Золотой

"Нырки" в Астраханской обл.

Остальным-то, что делать? Остальным искать информацию(щенок-родители) поспрашивать бывалых охотников,запастись литературой.Вот пример ,захотел в летнее время на даче завести кур.Прочитал ,что для этого нужно сделать вольер,курятник.Позвонил соучредителю на птицефабрику ,купил 11 кур,корм и всё лето кушал домашние яйца.Сейчас хочу завести пчёл.Обратился за советом к "бывалым" и первое,что сказали запасись литературой,ну а они подскажут.Ребята ну всё же реально,главное захотеть и попотеть.Без труда и без охоты к делу ну ни черта не получится.Правда нужно знать волшебное слово и чуть-чуть везения.Однако.

А у тебя ,полы в зелённый цвет крашенные.Тогда мне точно к врачу.По твоему Зелёная-Половая.Ну ты шутник.Однако.Цвет лаек читай в стандарте.

Зашёл в хозяйственный магазин,смотрю краска зелёная стоит,читаю "Цвет палевый"Что то тут не так.Надо к доктору сходить.Однако.

Светлана ,да почему не изменит????Изменит ещё как изменит.Возьми к примеру 10 лет назад.22 диплома из них 10 1ст по всем видам вызывал ВОСТОРГ,сейчас недоумение и смех.Грызня в вольерах вызывала ВОСХИЩЕНИЕ,сейчас поголовно интересует только вольный диплом и желательно с повтором.Щенков берут не у именитых заводчиков( так как тут,в интернете вы именитые перегрызлись)а берут у нормальных людей,которые при покупке щенка не дают 100% гарантии рабочести и экстерьера.Они показывают только родителей,говоря и советуя только то ,что вырастишь с тем и будешь охотится. И то нет гарантии,что все щенки будут талантливыми охотниками.И когда мне говорят:" У меня зверового направления" А у меня только пушного,а у третьего УНИВЕРСАЛЫ по всем вида" у меня всё это вызывает улыбку.И посмотри голосование,я рад что у нас очень много грамотных людей охотников с лайкой их просто так с истинного пути не свернуть.Однако.А ради " ИНТЕРЕСА" делать новые правила испытаний не надо,потому как эти правила могут просто умереть на полках кабинетов.Потому что большинству они не интересны.Направте свои силы и энтузиазм на качественное развитие лайки,сохранение её популяции для большинства охотников.Однако.

Геннадий Иванович,доброго здоровья.Это пояснимо- мы же ненавязчиво ИНТЕГРИРУЕМ.Выставки РКФ(вместо РОРС),документы общеевропейские,чипирование(не доверие к людской совести).Превращаемся в канадских ,норвежских,шведских,финских охотников.Применение навигации,средств передвижения.Появление все возможных клубов,клубиков(вроде как общественных организаций,но со своими прокладочками,не заметными).Появился целенаправленный увод от традиционных охот,ведение племенного собаководства ,недоверие к старшему поколению,очернение всех работ и изысканий предшественников.Скажи пожалуйста лет 40 назад, чтобы сделали местные власти узнав,что кучка людей огородила загон,запустили туда зверя и поубивали бы его там.Правильно дали бы сроки лет по 5 за браконьерство,без всяких "зелёных",а сейчас это законный отдых на природе.Ну и как всегда вопрос к тем кто создал тему с опросом,если уж не понятно слово"Цель" тогда " Суть" парного диплома по ЛОСЮ,Однако.

Светлана, для лайки иметь вольный диплом это уже о многом говорит.Класс элита диплом 2 ст по белке достаточно + классное потомство.Однако желающих получать такой диплом мизер.А вот ЛОСЬ!!!!!! Это же не белка.Но денег на лося нет,но вот на парный как нибудь наскребут.И будут у них лайки ЛОСЯТНИЦЫ.Это ж надо так людям мозги запарить.Однако.

Класс!!!!!Прекрасный рабочий материал.Я ж говорю оформляй питомник.Однако.

Константин тебе совет.Нужно оформлять питомник и работать.Сейчас в кризисное время с безработицей набрать молодых специалистов кинологов,обучить экспертов и выводить породу " Кабанья лайка".Ведь есть примеры в европе " Медвежья лайка" " Лосиная лайка".Шведы вывели породу " Шведская лосиная лайка" сделав помесь " Норвежской лайки" на легавую.И почему бы тебе не вывести "Русскую Кабанью лайку" для охоты.Дерзай те всё у вас для этого есть.Однако.

Геннадий Иванович,доброго здоровья,Пусть спорят.В спорах не только истина,в спорах и учёба.Однако.

" Я не беру в счет молодых охотников, они пока просто не понимают как должна работать собака." А вот тут вы как специалист,должны подробно, в этой теме для молодых охотников расписать,как должны собаки применятся на охоте по лосю.Однако.

Не упоминается пара,потому что с парой собак уже в те времена было доказано охота на лося не продуктивна.Решили охотиться с одной собакой.Ты что ж думаешь в те времена и новаторов не было?????? Или люди не ценили своё время???Они думали,думали эксперементировали и доказали.И правила испытаний написали и опробовали на практических охотах.И правильно описали охоту в книгах как первый учебный материал для начинающих.И цель была выведение породных линий с уравновешенным типа характером.А вот для чего сейчас современники хотят написать правила для парной работы собак по лосю,не понимаю.Одни говорят " .....интересно" другие ".... у нас лося больше чем .....белки",третьи " ....ну есть 20 дипломов по всем видам,пускай и парный будет".Всё таки ЦЕЛЬ должна оправдывать средства,а её то мы и не видим.Однако.

