ЛВС ищет рабочего кобеля в Тверской губернии, МО и др.

...............................

Если в бабку пойдет, то на всех мероприятиях надо быть в охотничьей одежде и с ружьём, в противном случае работать будет отказываться- для публики не работают... :nono:

"знатоки " говорят ,что таких собак не бывает!

Ошибки начинающих.

А вообще собаки хорошие!

[]Ошибки начинающих.

ЗНАЮ - знаю, что не лаячье. это дело...

- ДО года не запрещаю..

Стрельнул зайца сразу, на первом кругу, потом спокойно охотили белку)

Спасибо..

Ошибки начинающих.

Это не промысел , да и зайчатина на ужин -не лишнее.А собаки - они разберутся , что важнее. Со временем,когда поохотятся.

Это не промысел , да и зайчатина на ужин -не лишнее.А собаки - они разберутся , что важнее. Со временем,когда поохотятся.

Все это уже пройдено..... бобры , зайцы, лисицы, косули - звери, на которых наложен запрет для лаек .То что вы считаете незначительным в последствии сильно ударит по вам же бумерангом. Как правило первый добытый зверек откладывается в памяти навсегда и отучить бывает невозможно . Две три угонки за зайцем и охота испорчена, каюсь раньше грешил этим . Сейчас не стреляю, даже если эти звери прыгают на стволы. Молодые Со временем перестают гонять их . Собаки хорошие но это не их профиль.

Лыжня , как волосок на А-4

вторую пару лыж

cдираю в хлам,

Лишь три собаки в чёрно-белом мире

Уместны. В масть. За них я всё отдам.....

М.Ю. Лермонтов

Это не промысел , да и зайчатина на ужин -не лишнее.А собаки - они разберутся , что важнее. Со временем,когда поохотятся.

Многие согласятся, а многие нет, вплоть до насмешек и оскорблений. По мне так, от понятливости собаки зависит. Была сука, которая учуяв зайца, подкрадывалась и давила его. Вероятно я всегда успевал на предсмертный крик. Системно зайцев не гоняла. В паре-тройке случаев она действительно очень помогла мне и себе в плане ужина. Но соболевала она хорошо, никогда не сходила со следа соболя на зайца, кабаргу и прочего сохатого. Был кобель мастерски выгонявший зайцев из прибрежных тальников, но в лесу хорошо лаял белку и птицу. Тайгу тогда я еще не осваивал. Это к тому, "что важнее".

Один охотник писал, как две собаки

охотили зайца:

Одна шла по следу, выгоняла,

а второй ложился на заячью тропу

и. терпеливо ждал..

...давил зайца

Потом неспеша делили по братски

Это тоже к слову о понятливости

Собак

1 год 2 мес

В 2018 Взял в аренду угодия

Ноябрь- декабрь горячая пора

Собственные угодья., красиво жить не запретишь

Красиво это одна сторона медали, а с другой, много ответственности появляется

Например ответственным за загонную больше быть не хочу

Стрелки никудышные восновном не опытные , куча серьезных косяков

И Всех надо сначала в тир)

Для меня главное, что собаки теперь при деле

Камрады! 

Всем Здравия!  Помогите советом:

летом 2020 -го планирую вязать свою  самую удачную, серьезную собаку

(4 года,сука, окрас белый) 

кобеля подыскиваю рослого, старше 4 лет, желательно работающего медведя, если есть..

Окрас в приоритете конечно белый но не факт что найду...

(Ярославская обл и 300-500 км вокруг)

рассмотрю любой вариант

Пишите в личку !..

не в этот год - так на следующий - потребуется кобель 

Сученки у меня две

СЕРЫЙ 

— Паш, слышь что-ли, Паш? Вроде ходит кто под окнами-то, а? 
— Да спи ты. Нужна ты кому — ходить у тебя под окнами… 
— Нужна — не нужна, а вроде есть там кто-то. Выглянул бы — мало ли. 
— Отстанешь ты или нет?! Был бы кто — Серый давно бы залаял. Всё тебе чёрте что чудится. Спи давай! 
— Не кричи. Серёжку разбудишь. А Серый твой — пень глухой. Крепче тебя ночами спит. Сторож называется. 
Если бы пёс по кличке Серый мог усмехаться – усмехнулся бы. Но усмехаться пёс не умел. Он просто вздохнул. Вот ведь вздорная баба: "пень глухой". И ничего он не глухой. Даже наоборот – только слух у него и остался острым. Зрение подводить стало, да сила былая куда-то утекла. Всё больше лежать хочется и не шевелиться. С чего бы? 
А под окнами нет никого. Так, капли с крыши после вечернего дождя по земле да листьям постукивают. Ну не облаивать же их?! 

