"Воздадим должное лайкам медвежатницам" В. Григорьев

Воздадим должное лайкам-медвежатницам

Вопрос о реальности оценки рабочих качеств лаек по подсадному медведю далеко не праздный, он волнует многих охотников.

Начать разговор, видимо, следует, обсудив отношение к этому вопросу наших ведущих экспертов. Оно получило отражение в правилах проведения выставок охотничьих собак. Согласно этим правилам собаки с дипломами первой и второй степени по медведю при отсутствии высоких дипломов по другим видам дичи в класс элита не допускаются. Вот оно и отношение! С дипломами по глухарю, тетереву, даже фазану, не говоря уже о белке, кабане, лосе - допускаются, а по медведю,- исконно лаечному объекту охоты - нет. Чем вызвано такое отношение к рабочим дипломам по медведю, объяснить трудно. Если на испытаниях по белке дипломы получают от 20 до 50 % собак и более, то на испытаниях по медведю - 5, максимум 10%, а с учетом берложных дипломов их выдают значительно менее 20 %. Может быть, натаскать собаку на медведя легче, чем, скажем, на белку? Вряд та лайки по белке во многом зависит от результатов натаски. Есть у нас именитые натасчики лаек, такие, например, как И. М. Досадин, про которых знатоки охотничьих собак говорят; "Дайте ему козу, так он и, ее научит на белку лаять". Работа же лайки по медведю в основном зависит от природных данных собаки. Неоднократно я привозил на такие испытания своих молодых собак, которые до того на охотах вообще не бывали и никаких зверей, кроме кошки, не видели, да и то через ограду. И они первую свою работу нередко начинали с хваток медведя по месту, показывая высокие зверовые качества.

Негативное отношение экспертов к испытаниям по медведю сыграло роковую роль в том, что мы почти растеряли линии зверовых собак-медвежатниц.

Испытания по медведю ценны тем, что их отличает наглядность и высокая эмоциональность, но главное - возможность выявить генетически сильные линии зверовых собак. Всякая дискредитация как самих испытаний, так и их результатов, представляется неправомерной, а с точки зрения организации, племенной работы - просто вредной.

Вряд ли можно согласиться, что рабочие качества лаек по зверю объективно можно проверить лишь на кабане и лосе. Многократно приходилось наблюдать, что лайки с дипломом I степени по кабану на испытаниях по медведю выше диплома III степени не поднялись, хотя им и представлялась возможность хорошей притравки даже в парах с медвежатницами. Лайки же медвежатницы с высокими рабочими качествами, без особого труда повторяют их на кабане.

Анализ практики проведения испытаний лаек по медведю в Москве, Калинине, Костроме, а также самих правил испытаний, показывают, что единого методологического подхода к их проведению не выработано. Повинны в этом правила, определяющие лишь общую канву методики испытаний. Так, правилами регламентирована примерная протяженность следа (по-моему, недостаточная), длина цепи и блока для привязи зверя, расстояние, на котором должны находиться судьи от медведя, и ряд других не очень существенных общих положений. Сама же методика испытаний, показатели и критерии оценки, а также некоторые, на наш взгляд, важные положения в правилах определены нечетко или вообще не оговорены. Среди них конфигурация линии следа зверя; требования к месту расположения наблюдательных пунктов судей и их устройство; месторасположение и действия ведущего в процессе испытаний, местонахождение зрителей; требования по обеспечению порядка на испытаниях и соблюдению правил техники безопасности и ряд других. Да и сама процедура проведения испытаний нуждается в четком определении.

Не вдаваясь в подробный анализ каждой из методик испытаний, в разных местах, устанавливаемых в зависимости от интуиции и опыта экспертов, хотелось бы предложить на рассмотрение экспертов и охотничьей общественности методику, которую удалось увидеть в Костромском обществе охотников м рыболовов, с некоторыми моими дополнениями и коррективами.

Медведя здесь проводят краем овсяного поля (200 - 250 м), а затем заводят через кустарник на небольшую поляну в лес на расстояние 50 - 100 м, то есть след прокладывают не по прямой, а под углом, зигзагами и на более длинное расстояние, скажем, до 500 м, чтобы точнее определить отношение собаки к следу зверя и исключить возможности визуального определения собакой местонахождения зверя. К тому же до 200 м собака может прихватить запах зверя и бежать к нему не по следу, а напрямую.