Если лает значит лайка. :smile: Однако.

Вот ответы на все вопросы. Охота на лося Для работы по лосю нужна рослая, крепкая, выносливая собака, обладающая хорошим чутьем, широким поиском, быстрым ходом и звонким, доносчивым голосом. Охотник-любитель, прежде чем приучать лайку к работе по лосю, должен подумать, следует ли это делать. Добывать лосей можно только по разрешениям. Количество разрешений, выдаваемых на район или коллективу охотников, чаще всего исчисляется единицами. С хорошо обученной лайкой-лосятницей почти невозможно будет охотиться на пушных зверей и бобровую дичь в местах, где лоси обычны, так как собака, найдя след, обязательно пойдет за крупным зверем. При отсутствии разрешения на отстрел, ее постоянно придется отзывать, на что тратится много времени. Некоторые лайки, начав работать по лосю, вообще перестают искать и облаивать мелких пушных зверей. Работа лайки-лосятницы заключается в том, что она должна найти зверя и, умело облаяв его, задержать до подхода охотника или, как говорят, поставить его. Если лось тронулся и стал уходить, лайка молча преследует его стороной, а не сзади, стремясь забежать вперед и вновь остановить. Лоси, поднятые собакой с лежки во время отдыха, сильно пугаются, уходят далеко и поставить их очень трудно даже опытной собаке. Охотники подметили, что лоси не так сильно боятся, когда лайка начинает их облаивать во время жировки, что бывает в утренние и вечерние часы. Наш опыт подтверждает эти наблюдения. Хорошая лайка-лосятница, найдя зверя, должна спокойно появиться перед ним в 20—25 м и вначале негромко облаивать его издали. От собаки, бросающейся к лосю стремительно, да еще сзади, зверь испуганно убегает. При спокойной манере облаивания издали лось прекращает кормиться, внимательно смотрит за собакой и время от времени со злобой бросается на нее, стремясь затоптать и ударить копытами. Лайка должна быть верткой и осмотрительной, чтобы вовремя увернуться от удара копыт. Лось после броска вновь возвращается на прежнее место. Собака же начинает лаять более энергично, осторожно подступая ближе и вызывая большую злобу зверя. Так продолжается до тех пор, пока охотник не подойдет достаточно близко, чтобы произвести удачный выстрел. Лось плохо видит, но обоняние и слух у него развиты хорошо. Поэтому при подходе к лосю, поставленному лайкой, нужно соблюдать осторожность, не шуметь и двигаться против ветра. Скандинавские охотники, ежегодно добывающие с лайками большое количество лосей, считают, что животные разного возраста и пола не одинаково реагируют на облаивание [121]. Хуже всего под лайкой стоят молодые лоси. Они боятся собаки и при ее приближении убегают. Для успешной охоты на них нужна опытная собака, обладающая мастерством постановки зверя. Она должна спокойно, не напористо облаивать животных, находясь на расстоянии 40—50 м. Молодые лоси не боятся такой работы собак и не убегают. Трех-четырехлетние животные могут уходить при азартном облаивании, но при этом передвигаются небыстро, с остановками. Лосихи с лосятами стоят хорошо, но если лосенок испугается и побежит, матка следует за ним. Наиболее хорошо под лайкой стоят старые самцы, которые не очень боятся облаивания, часто злятся на собак и, бросаясь на них, стремятся сбить и затоптать. Голос у лайки должен быть грубоватым, но сильным, доносчивым. От собак с пронзительным лаем лоси убегают чаще. По нашим наблюдениям, лучше всего стоят под' лайкой самцы в период гона. Сохатые в это время довольно свирепы и часто не только не убегают, а со злостью гоняют облаивающих их собак. По сообщениям охотников, очень редко встречаются лайки, которые могут «мертво» ставить любого ходового лося. Обычно это довольно крупные, сильные, прыгучие собаки с мощной хваткой. Преследуя уходящего лося сбоку, они время от времени прыгают и делают сильную болевую хватку за морду. После нескольких таких хваток лось останавливается и только обороняется. Зверь боится тронуться с места, понимая, что моментально подвергнется жестокой атаке. В северных районах Скандинавии, на границе лесной зоны и на так называемых фьельдах (открытых возвышенностях, изредка поросших кустарниками и небольшими лиственными рощами), лаек, спущенных с поводка, т. е. свободно бегающих, для охоты на лосей не применяют. Если собака даже поставит лося, подойти по открытой местности к настороженному зверю невозможно. В таких угодьях скандинавские охотники для розысков зверя используют лаек на поводке. Собака, найдя след, ведет по нему охотника до тех пор пока своим поведением не покажет, что лось находится недалеко. Охотник, тщательно осмотрев местность и обнаружив зверя, оставляет на месте собаку (охота обычно ведется вдвоем и собака остается с напарником) и, используя ветер и укрытия в виде бугорков, кустарников и отдельных деревьев, скрадывает зверя, подходя к нему на выстрел. Это наиболее добычливый способ охоты на лосей для районов северной Скандинавии [121]. На лосей с лайкой охотятся по чернотропу и по мелкому снегу. Этот способ охоты прекращается, когда углубленный снежный покров начинает ограничивать передвижение и маневр собаки. В таких условиях лось может ее затоптать и убить копытами. Похожа, хотя и не во всех деталях, работа лайки и по другим копытным: маралу, изюбру, кабарге, горным козлам. Марал и изюбр пугливее лося и их трудно поставить собаке в равнинной местности. Эти звери чаще стремятся спастись бегством, особенно там, где нет отстоев в виде каменных утесов или столбов, на которые не может взобраться собака. В местах, где есть отстой, преследуемые лайкой звери, особенно кабарга и козлы, сразу же устремляются на них и спокойно стоят там, в то время как собака облаивает их до подхода охотника на верный выстрел.