Пёс опять вздохнул. Свернувшись калачиком в тесноватой будке, положив голову на край входа в неё, он дремотно оглядывал ночное небо. Сколько лет зимы сменяются вёснами, вёсны — днями летними душными, потом осень приходит — всё меняется, только ночное небо над головой остаётся неизменным. Днями-то Серому некогда в небо пялиться — забот по двору хватает, а вот ночью… Ночью можно и поднять взгляд от земли. 
Интересно всё же, хозяин как-то сказал, что и на небе собаки есть. Далеко, правда, очень — в созвездии Гончих Псов. Сказал да и забыл. А Серому запомнилось. Вот и смотрит он ночами в небо, пытаясь тех псов углядеть. Да видно и впрямь они далеко — сколько лет Серый смотрит в звёздное небо, а так ни одного пса и не увидел. А как бы интересно было бы повстречаться! На этот случай у Серого и сахарная косточка в углу будки прикопана. Для гостей. 
Неожиданно для себя, он поднял голову к небу и пару раз обиженно гавкнул. 
Где вы, собратья небесные? 
Женский голос: 
— Паш, Паша! Да проснись же ты! Серый лает. Говорю же тебе, кто-то бродит у дома. Выдь, поглянь! 
Мужской голос: 
— Господи, что ж тебе, дуре старой, не спиться-то?! 
Заскрипели рассохшиеся половицы, на веранде вспыхнул свет. Над высоким крытым крыльцом отворилась входная дверь. В её проёме показалось грузное тело хозяина. 
Позёвывая и почёсывая сквозь синюю просторную майку свой большой живот, отыскал взглядом пса. 
— Ну, чего ты, Серый, воздух сотрясаешь? 
Пёс вылез из будки. Виновато повиливая опущенным хвостом, таща за собою ржавую цепь, подошёл к крыльцу. 
— Не спится? Вот и моей старухе тоже. Всё ей черте что чудится. Эх-хе-хе. 
Покряхтывая, хозяин присел на верхнюю, не залитую вечерним дождём, ступеньку крыльца. 
— Ну, что, псина, покурим? Да вдвоём на луну и повоем. Вон её как распёрло-то. На полнеба вывесилась. 
Пёс прилёг у ног хозяина. Тот потрепал его за ушами и раскурил сигарету. По свежему прозрачному после дождя воздуху потянуло дымком. 
Серый отвернул голову в сторону от хозяина. Что за глупая привычка у людей дым глотать да из себя его потом выпускать? Гадость же. 
Небо крупными желтовато-белыми звёздами низко висело над селом. Далёко, за станцией, в разрывах лесопосадки мелькали огни проходящего поезда. В ночной тишине хорошо слышны были перестуки колёсных пар о стыки рельс. 
Прошедший вечером дождь сбил дневную липкую духоту и так-то сейчас свежо и свободно дышалось. 
— Хорошо-то как, а, Серый? Даже домой заходить не хочется. Так бы и сидел до утра. Собеседника вот только нет. Ты, псина, покивал бы мне, что ли, в ответ. 
Серый поднял голову и внимательно посмотрел хозяину в глаза. Странные всё же создания — люди, всё им словами нужно объяснять, головой кивать. О чём говорить-то? И так ясно – хорошая ночь, тихая. Думается, мечтается хорошо. Без спешки. 
Пёс, звякнув цепью, снова улёгся у ног хозяина. 
— Да-а-а, Серый, поговорили называется. А ведь чую я — понимаешь ты меня. Точно, понимаешь. Ну, может, не дословно, но суть ухватываешь. Я ведь тебя, рожу хитрую, давно раскусил. Вишь какой ты со мною обходительный, а вот бабку мою — не любишь. Терпишь — да, но не любишь. А ведь это она тебя кормит и поит. А ты её не любишь. 
Ну, не люблю и что теперь? Хуже я от этого стал? Службу плохо несу? Эх, хозяин… 
Это она с виду ласковая да обходительная, на глазах. Знал бы ты, какая она злющая за спиной твоей. Думаешь, почему у меня лапы задние плохо двигаются? Её заботами. Так черенком от лопаты недавно отходила – два дня пластом лежал. А тебе сказала – отравился я, когда чужие объедки съел. Да и чужие объедки я не от большой радости ел – она ведь до этого два дня меня голодом на цепи держала. Да приговаривала: «Чтоб ты сдох скорее, псина старая». А ты: любишь – не любишь. С чего б мне её любить-то?! 
