Анализ их родословных приводит к суке неизвестного происхождения по кличке Белка охотника В. И. Цыганкова из Сандовского района Тверской области. В этой области проживает значительная часть населения карельской национальности. Возможно, в этом кроется секрет происхождения Белки В. И. Цыганкова.

К сожалению, в становлении западносибирской лайки участвовали и собаки других пород. Через Ойру 3 л А. Беляева и ее сына ч. Соболя 42 л в породу попали гены оленегонных лаек. И до сих пор изредка от чистопородных московских собак рождаются длинношерстные, лохматые особи.

Таким образом, в становлении западносибирской лайки участвовали несколько аборигенных отродий и собаки других пород. Но ради справедливости необходимо сказать, что в ее формировании ведущую роль играли производители, относящиеся к мансийским и хантыйским отродьям (следующая статья автора будет посвящена производителям — родоначальникам породы).

Использование потомков Дюмнара 26/л в племенной работе показало, что они помимо породных признаков эвенских охотничьих лаек несут в себе наследственность ездовых собак народов северо-востока России.

Разнообразие исходного материала в первые два десятилетия создания породы дало гетерозисные поколения. Это были сильные физически и физиологически особи, иногда блестящие по экстерьеру, с богатым генофондом. Те из них, которые обладали охотничьим инстинктом, показывали хорошую работу. Такое положение дало повод «отцам — основателям породы» заявить о ее создании и исключить из селекции еще многочисленное аборигенное поголовье. В те годы расхожим, искусственно культи-вируемым, было мнение, что аборигенные лайки в чистоте не сохранились, и работать нужно только с заводскими линиями собак.

Спустя 30 лет, в 1989 и 1990 гг. мне дважды довелось побывать в Ханты-Мансийском национальном округе. До сих пор и у охотников-промысловиков, и у местного населения, некоторая часть которого все еще ведет традиционный образ жизни, сохранились чистокровные ханты-мансийские лайки. К сожалению, их немного (сведения, полученные от охотников и рыбаков). Работникам охотничьего хозяйства Западной Сибири необходимо разыскать и использовать этот бесценный племенной материал для обогащения генофонда заводского поголовья западносибирских лаек.

Некоторые районные общества охотников Тюменской области (Нефтеюганское в частности) уже несколько лет ведут эту благородную работу.

Вернемся к московской группе собак. В результате непрофессионального ведения породы, отбора производителей не по их породным и рабочим качествам, а зачастую по степени именитости и «способностям» их владельцев, самая многочисленная заводская популяция западносибирских лаек стала постепенно деградировать. Зарождение этого процесса в начале 70-х годов отметил доктор биологических наук Я. С. Русанов (1976). Однако его предостережение осталось без внимания со стороны неквалифицированных руководителей секции любителей лаек. Свою отрицательную лепту в этот процесс вносили многие малограмотные и беспринципные эксперты, щедро раздававшие отличные оценки за экстерьер и породность даже тем собакам, которые имели явно выраженные пороки.

В настоящее время в Москве и Московской области зарегистрировано более двух тысяч западносибирских лаек. По формальным показателям состояние московской группы собак превосходно: почти 1/8 из них имеют отличные оценки за экстерьер и половина дипломирована на полевых испытаниях. Фактическое же положение таково, что лишь 1/10 часть поголовья заслуживает высшей оценки за породность. Отличной оценки удостаиваются даже те собаки, которые имеют дисквалифицирующие порочные признаки (желтый, зеленый, серый цвет глаз, круглую форму глаза, прямой разрез век, коричневые тона в окраске и др.). Кроме этого, московские представи-тели породы несут в себе большое количество недостатков, которые крайне нежелательны для породы: крупный рост, рыхлость и сырость конституции, склонность к ожирению, неполнозубость и др. За два года руководства племенной работой в секции западносибирских лаек (1988— 1989 гг.) пришлось видеть четырех лайкоидов, родившихся от чистопородных производителей (возврат к исходным формам). В работе собак все больше проявляется недостаточная вязкость.

По моему глубокому убеждению, из тех двухсот кобелей первого класса и класса «элита», которые имеют формальное право участвовать в селекционной работе, лишь пятнадцать — двадцать особей заслуживают его.

Приведенные факты говорят о том, что процесс деградации московской группы лаек, о начале которого предупреждал пятнадцать лет назад Я. С. Русанов, прогрессирует.

Причины этого лежат в непрофессиональном ведении селекции и сильной заинбридированности группы. По сравнению с другими породами охотничьих собак, лайки выгодно отличаются тем, что имеется возможность проследить их происхождение до конца.

Анализ происхождения четырех московских производителей разных по фенотипу и относимых к различным племенным линиям: Белада 4950, Аяна 5559, Тунгуса 6109, Дина 6282/лзс по четырем основным родоначальникам породы, дал следующие результаты (см. табл.).

Одновременно идет инбридинг и кросс на перечисленных выше нечистокровных представителей, вошедших в основание московской группы. С каждым новым поколением число общих предков удваивается. При таком положении и при малограмотном ведении породы неизбежен возврат к исходным формам (лайкоидам и малопородным особям) и генетический брак (порочная окраска собак и их глаз, нарушения в зубной системе и др.).

Приведенный анализ происхождения московских производителей по четырем основателям породы дает право сделать несколько важных выводов.

Первый — при такой заинбридированности группы ни о каком линейном разведении не может быть и речи. Возможен только строгий грамотный индивидуальный подбор пар по фенотипичным признакам, препотентности производителей, их рабочим качествам и потомству.

Второй — в племенном секторе должны работать исключительно биологически грамотные люди, а всех случайных (которых в настоящее время слишком много) нельзя допускать к селекционной работе.

Третий — крайне необходимо прилитие московским западносибирским лайкам, да и не только московским, свежей крови, желательно совершенно посторонней — аборигенной.

Четвертый — все крупные секции любителей западносибирских лаек, особенно Урала и Западной Сибири, должны сосредоточить свои усилия на поиске породных аборигенных лаек и восстановлении старых линий, представители которых сравнительно редко встречаются в родословных современных собак.

Со своей стороны, автор данной статьи подготовил служебную записку на имя председателя кинологического совета Росохотрыболовсоюза А. А. Улитина о необходимости изучения состояния породы в целом по России, выявления лучших племенных производителей и на основе квалифицированного анализа ведения селек-ционной работы на территории России с привлечением лучшего оставшегося аборигенного поголовья.

Руководство Росохотсоюза и Кинологического совета в принципе согласно с необходимостью ведения такой работы.

 

И. Шурупов, член Кинологического Совета Росохотрыболовсоюза, кандидат биологических наук

“Охота и охотничье хозяйство” №8 - 1993