Сколько страсти!!!!!! Стопудово чемпионом будет.Вот селекция,так селекция.Жаль кабана в угодьях кот наплакал.Однако.

А у них там,что и в лесу дороги асфальтированные???Живут же люди.Но ездят всё равно на внедорожниках,почему??Однако.

Ой Андрей ещё как можно подойти на 10 метров да хоть на три.Вешаются камеры и Астра на собак.А экспертная комиссия вообще может сидеть на расстоянии 1.5 км от собак.Как сказал Великий Комбинатор" при современном обилии станций наведения и отслежевания ........" можно всё,даже маленький беспилотник с верху с камерой запустить.На некоторых частных охотхозяйствах эти беспилотники уже работают.Только вот для чего всё это?????Не ясна сама ЦЕЛЬ "парный диплом по лосю"Однако.

Они то как раз и не показывали и не открывали.Они держали это в строгой секретности.Выводя породу зверовой лайки.А ты сразу" здрасте всё на показ" как воспитать и как поставить.Они показывали только конечный результат в вольере. :smile: Однако.

Они то поняли друг друга с полу взгляда.А потом опомнились,видят люди смотрят и давай свой хлеб отрабатывать,правда каждый по своему.А вообще-то прикольно.Однако. :smile:

Костя не открывай тайны,как получить и воспитать зверовую лайку.Предупреждай людей,как в роликах селфи,повторы запрещены.Однако. :smile2:

Своих не бросают Этот случай произошел в середине девяностых прошлого столетия на северо-западе ленинградской области. Малыш — мощный трехгодовалый пес, относящийся к породе восточносибирских лаек, вывезенный из Эвенкии еще пушистым щенком, белого окраса с редкими бурыми пятнами. Ко мне он попал уже взрослым, как говорят, с характером. Притирались друг к другу долго. Всякое бывало. Стать вожаком у взрослого сильного пса, да еще с норовом, это не просто. Кто имел таких собак, тот поймет, о чем я говорю. В городе долго держать его я не стал. Понял, что собака пропадет, потому было принято решение отвезти его деревню на постоянное место жительство, изредка беря с собой в город. Тем более что в то время я урывками восстанавливал старый заброшенный вепсский дом, из которого мне хотелось построить небольшой, уютный охотничий домик. Места для охоты и рыбалки там идеальные. Так Малыш и остался жить в деревне. Договорился я с одним дедом, который держал хороших лаек, что за отдельную плату он присмотрит и за моим кобелем. Малышу вначале было несладко. Ему пришлось отвоевывать у местных злющих собак свое место под солнцем. Вот тут-то и пригодилось все то, чем обладал Малыш: сила, рост, мощь и самое главное, что было у него, смекалка. Она ему жизнь не раз спасала, как потом мы в этом убеждались. Малыш был крупнее и сильнее всех деревенских собак и дрался, как лев, но брали они его количеством. Эти некрупные лайки не раз ходили на медведя, кабана и лося. Малыш был для них не только чужим, но и чем-то напоминал крупного зверя, на которого они привыкли нападать и рвать. Прошло время, страсти потихонечку улеглись. Собакам тоже надоело постоянно зализывать раны и держаться всегда всем вместе. Лучше плохой мир, чем война. В первый год в деревне он ничем себя особо не зарекомендовал на охоте. Поймал несколько енотов да хорошо поработал по раненому секачу, который по характеру своего ранения не мог оказать ему достойного сопротивления, что Малыша и спасло. Отпуск закончился, я уехал в город, а пес остался в деревне ждать моего очередного приезда. Наступила зима, и началась настоящая охота по крупному зверю. Малыша на охоту пока не брали. Наконец-то в декабре деревенские мужики дождались желанной лицензии на лося. Выезд был назначен в район, далекий от деревни. Решили взять собак, которые работали по крупному зверю, а заодно проверить Малыша, его охотничьи способности. Погода стояла морозная. Обнаружив свежий переход лося и расставив стрелков, загонщики спустили собак и пошли в загон. Вскоре собаки подали голос, а затем выгнали лося прямо на стрелков, зверя взяли. Никто не ожидал, что все так быстро закончится. За разделкой зверя, выносом мяса к машине ни один и не заметил, что Малыша-то рядом нет. Спохватились, когда грузиться стали. Все собаки на месте уже давно, а этого нет. Стали его звать да кричать, стрелять в воздух — все безрезультатно. Зимой день короток, темнеет быстро, да и мороз крепчал. Некоторые предлагали не тратить времени попусту, дескать, если живой, сам прибежит. Другие возражали: да как же прибежит, если до деревни сто верст, а он первый раз в этих местах, может, что случилось, помощь нужна, а хозяина-то нету рядом с ним. В общем, разделились мнения охотников на два лагеря: не ждать и не искать собаку и своих в беде не бросают, надо искать. В таких жизненных ситуациях и проявляется характер и преданность другу, даже если друг — собака. Николай, опытный охотник лет тридцати, который всегда держал хороших лаек, сказал: «Пес давно бы пришел, тут что-то случилось. Я пойду и попробую его найти». Он спрыгнул с машины. Колючий ветер, словно иголками, вонзился в открытое лицо. Николай быстро надел охотничьи лыжи и, читая следы, отправился искать Малыша. Время перевалило трехчасовую отметку, значит, скоро стемнеет. Поэтому охотник спешил. ...Малыш лежал на снегу и не мог понять, почему так все произошло. Он один, рядом с ним нет никого, и ему очень больно, в глазах пелена, а его сильное тело словно стало другим. Обычно, когда он сворачивался на снегу калачиком и засыпал, ему всегда было тепло, так как очень густой подшерсток не давал ему замерзать. А еще согревал снег, который наметало ветром сверху. Но сейчас ему было холодно и подташнивало, из раны сочилась кровь. Он засыпал то ли от слабости, то ли от потери крови. И ему снилось эта охота. Когда загонщики отпустили собак, те быстро настигли лося, но бык не дал им близко приблизиться и пошел на махах. Собаки с лаем бросились за ним. Лось чувствовал, что опасность — это не только собаки, преследовавшие его сзади. Опасность ожидала его где-то впереди, но он шел напролом сквозь чапыжник. Под старой разлапистой елью отдыхал матерый секач. Заслышав приближающийся шум и лай собак, секач повернул свою мощную голову в ту сторону и нехотя встал на крепкие, коренастые ноги. На своем веку он повидал немало, побывал в разных переделках, и несколько самодельных пуль и картечных зарядов местных охотников уже затянулись жиром. Не раз встречался он с голодной стаей волков и всегда выходил победителем в нелегкой схватке. Даже ранней весной голодный и злой медведь предпочитал уступать ему дорогу. Хотя и здесь иногда бывали схватки. С собаками ему тоже приходилось не раз встречаться в различных ситуациях, но не боялся их, чувствуя в себе силу и уверенность, а они, в свою очередь, предпочитали с ним не связываться. Местные охотники и жители прозвали его коротко — Танк. Сохатый и преследующие его собаки пролетели от секача метрах в двадцати. Все внимание собак было сосредоточено на сохатом. Малыш на миг верхним чутьем уловил знакомый уже запах. Пес слегка притормозил и повернул вправо, тогда как остальные собаки пронеслись прямо по следу лося. Секач вышел из-под старой ели на небольшую прогалину и посмотрел вперед. Малыш, ведя носом по ветру, вылетел прямо на прогалину и чуть было не налетел на кабана. В последний момент успел отвернуть в сторону. Когда секач слегка мотнул своей громадной головой, Малыш с лаем попытался зайти сзади, но кабан моментально отреагировал на его маневр и сам перешел в атаку. Пес еле увернулся, успев хватануть секача за заднюю ногу. Кабан почувствовал короткую, но чувствительную хватку лайки. Он был удивлен смелостью собаки, в одиночку атаковавшей его, матерого зверя. Раньше на секача не то что собака, даже крупный волк в одиночку не нападал. Пес еще раз с лаем попытался