Ты-то, хозяин, хороший. Добрый. Вот и думаешь, что все кругом добрыми должны быть. А так не бывает. Хотя это ты и сам, видимо, знаешь, да вдумываться не хочешь. Наверное, тебе так проще. Только такое добро и во зло бывает. Когда злу ответа нет, оно и творит дела свои чёрные. Да что уж теперь, жизнь прошла, какие уж тут счёты… 
— А, помнишь Серый, как ты на охоте меня от кабана-секача спас? Тебе достался его удар клыками. До сих пор удивляюсь, как ты выжил тогда — ведь я твои кишки по всему лесу собирал… Да-а-а. Не ты бы — меня бы тогда и отпели. 
Помню. Как не помнить. Я ведь тоже думал — хана мне. Не оклемаюсь. Не успей ты меня к ветеринару привезти. 
Да много чего было, разве всё упомнишь. Ты ведь тоже меня не бросил, когда я ранней осенью под лёд провалился. Дурной я тогда был, молодой. Не знал тогда, что вода может быть стеклянной. Вот и узнал. До сих пор вижу, как ты, словно большой ледокол своим телом лёд взламывал, ко мне пробивался. Я-то ничего, быстро отлежался, а тебя ведь еле откачали. Я, хозяин, всё помню. Потому и хорошо мне с тобой. А вот в твоих, хозяин, семейных делах – я не судья. Хорошо тебе с твоей старухой, значит всё правильно. И жизни тебя учить — не моё собачье дело. 
— Слышь, Серый, жизнь-то наша с тобой под уклон катится. А кажется что и не жили ещё. Как думаешь, долго мы ещё красоту эту несказанную видеть будем? 
Не знаю. Ты, хозяин, может и поживёшь ещё, а мои дни-то уж на излёте… 
Какой-то лёгкий еле ощутимый шорох заставил пса поднять голову. По небу, в сторону земли, вдоль Млечного пути, бежали три больших собаки. Мелкими переливчатыми звёздочками искрилась их шерсть, глаза горели жёлтым огнём. 
Вот, значит вы какие, собаки из созвездия Гончих псов. В гости бы зашли, что ли… 
Собаки словно услышали его мысли. Через мгновение они впрыгнули во двор и остановились рядом с лежащим Серым. 
— Здравствуйте, братья небесные. Я так долго вас ждал. 
— Здравствуй, брат. Мы всегда это знали. Мы за тобой. Пришёл твой срок уходить. 
— Куда? 
— Туда, куда уходят все собаки, завершив свой земной путь — в созвездие Гончих псов. 
— У меня ещё есть немного времени? 
— Нет. Ты здесь, на земле, всё уже завершил. Ты достойно прошёл земное чистилище. Ты познал всё: и любовь и ненависть, дружбу и злобу чужую, тепло и холод, боль и радость. У тебя были и друзья и враги. О чём ещё может желать живущий? 
— Я хочу попрощаться с хозяином. 
— Он не поймёт. 
— Поймёт. 
— У тебя есть одно мгновение. 
Серый поднял глаза на сидящего на крыльце хозяина. Тот, притулившись головой к балясине крыльца, смотрел в небо. Ощутив взгляд пса, обернулся к нему. 
— Что, Серый, плоховато? Странный ты какой-то сегодня. 
Пёс, дёрнул, словно поперхнулся, горлом и выдавил из себя: «Га-а-в…»,  потом откинул голову на землю и вытянувшись всем телом, затих… 
— Серый? Ты что, Серый?! Ты чего это удумал, Серый?! 
Серый уходил со звёздными псами в небо. Бег его был лёгок и упруг. Ему было спокойно и светло. Он возвращался в свою стаю. Впереди его, показывая дорогу, бежали гончие псы. 
Серый оглянулся. Посреди знакомого двора, перед телом собаки, на коленях стоял хозяин и теребил его, пытаясь вернуть к жизни. 
Ничего, хозяин — не переживай. Мне было хорошо с тобой. Если захочешь вспомнить меня, погляди в звёздное небо, найди созвездие Гончих псов и я отвечу тебе... 