Испытания обслуживают три эксперта (можно иметь двух экспертов и помощника-стажера). Хорошо, если первый и второй эксперты располагаются на наблюдательных вышках, чтобы лучше видеть и меньше отвлекать собак. Разрешение на запуск собаки в поиск дает первый эксперт отмашкой руки, но не голосом, поскольку лишние разговоры запрещены. Можно использовать флажки, причем разного цвета с условными сигналами. Сигнал главного судьи повторяет второй эксперт, после чего третий эксперт дает команду ведущему пустить собаку в поиск вблизи следа, но самого ведущего оставляет на месте. Собака самостоятельно по следу должна дойти до зверя и начать облаивание. Первый и второй эксперты внимательно наблюдают за работой собаки без ведущего и, определив предварительно необходимые элементы работы (вязкость, смелость, злобу, приемистость хваток), жестом дает разрешение ведущему подходить к работающей собаке. Причем ведущий обязан идти не по следу зверя, а краем леса, скрытно приближаясь к зверю. У линии оградительных флажков он имеет право молча перемещаться, как бы имитируя выбор удобного места для выстрела.

Никаких уводов от зверя и работающей собаки от ведущего не требуют, так как главные элементы работы собаки и особенно вязкость определяют эксперты до его подхода. При появлении ведущего проверяют и уточняют злобу, ловкость и смелость собаки, поскольку рабочие собаки при ведущем значительно активизируются, а трусливые и недостаточно злобные обычно продолжают издали редкое облаивание, постоянно оглядываясь на владельца, а иногда вообще прекращают работу.

Естественно, предложенную примерную методику испытаний лаек по медведю следует уточнить и детально проработать. Но ясно одно - отсутствие единого, четко сформулированного методического подхода при проведении испытаний собак делает результаты этих испытаний несопоставимыми.

Нельзя оставить без уточнения и отдельные критерии ориентировочной шкалы оценок и примерных скидок в правилах испытаний лаек по подсадному медведю. Как, например, понимать тезис: "собака облаивает зверя издали". Что имеется в виду под этим "издали" эксперт должен догадаться сам. Или другой пример: "собака бросает облаивание, отвлекается и уходит за ведущим". Опять не ясно, куда и зачем уходит ведущий, если он уже подошел к работающей собаке. Ведь в правилах не говорится, что ведущий, подойдя м собаке, должен от нее удалиться, И здесь опять начинается самодеятельность экспертов.

Действительно, почему, например, согласно действующим правилам, экспертам приходится расценивать лаек-берложниц по показателю "ловкость". О какой ловкости можно говорить серьезно, если собака все время держится от медведя на безопасном расстоянии и лишь голосом определяет свое отношение к зверю. Для этих лаек уместнее вводить показатели "голос" и "послушание", а не заставлять экспертов "высасывать из пальца" элементы рабочих качеств.

Кто бывает на испытаниях по медведю, знает, что сейчас во многих случаях лайкам присуждают диплом берложниц без достоверной проверки их "зверового чутья", поскольку напуск осуществляется практически на видимого зверя, и собаке достаточно лишь проявить настойчивое его облаивание и не уйти за "прогнанным" от медведя хозяином. То есть заведомо проверяются не те качества, которые следовало бы проверить. Тем более мне непонятно, почему согласно правилам от лайки берложницы требуется большая вязкость, чем от "бойцовской" лайки, работающей на диплом III степени (14 баллов для берложницы и 12 баллов для "бойцовской" лайки). Причем, я еще раз это подчеркиваю, согласно правилам определения вязкости собаки, лайка не должна уходить от зверя за уходящим хозяином. Во-первых, не ясно, как долго она не должна уходить, а, во-вторых, во что же это выльется на практике.