атаковать зверя то с одного боку, то с другого, но секач был всегда начеку и сам переходил от обороны в атаку. Да так, что Малышу приходилось уворачиваться от кабаньих клыков на волоске от погибели, утопая в глубоком снегу. Пес тяжело дышал и злобно лаял, но никто из собак и людей не приходил ему на выручку. Он не мог понять, почему никого нет. Ведь он так старается, так хорошо работает. Малыш не успел еще осмыслить происходящего, как секач с ходу молниеносно атаковал его. Он напряг все свои мышцы и силы, чтобы успеть отскочить, но было уже поздно. Секач поддел его своими клыками снизу вверх. Удар пришелся под ребра справа. Его подбросило вверх, и он отлетел в сторону и упал на снег, продавливая его своим весом и утопая в нем. Это Малыша и спасло. Секач по инерции пробежал вперед, повернул голову в сторону, где должна быть собака и, не увидев ее, прямиком потрусил по своему старому следу. Малышу не хватало воздуха, его пасть была полностью забита снегом, в глазах круги. Рывком он попытался выкарабкаться из-под снега, но в глазах снова пошли круги, дышать стало тяжело. Мышцы свело, они словно одеревенели. Из раны слегка сочилась кровь. Он понял, что своего обидчика ему не догнать. С трудом он выкарабкался из-под снега и лег, силясь понять, что с ним произошло. Николай шел на лыжах в сторону, где загонщики отпустили собак с поводков. Он понимал, что с Малышом что-то произошло, а иначе он был бы уже давно с другими лайками. Целым и невредимым. Пуржило, ветер усиливался, мороз не спадал. Напрямую от машины до места, где стрелки завалили сохатого, было примерно около трех километров хода. Но эти 3 км напрямую надо было пройти через труднопроходимый лес и молодую поросль кустов и деревьев на делянках по глубокому снегу, утопая в нем. Про таких, как Николай, обычно говорят — крепкий малый. Лес, собаки и охота — это его страсть, стихия, без которой он и не мыслил свое существование, свое будущее. Отлично стреляет из ружья, карабина, капканы умеет расставить и шкурки с уже остывшего зверька снять. При надобности сохатого и медведя мог разделать один. Умел ориентироваться в незнакомой ему местности как по компасу, так и по солнцу и звездам. Пока Николай в сумерках читал следы, мужики-охотники обсуждали прошедшую удачную охоту, вспоминали, как им подфартило, как обнаружили свежий переход и в первом же загоне взяли лося. Как хорошо сработали загонщики и лайки, так что стрелкам оставалось только одно — не промахнуться, что они и сделали. Вот одного понять не могли, куда мог деться Малыш, что с ним могло такое случиться. Предположения выдвигали самые разные, одни считали, что «серые братья», то есть волки, перехватили лайку, другие, что в звериный капкан попала или в браконьерскую петлю влетела. Сошлись в одном: сам Малыш дорогу домой не найдет, так как в этих местах первый раз и привезли его на машине за сто верст, а если бы и нашел ее, то все равно волки догнали бы его и костей не оставили бы, вот как бывает. Такие страсти нагнали — жуть одна. Тут уже и про медведей вспомнили, про рысей и что в этих краях росомаху видели, только вот про секача Танка забыли. А Малыш тем временем, немного пролежав на холодном снегу, встал и, пошатываясь, побрел по своему следу. Другие следы его уже не волновали, своих бы найти. Чтобы сил хватило, пройдя несколько десятков метров, он останавливался и ложился на снег передохнуть, а затем снова продолжить свой путь. Только вот сумеет ли он, раненый, его преодолеть — этого он не знал. Волчья стая из семи волков и вожака — матерой волчицы отдыхала на небольшом островке посреди мохового болота, которое примыкало к лесу. Волки отдыхали уже около пяти часов после длительного перехода и обхода деревень, где им удалось перехватить пару собак. Первую они взяли ночью прямо из собачьей будки. Это был старый кобель, помесь лайки и дворняги, со стертыми зубами и одряхлевшим телом. Собак и раньше в деревнях таскали волки, поэтому их на ночь закрывали в сенях, а наутро снова отпускали на улицу. Но на этот раз старому служаке не повезло. Он вовремя вечером не успел к дому, а хозяева уже легли спать. Пес потерся на крыльце, поскулил немного, поскоблил лапой по двери, но все бесполезно. Хотя хозяйка дома слышала, как скулит старый пес и тихонько потявкивает, чтобы его хотя бы пустили в сени, но ей так не хотелось вылезать из теплой постели и выходить раздетой на мороз, поэтому она сделала вид, что не слышит его, а мужа будить не стала, пожалела. А пес, еще когда по деревне поздно вечером трусил к дому, уже тогда почувствовал что-то неладное. Накануне ночью вдалеке от деревни выли волки — плохой знак. Он попробовал пролезть в сарай, но то ли щель меж дверей оказалась узкой, то ли он оказался шире, но в сарай он так и не попал. В этот роковой вечер все было против него. Покрутившись во дворе, полез в свою будку возле дома. Поначалу он прислушивался к различным звукам, но по мере того как согревался, свернувшись калачиком на соломенной подстилке, его старческий слух притуплялся, ему стали сниться сны про всякое разное. А в это время крупный волк просунул в будку свою лобастую голову и, схватив бедалагу за ухо, вытащил из будки, хотя старый пес и упирался. Второй волк с другой стороны схватил бедного пса за другое ухо. Так они и повели его по деревне. Пес издавал звуки, похожие на хриплый лай или вой от страха и боли. Когда хозяин в нижнем белье и валенках выбежал из дому на крыльцо с ружьем в руках, то волки были уже далеко. Он, не целясь, палил из ружья в надежде, что они бросят старого пса, но этого не произошло. Волки тоже есть хотят, особенно когда голодные. Другую собачонку они поймали на следующий день вблизи деревеньки в 5-6 километрах от той, где вытащили из будки первую собаку. Уже смеркалось, когда хозяева одного из домов в деревне вышли провожать к машине гостей, приезжавших на пару дней. Машина завелась, ходко тронулась. Хозяйская собачонка побежала за машиной, а когда автомобиль стал набирать скорость за деревней и оторвался от назойливой собачонки, той пришлось возвращаться в гордом одиночестве. Вот здесь-то из-за кустов, что за поворотом дороги, выскочил волк и на махах помчался за собачонкой, а та, завидев здоровенного волка, от страха такого деру дала, словно орловский рысак. Она уже почти добежала до деревни. Оставалось еще около ста метров, когда из-за поваленной от старости березы рядом с дорогой