Автор неизвестен.

11 часов назад, Arsa сказал:

СЕРЫЙ 

— Паш, слышь что-ли, Паш? Вроде ходит кто под окнами-то, а? 
— Да спи ты. Нужна ты кому — ходить у тебя под окнами… 
— Нужна — не нужна, а вроде есть там кто-то. Выглянул бы — мало ли. 
— Отстанешь ты или нет?! Был бы кто — Серый давно бы залаял. Всё тебе чёрте что чудится. Спи давай! 
— Не кричи. Серёжку разбудишь. А Серый твой — пень глухой. Крепче тебя ночами спит. Сторож называется. 
Если бы пёс по кличке Серый мог усмехаться – усмехнулся бы. Но усмехаться пёс не умел. Он просто вздохнул. Вот ведь вздорная баба: "пень глухой". И ничего он не глухой. Даже наоборот – только слух у него и остался острым. Зрение подводить стало, да сила былая куда-то утекла. Всё больше лежать хочется и не шевелиться. С чего бы? 
А под окнами нет никого. Так, капли с крыши после вечернего дождя по земле да листьям постукивают. Ну не облаивать же их?! 

Пёс опять вздохнул. Свернувшись калачиком в тесноватой будке, положив голову на край входа в неё, он дремотно оглядывал ночное небо. Сколько лет зимы сменяются вёснами, вёсны — днями летними душными, потом осень приходит — всё меняется, только ночное небо над головой остаётся неизменным. Днями-то Серому некогда в небо пялиться — забот по двору хватает, а вот ночью… Ночью можно и поднять взгляд от земли. 
Интересно всё же, хозяин как-то сказал, что и на небе собаки есть. Далеко, правда, очень — в созвездии Гончих Псов. Сказал да и забыл. А Серому запомнилось. Вот и смотрит он ночами в небо, пытаясь тех псов углядеть. Да видно и впрямь они далеко — сколько лет Серый смотрит в звёздное небо, а так ни одного пса и не увидел. А как бы интересно было бы повстречаться! На этот случай у Серого и сахарная косточка в углу будки прикопана. Для гостей. 
Неожиданно для себя, он поднял голову к небу и пару раз обиженно гавкнул. 
Где вы, собратья небесные? 
Женский голос: 
— Паш, Паша! Да проснись же ты! Серый лает. Говорю же тебе, кто-то бродит у дома. Выдь, поглянь! 
Мужской голос: 
— Господи, что ж тебе, дуре старой, не спиться-то?! 
Заскрипели рассохшиеся половицы, на веранде вспыхнул свет. Над высоким крытым крыльцом отворилась входная дверь. В её проёме показалось грузное тело хозяина. 
Позёвывая и почёсывая сквозь синюю просторную майку свой большой живот, отыскал взглядом пса. 
— Ну, чего ты, Серый, воздух сотрясаешь? 
Пёс вылез из будки. Виновато повиливая опущенным хвостом, таща за собою ржавую цепь, подошёл к крыльцу. 
— Не спится? Вот и моей старухе тоже. Всё ей черте что чудится. Эх-хе-хе. 
Покряхтывая, хозяин присел на верхнюю, не залитую вечерним дождём, ступеньку крыльца. 
— Ну, что, псина, покурим? Да вдвоём на луну и повоем. Вон её как распёрло-то. На полнеба вывесилась. 
Пёс прилёг у ног хозяина. Тот потрепал его за ушами и раскурил сигарету. По свежему прозрачному после дождя воздуху потянуло дымком. 
Серый отвернул голову в сторону от хозяина. Что за глупая привычка у людей дым глотать да из себя его потом выпускать? Гадость же. 
Небо крупными желтовато-белыми звёздами низко висело над селом. Далёко, за станцией, в разрывах лесопосадки мелькали огни проходящего поезда. В ночной тишине хорошо слышны были перестуки колёсных пар о стыки рельс. 
Прошедший вечером дождь сбил дневную липкую духоту и так-то сейчас свежо и свободно дышалось. 
— Хорошо-то как, а, Серый? Даже домой заходить не хочется. Так бы и сидел до утра. Собеседника вот только нет. Ты, псина, покивал бы мне, что ли, в ответ. 
Серый поднял голову и внимательно посмотрел хозяину в глаза. Странные всё же создания — люди, всё им словами нужно объяснять, головой кивать. О чём говорить-то? И так ясно – хорошая ночь, тихая. Думается, мечтается хорошо. Без спешки. 
Пёс, звякнув цепью, снова улёгся у ног хозяина. 
— Да-а-а, Серый, поговорили называется. А ведь чую я — понимаешь ты меня. Точно, понимаешь. Ну, может, не дословно, но суть ухватываешь. Я ведь тебя, рожу хитрую, давно раскусил. Вишь какой ты со мною обходительный, а вот бабку мою — не любишь. Терпишь — да, но не любишь. А ведь это она тебя кормит и поит. А ты её не любишь. 