Скажем, егерь охотхозяйства находит берлогу со своей лайкой. Его лайка по действующим правилам получила диплом берложницы. Лицензии егерь не имеет и должен подготовить охоту на берлоге для команды или индивидуальной охоты. Но его лайка, обладая высокой вязкостью, настойчиво облаивает берлогу, не обращая внимания на уходящего хозяина. Следовательно, он вынужден кричать и звать собаку или еще хуже - отгонять ее от берлоги, как это делается с вязкими собаками на испытаниях. Что будет в итоге? Медведь после этих упражнений, естественно, уйдет и охота пропала. Кому нужна такая вязкость у берложницы? Вполне достаточно, если лайка спокойно и настойчиво облаивает обнаруженную ею берлогу с расстояния не ближе 3 - 5 М до подхода хозяина, но при его уходе от берлоги и отзыве условными сигналами, например, жестами, прекращает облаивание и уходит за ним (что нужно и отразить в правилах). То есть в этом случае лайка выполняет роль чисто розыскной собаки и иных качеств от нее в данном случае не требуется. Но как же тогда расценивать лаек, которые работают на предельно коротком расстоянии (не более 1 м), смело и злобно атакуют зверя, "закручивают" его, однако хваток не делают. Надо сказать, что на атаки таких собак зверь реагирует достаточно серьезно, а отозвать их от медведя бывает весьма затруднительно. Нередко для этого используют шесты и палки. По-моему, этим лайкам надо давать рабочие дипломы III степени, а не дипломы берложниц, как это сейчас практикуется. Ведь берложницы из них никудышные и такая собака охоту испортит, если зверя не отстреливать сразу. Своими злобными назойливыми атаками эти лайки способны задерживать медведя нисколько не хуже, чем многие нынешние третьедипломницы из числа собак недостаточно злобных и вязких, но достаточно смелых, то есть тех, которые работают "взрывами" по принципу атака - затишье, но а атаке дают редкие "щипки" по месту. Видимо, критерии оценки работы собак по медведю в этой части следует уточнить, что позволит разграничить действительно рабочих зверовых собак от собак, пригодных лишь для розыска зверя или его берлоги (лежки). Наверное, никто не возьмется утверждать, что розыск зверя не является работой (белку или глухаря ведь тоже только разыскивают, а не удерживают), но с другой стороны, нельзя отнести эту работу и к работе зверовой,

Для того, чтобы четче разделить рабочих зверовых собак от берложниц, видимо, было бы оправданным за берложный диплом начислять не 30, а лишь 20 баллов, а если он идет в качестве дополнительного диплома - то не 5, а только 3 балла.

Почему диплом называется берложным? Название красивое. Но кроме путаницы ничего не дает. В оценочных ведомостях на выставках и в родословных собак, особенно у потомков берложниц, слово "берложный" теряется, и становятся наши берложницы рабочими собаками с дипломами III степени по медведю, что вводит в заблуждение охотников, желающих приобрести лайку-медвежатницу. Название "берложный диплом" неверно еще и потому, что не характеризует всех особенностей работы собаки. Ведь эти собаки способны не только разыскивать берлогу, но и обнаруживать медведя вне ее; хотя и издали, но облаивать зверя, извещая о его присутствии. А если хозяин осторожно подойдет, то и помогут добыть медведя, Причем, такого же рода работу многие лайки демонстрируют на кабане. Согласно правилам, дипломировать таких собак нельзя. Но продуктивность работы с ними при коллективной охоте все же высокая, так как стрелки на линии четко знают о звере в загоне и на кого именно он идет. Эксперты же, участвующие в таких охотах, зачастую не удерживаются и дипломируют этих "пасущих" зверя собак, поскольку мясо они добыть помогают. Все эти дипломы, естественно, выдавались с отступлениями от правил, но надо ли упрекать в этом экспертов? Уместнее будет уточнить правила.

Формирование пар лаек для работы по крупному, сильному и опасному зверю, коим являются медведь и кабан, есть не дань моде или прихоть владельца, а скорее объективная необходимость, обусловленная тем, что в этой работе собаке нужны помощники.

На испытаниях лаек важно выявить вклад и рабочие качества каждой собаки во избежание обезлички и облегчения племенной работы. Достигается ли это сегодня? Ответ однозначный - пока нет! Во-первых, потому, что правила не требуют этого при оценке работы пар, а во-вторых, потому, что на испытаниях по подсадному медведю из-за их специфичности зачастую не представляется возможным объективно оценить отдельные важные рабочие качества собак, так необходимые на медвежьих охотах. Особенно это касается испытаний собак одиночек. Попробую пояснить эти тезисы.

Главной специфической особенностью испытаний лаек по подсадному медведю является то обстоятельство, что медведь, хотя и имеет большую свободу перемещения, но привязан. Лайки же, как известно, в силу своих природных данных лучше всего работают на удержание уходящего зверя, хватая его за гачи и именно а этом аспекте проявляют свои лучшие рабочие качества. Но на испытаниях уходить медведю некуда. Он это безусловно понимает и сразу занимает оборонительную позицию, как только для него появляется реальная опасность. Атаковать же обороняющегося, а не отступающего противника всегда много сложнее. Во что это выливается, рассмотрим на примере конкретной обстановки для лаечников г. Москвы.