на глазах у хозяев собачонки выскочил еще один волк и схватил ее, та даже тявкнуть не успела. Когда остолбенелые хозяева опомнились, волков уже след простыл. Добытые собаки для волков не были настоящей едой, тем более на всю стаю. Из-за дележки добычи они сами чуть было не перегрызлись насмерть. Еды на всех явно не хватило. Отдыхая на островке посреди мохового болота, они услыхали где-то вдалеке выстрелы. Это их насторожило, тогда еще волки не знали, что это охотники завалили сохатого. Они еще долго прислушивались и немного нервничали, но выстрелов больше не было, и они потихоньку успокоились. Спустя некоторое время волчица встала, обвела пристальным взглядом всю стаю и направилась в ту сторону, откуда они ранее слышали выстрелы. Для остальных членов стаи это показалось странным. Обычно они всегда старались уходить в противоположную от выстрелов сторону, в целях безопасности, хотя иногда натыкались на оставленную охотниками после добычи и разделки зверя требуху. Остальные волки последовали ее примеру, сбились в линию и пошли в след в след. Малыш, сам того не ведая, шел на свою погибель. Он изо всех сил старался дойти, доползти, найти своих. Выживает сильнейший — вот и он пытаелся доказать людям, своим собратьям меньшим, что он как раз из тех, кто может... Вскоре волки вышли на утренний переход лося, затем наткнулись на следы загонщиков и собак. Следы людей их снова насторожили, а следы собак вызвали приятное возбуждение и азарт, затем ветер донес до них запах крови. И они пошли в нужном направлении, держа свои носы по ветру. Малыш, спотыкаясь и шатаясь, шел напролом, временами останавливаясь и ложась на снег, чтобы передохнуть. После этого он снова продолжал свой путь, оставляя на лежках пятна крови. Волки, подгоняемые знакомыми запахами и чувством голода, устремились к желанной цели, на пути которой и оказался Малыш. За свою жизнь ему несколько раз приходилось сталкиваться с волками. Еле ноги уносил, на хвосте висели, на волоске от гибели был. Мужики в деревне не раз его уже хоронили от волчьих зубов, но он все равно возвращался живым и невредимым. Ох и доставалось же ему мотать их по лесу. После чего несколько дней не ел, а только пил изредка воду и спал тревожным сном, поскуливая и подрыгивая ногами во сне. Малыш и сам был с доброго волка, но прекрасно понимал или знал, что от волков ему надо держаться подальше, а иначе, как говорят, своих ушей не увидишь. К застреленным волкам Малыш подходил осторожно и старался сразу же уйти, не проявляя к ним никакого интереса. А тем временем волки хоть и направились к останкам лося, но уловили запах собаки и остановились, словно раздумывая, как им правильнее поступить. Николай все же заплутал в уже темном зимнем лесу, распутывая следы Малыша. И даже пожалел, что пошел на его розыски, но, когда услышал вой не то собаки, не то волка, понял, что он рядом от цели и прибавил хода. Малыш почувствовал присутствие волков, а вскоре увидел в наступивших вечерних сумерках их тени. Он не знал, сколько их, но в груди у него все заныло от безысходности, и тогда он завыл. В его вое можно было услышать и прочитать и отчаяние, и боль, и тоску. Он выл, как когда-то в далеком прошлом выли его предки. Когда волки услыхали вой Малыша, они остановились, решив, что это воет их собрат. Малыш вдруг уловил знакомый запах человека, но не бросился в сторону спасения. Было и так понятно, что волки его догонят и разорвут. От этого он еще сильнее завыл. У Николая даже мурашки по спине пробежали, нетрудно было догадаться, что пес просит помощи. Николай выстрелил из ружья два раза подряд, перезарядил и еще два раза выстрелил. Волки также почувствовали что-то неладное, услышав выстрелы, сами оцепенели на какое-то мгновение, а затем повернули в противоположную сторону и врассыпную пошли на махах. Николай увидел Малыша, который сидел на снегу и при его приближении, тихонько поскуливая, завилял хвостом. Охотник успел сделать два прицельных выстрела по убегающим волкам, но они были уже недосягаемы. Малыш только посмотрел вслед убегающей стае. Чувствовал он себя, прямо говоря, отвратно. Лайке уже было все равно, так как сильно ныла рана, и он потерял много крови. Николай, на лыжах прокладывая лыжню, шел впереди, а сзади за ним, шатаясь из стороны в сторону, брел Малыш. Когда охотник обернулся, чтобы посмотреть на собаку, идет ли она за ним, то не увидел ее. Он вернулся назад. Пес неподвижно лежал, и его заметало снегом. Сам он уже идти не мог. Николаю не оставалось ничего другого, как перевесить ружье на грудь, присесть, взвалить собаку на свои крепкие плечи, подняться и идти в направлении, где их наверняка уже заждались. Охотники ждали Николая и пропавшего Малыша, наконец вышли из теплого «кунга» на мороз. Несколько человек пошли по лыжне Николая навстречу ему. У Николая было такое ощущение, что он попал в финскую сауну или в русскую парилку, вся одежда стала мокрой от пота, и его самого уже качало из стороны в сторону. Охотники увидели бредущего Николая с собакой на плечах, помогли снять Малыша и донести его до машины. Николай жадно пил воду, сидя в «кунге», и рассказывал обо всем, что ему удалось увидеть и узнать. Малыш лежал на дощатом полу и тяжело дышал. Охотники призадумались, негромко споря между собой, решая, как следует поступить дальше, чтобы спасти его. Выживет он или нет, довезут ли они его до райцентра, смогут ли быстро найти ветеринара? Но собаке повезло. Малыша довезли и хорошего ветеринара нашли. Несмотря на позднее время, он согласился сделать ему операцию, хотя сомнения, выдержит он операцию или нет, у него были. После операции ветврач налил охотникам по стопке чистого спирта для «сугрева», сказав при этом: «Ежели Малыш в течение трех дней сможет оклематься, тогда все будет хорошо, а нет — на все воля Всевышнего». Все подняли стопки и выпили за благополучный исход, за здоровье Малыша. Первые два дня лежал он молча и неподвижно, не ел и не пил, как будто его и не было. Те люди, которые за ним ухаживали, заволновались. Но на третий день утром пес сам потихоньку вылакал все молоко и тихонько замахал своим красивым хвостом, а это верный признак того, что он скоро пойдет на поправку, что он благодарит всех людей, которые принимали участие в его спасении. Малыш воочию убедился, что свои своих не бросают. Вот и вся история. Вскоре Малыш поправился, и мы с ним еще не раз ходили на охоту. С. Балакирев