Ну, не люблю и что теперь? Хуже я от этого стал? Службу плохо несу? Эх, хозяин… 
Это она с виду ласковая да обходительная, на глазах. Знал бы ты, какая она злющая за спиной твоей. Думаешь, почему у меня лапы задние плохо двигаются? Её заботами. Так черенком от лопаты недавно отходила – два дня пластом лежал. А тебе сказала – отравился я, когда чужие объедки съел. Да и чужие объедки я не от большой радости ел – она ведь до этого два дня меня голодом на цепи держала. Да приговаривала: «Чтоб ты сдох скорее, псина старая». А ты: любишь – не любишь. С чего б мне её любить-то?! 
Ты-то, хозяин, хороший. Добрый. Вот и думаешь, что все кругом добрыми должны быть. А так не бывает. Хотя это ты и сам, видимо, знаешь, да вдумываться не хочешь. Наверное, тебе так проще. Только такое добро и во зло бывает. Когда злу ответа нет, оно и творит дела свои чёрные. Да что уж теперь, жизнь прошла, какие уж тут счёты… 
— А, помнишь Серый, как ты на охоте меня от кабана-секача спас? Тебе достался его удар клыками. До сих пор удивляюсь, как ты выжил тогда — ведь я твои кишки по всему лесу собирал… Да-а-а. Не ты бы — меня бы тогда и отпели. 
Помню. Как не помнить. Я ведь тоже думал — хана мне. Не оклемаюсь. Не успей ты меня к ветеринару привезти. 
Да много чего было, разве всё упомнишь. Ты ведь тоже меня не бросил, когда я ранней осенью под лёд провалился. Дурной я тогда был, молодой. Не знал тогда, что вода может быть стеклянной. Вот и узнал. До сих пор вижу, как ты, словно большой ледокол своим телом лёд взламывал, ко мне пробивался. Я-то ничего, быстро отлежался, а тебя ведь еле откачали. Я, хозяин, всё помню. Потому и хорошо мне с тобой. А вот в твоих, хозяин, семейных делах – я не судья. Хорошо тебе с твоей старухой, значит всё правильно. И жизни тебя учить — не моё собачье дело. 
— Слышь, Серый, жизнь-то наша с тобой под уклон катится. А кажется что и не жили ещё. Как думаешь, долго мы ещё красоту эту несказанную видеть будем? 
Не знаю. Ты, хозяин, может и поживёшь ещё, а мои дни-то уж на излёте… 
Какой-то лёгкий еле ощутимый шорох заставил пса поднять голову. По небу, в сторону земли, вдоль Млечного пути, бежали три больших собаки. Мелкими переливчатыми звёздочками искрилась их шерсть, глаза горели жёлтым огнём. 
Вот, значит вы какие, собаки из созвездия Гончих псов. В гости бы зашли, что ли… 
Собаки словно услышали его мысли. Через мгновение они впрыгнули во двор и остановились рядом с лежащим Серым. 
— Здравствуйте, братья небесные. Я так долго вас ждал. 
— Здравствуй, брат. Мы всегда это знали. Мы за тобой. Пришёл твой срок уходить. 
— Куда? 
— Туда, куда уходят все собаки, завершив свой земной путь — в созвездие Гончих псов. 
— У меня ещё есть немного времени? 
— Нет. Ты здесь, на земле, всё уже завершил. Ты достойно прошёл земное чистилище. Ты познал всё: и любовь и ненависть, дружбу и злобу чужую, тепло и холод, боль и радость. У тебя были и друзья и враги. О чём ещё может желать живущий? 
— Я хочу попрощаться с хозяином. 
— Он не поймёт. 
— Поймёт. 
— У тебя есть одно мгновение. 
Серый поднял глаза на сидящего на крыльце хозяина. Тот, притулившись головой к балясине крыльца, смотрел в небо. Ощутив взгляд пса, обернулся к нему. 
— Что, Серый, плоховато? Странный ты какой-то сегодня. 
Пёс, дёрнул, словно поперхнулся, горлом и выдавил из себя: «Га-а-в…»,  потом откинул голову на землю и вытянувшись всем телом, затих… 
— Серый? Ты что, Серый?! Ты чего это удумал, Серый?! 
Серый уходил со звёздными псами в небо. Бег его был лёгок и упруг. Ему было спокойно и светло. Он возвращался в свою стаю. Впереди его, показывая дорогу, бежали гончие псы. 
Серый оглянулся. Посреди знакомого двора, перед телом собаки, на коленях стоял хозяин и теребил его, пытаясь вернуть к жизни. 
Ничего, хозяин — не переживай. Мне было хорошо с тобой. Если захочешь вспомнить меня, погляди в звёздное небо, найди созвездие Гончих псов и я отвечу тебе... 

Автор неизвестен.

Душевно