Испытания по медведю москвичи проводят в Калининской области. Это ближайшее место, где для них есть возможность проведения таких испытаний, за что надо искренне благодарить калининских охотников и персонально егеря Анатолия Васильевича Ильина. А ранее приходилось, выезжать в Горький и Кострому. К А. В. Ильину собираются собаководы и из других областей. И как не регламентируй, но собак и охотников на испытания собирается много (иногда до 100 номеров собак, а зрителей вообще никто не считал). Это влияет на процедуру самих испытаний, никакими ограничительными мерами не удается сдержать поток желающих проверить свою собаку на живом медведе. Медведи, которых выращивает и готовит к испытаниям А. В. Ильин, отличаются добрым, спокойным нравом и представляют собой прекрасный материал для испытаний. Но когда на них проверяют много собак, медведи поневоле становятся "профессорами медвежье-собачьих наук" и собачке бывает чрезвычайно трудно взять в одиночку такого многоопытного медведя, изучившего все приемы глухой защиты.

Вот и медведь Борька, добродушный и даже веселый увалень, повидал за свои 7 лет многие сотни собак. Его реакция на собаку сейчас может служить лучшим критерием оценки ее работы. Так, на лаек-берложниц Борька вообще никак не реагирует. Во время их работы он может заниматься "откапыванием берлоги", играть с пустой консервной банкой, кувыркаться через голову, почесывать спину о дерево, поднявшись во весь громадный рост, или спокойно разгуливать, подбирая брошенный ему сахар и хлеб. То есть дает цирковое представление, не замечая лаящей собаки. Даже когда с разрешения егеря к медведю выпускали сразу трех лаек-берложниц, реакция Борьки бывала абсолютно такой же.

Рабочих собак Борька тоже четко подразделяет. Настырных, вязких, злобных, но недостаточно смелых собак, работающих плотно, но без хваток, а также собак, недостаточно злобных, но в меру смелых и отваживающихся на отдельные щипки, Борька временами беззлобно пытается отпугнуть, держится с ними настороже, но особой агрессивности не проявляет.

Но какова реакция Борьки на бойцовскую лайку? Здесь уже добродушного Борьку не узнать. Он часто угрожающе рычит и раскачивает головой, порою бросается с оскаленной пастью гонять или ловить собаку, пытается достать ее лапами и ни на секунду не расслабляется, держа эту собаку только перед своей мордой.

С головы же взять медведя ни одной собаке еще не удавалось. И в результате хлесткие бойцовские лайки остаются без дипломов или в лучшем случае уходят с испытаний лишь с дипломами III степени. Не случайно в последние два года в индивидуальной работе лайки высоких дипломов у Борьки не получали, а зарабатывали их лишь на молодом медведе.

Расколоть "глухую" Борькину защиту успешно удается лишь парам сработавшихся собак. Именно здесь и начинается настоящая борьба и именно при работах пар лаек удается устранить основной недостаток испытаний лаек одиночек по подсадному медведю. Собаки молниеносно атакуя, буквально "растаскивают" медведя, проявляя смелость, злобу и взаимовыручку. Зверь ревет, бросается то на одну, то на другую собаку, но и ему, многоопытному, не хватает умения обеспечить безопасность своих "тылов". Отвага и взаимовыручка собак делают медведя не способным устоять их натиску.

Парные выступления всегда вызывают живой интерес у присутствующих. И не случайно на испытаниях, иногда выходят в парах Бой и Унгур В. И Акимова, Елка и Шорох В. И. Никишина, Рыжий и Таран В. П. Заседателева и отдельные другие пары "бойцовских" лаек, гул одобрения обычно прокатывается среди зрителей.

Оценке рабочих качеств лаек по подсадному медведю можно будет верить, если методика и правила испытаний будут соответствующим образом, доработаны, а эксперты-кинологи будут больше внимания уделять выявлению и сохранению устойчивых линий зверовых собак. Выход этот основывается на данных первых московских состязаний лаек по медведю, когда выставленные собаки подтвердили свои лучшие рабочие качества по существу на вольном звере.

И пора, наконец, прекратить безосновательную дискредитацию лаек-медвежатниц и воздать им те же почести, что и пушникам.

В. Григорьев, эксперт-кинолог

"Охота и охотничье хозяйство № 01 - 1988 г."

Автор призывает нас создать травильную собаку лайку. Очевидно, автор не видел работу по медведю бойцовых собак: питбулей и аргентинских догов.

Я видел. И я понял. Что нам до них далеко. И поэтому не надо изобретать велосипед.

Лайка создавалась веками нашими предками не для этого.

Моё ИМХО.

Время на месте не стоит всё меняется почему бы не изменить условия испытаний приблизив их к реальным ,тем более есть сегодня тех. возможности ,вместо флажков описанных в статье использовать рации , всю публику убрать подальше ,установить камеры и большие мониторы для ведения наблюдения зрителями и хозяевами. Лес ,поляна ,медведь и тишина ........... "мёртвые с косами стоят " :rolleyes: работай собачька на славу никто в ладоши не хлопает и папы рядом нет .....