Такие очерки и рассказы делают нас человечными.Душа как бы оттаивает от всей современной пошлости и грубости,ну и так же вспоминаешь своё детство возвращаясь к истокам света и добра.Дальше буду искать и выкладывать.Однако.

Будет,будет Светлана.Я думаю,что это уже не для кого не секрет.Сформировалось уже целое сообщество охотников -Вольерщиков.Охота на кабана или кабанчика.Вольеры строятся от 14 до 60 га.Для любителей по охотиться в таких вольерах свои прелести.Приезжаешь на базу,там целый оздоровительный комплекс.Кабанчики стоят от 10 до 20 тыс.Кабан всегда добывается ну и дальше развлекательная программа.Баня,свеже приготовленное мясо,разговоры и договоры с партнёрами по бизнесу.Заметьте не надо ходить по долам и горам,по завалам,всё чисто профиля даже в сильные снегопады чистятся.Естественно собаки все спортивно вольерные как говорится с повышенной злобой к зверю,кабанов душат без выстрела.Заметьте охота такая на 5 человек не дорогая,ну и в пятером кабанчика скушать надо постараться.А для базы это хорошие заработки,расписания на месяц вперёд.Кабанчиков добывается на этих охотах за небольшой период,мелкая база 50 голов.Ну и если существуют охотники-вольерщики и их становится всё больше(так как лицензию приобрести становится всё дороже и труднее 25-35 т.руб) и не факт,что добудешь.Значит и спортивно-вольерные лайки имеют сейчас право на своё существование.И они будут пользоваться спросом.Вот так рекламные акции экспертов по испытаниям ,сделали и вывели новую породу лаек.И поверьте это не только не только охота на кабана,есть так же охоты на огороженного оленя.Скоро появится и лосиные фермы и вот тут то и пригодится пара собак с дипломом по лосю.Всё лёд тронулся господа председатели.Вперёд к новым оздоровительным комплексам.Однако.

Буран-Бурашечка-Бурашка У охотника-промысловика Сергея Уралова отравили собаку. Пес лежал в отгороженном загончике и слабо дышал. Его безжизненный взор был устремлен в никуда. Хлопья белесой пены плавно скользили по вывалившемуся из пасти розовому языку. Перед собакой на корточках сидел хозяин. - Как в город съездил, Серега? - вдруг неожиданно громко спросил подошедший сосед, но, увидев издыхающего пса. осекся на полуслове. В это время тело собаки вытянулось, будто в затянувшемся прыжке, и обмякло. - Это че, с ним, помирает, что ли? Но Сергей ничего не ответил. Положив руку на грудину, он словно прислушивался, пытался ощутить хоть какое-то биение жизни. - Буран... Бурашечка, ну что ты? - по-детски ласково обращался он к собаке. Но пес был уже мертв. - Никак, съел чего? Сосед все еще топтался у загородки. Он чувствовал некоторую неловкость своего положения и не решался уйти, Сергей отрешенно посмотрел на него и, словно оправдываясь, произнес: - И всего-то на сутки в город уехал, а поди ж ты... Во вдруг осевшем и сдавленном голосе Сергея было все: и собственное бессилие, и тяжесть утраты близкого друга. - Может, закопать помочь? - Не надо, я сам, - неожиданно жестко ответил Сергей и пошел на подворье за лопатой. Собаку похоронил за баней, под раскидистой черемухой, где любил сиживать, особенно весной, наслаждаясь ее духмяным запахом. Был месяц август. По всему чувствовалось приближение осени - пчелы на его таежной пасеке добирали пыльцу с душицы и кипрея, несли в зиму последний взяток. После гибели собаки Сергей вторую неделю жил на заимке, не выезжая домой. Работы хватало. Заготавливал к зиме дрова, осматривал ульи, ладил капканы, старался забыться в работе, но дума о собаке не выходила из головы. Вспоминал он то время, когда у него были две собаки, две промысловые лайки - Ветка и Буран - потомки знаменитых на всю округу медвежатниц деда Ермолая. Первой погибла Ветка. Было это год тому назад. Летним погожим деньком Сергей, как всегда, доехал до своего участка по старой узкоколейке на самодельном рельсовом самокате - "пионерке". Уже подходя к зимовью, он вдруг ощутил какую-то пугающую пустоту - собаки не встречали его радостным лаем, как это было всегда. Свою любимицу Ветку он нашел по кровавым следам в густых зарослях иван-чая. Рой мух кружил над бездыханным телом собаки. Буран, заслышав голос хозяина, доплелся до него и, обессилев, ткнулся в сапог. Шерсть его свалялась от запекшейся крови. Осмотрев раны, Сергей понял, что собаки были кем-то безжалостно расстреляны. В избушке было все цело, даже полная фляга меда с первого взятка стояла непочатой. Бурана он выходил, дробь не задела жизненно важных органов, раны, обработанные прополисом, вскоре затянулись, только перебитый у основания хвост, прежде лихой завитушкой лежавший на спине собаки, сейчас свисал "волчьим поленом". - И так сойдет, не на выставку, - всякий раз ухмылялся Сергей, осматривая собаку. Сергей не подозревал, кто так жестоко мог расправиться с его собаками. Врагов у него не было, правда, завистники были. Несколько лет назад он стал хозяином этого промыслового участка, считавшегося самым благополучным в промхозе, так как северная его граница примыкала к охранной зоне заповедника. До него здесь "хозяйничал" другой охотник, но погорел на браконьерстве, получил срок, когда же вернулся, то место было уже занято. Вскоре после его возвращения на участке сгорело выстроенное им же зимовье. Сергей не сомневался, что поджог устроил "бывший", но не придал этому большого значения: сам строил - сам сжег. К тому же он давно собирался строить свое, просторное, на красивом месте. Шло время. Сергей уже успел обжиться в новом зимовье, выстроенном на берегу бойкой "харюэной" речушки, как однажды к нему в гости пожаловал "бывший" хозяин с дружком. Разговоры повели издалека: о том, как трудно живется в это непростое время и надо бы помогать друг другу. А у Сергея участок большой, и, если он с ними поделится, при этом "бывший" многозначительно поднял указательный палец вверх, то большие люди, которые хотят хорошей охоты, достойно могут за это заплатить. Сергей, терпеливо выслушав его предложения, посоветовал найти ему другого компаньона. На том и расстались. Попив чайку, гости ушли, предложив напоследок не торопиться и подумать. Предупреждение, похожее на угрозу, не заставило себя долго ждать. В самый канун Нового года к Сергею домой пожаловал участковый. - Собирайся, поедем, посмотришь на свои художества, - с порога объявил он. Сергей опешил. Он не понимал, какие художества и где он мог нарисовать за эти дни, что находился дома, но все же стал деваться. Во дворе его ждал знакомый охотовед. При виде его Сергея охватила мутная тревога: значит, на участке не все ладно, и, не задавая лишних вопросов, сел в машину. Охотоведа он знал давно -серьезный мужик, просто так не приехал бы. Остановились на его участке. Недалеко от дороги они показали ему свежую "забойку" лося, о чем говорили внутренности и шкура животного. Вихляющий санный лед снегохода привел их к заимке Сергея, где нашли голову и грудину. - А что на это скажешь? - торжествовал участковый. Сергей внешне старался держаться спокойным, хотя внутри у него все клокотало, он сразу догадался, чьих рук это дело, едва увидел "забойку". Все, у кого есть снегоходы, обязательно делают к ним самодельные сани-нарты Поэтому рисунок на снегу получается у каждого свой. Санный лед принадлежал бывшему хозяину участка. К тому же Сергей понимал и причину торжества участкового, с которым "бывший" охотился до отсидки. -Сани твои ?- спросил охотовед у Сергея. -Нет. -Тогда поехали. - Как поехали?' - воскликнул участковый. - А протокол составлять - кто будет? Всегда внешне угрюмый охотовед обжигающим взглядом посмотрел на растерявшегося вдруг участкового. - Протокол я всегда успею составить, а вот ты лучше скажи, чьи это сани были и заодно, какой доброжелатель тебе об этом сообщил. Лицо милиционера вытянулось, глаза суетливо забегали по снегу. - А улики, а мясо? - он показал на валявшуюся рядом голову лося. - Где ты видишь мясо? - переспросил охотовед. - Кстати, если не будем терять времени, то найдем и мясо. В доме, куда они зашли, полным ходом шла предпраздничная разминка. С кухни доносились пьяные голоса, даже кто-то пробовал затянуть песню, но его не поддерживали. Во дворе стоял снегоход и сани со знакомым рисунком полозьев. Хозяин не на шутку встревожился, увидев охотоведа с участковым. - Объясни, откуда это? - спросил у него охотовед, указывая на застывшие подтеки в санях. - Это? - хозяин явно тянул с ответом. -Это - свояку помог мясо на рынок подвезти. Охотовед молча прошелся по подворью и вышел в огород, к сараю. Хозяин неотступно следовал за ним. - Скотину держите? - Нет, а что? - угодливо переспросил хозяин. - А что на сарае? - Солома прошлогодняя, больше ничего Охотовед знал, что спрашивал. Он сразу обратил внимание на снег, сбитый с лестницы, которая вела на сарай, и полез по ней. - Не имеете права! - вдруг, привизгивая, закричал хозяин. - Ордер на обыск покажите, я правила знаю! Не обращая внимания на выкрики, охотовед поднялся по лестнице и скрылся в проеме. Вскоре он скинул в снег переднюю лопатку лося. Сергей не был мистиком, но после этого случая он стал жить в тревожном ожидании того, что с ним непременно что-то произойдет - подожгут зимовье, нарушат пасеку, изобьют. Проходил месяц за месяцем, но ничего не происходило, и вот, как гром среди ясного неба, расстрел собак. Больнее потери он не ожидал. Слезы душили его, когда он копал яму под лиственницей, чтобы схоронить Ветку. Собаки были частью его самого. Они были не только надежными помощниками, но и надежными, верными друзьями, которые не раз выручали его: когда он тонул в половодье, когда попал под медведя-шатуна. Зимой он добирался до своего участка по зимнику, на попутном лесовозе. Так и в один из дней, как всегда, он сошел в известном месте. Вытащив из-под ели охотничьи лыжи, заскользил к зимовью, попутно обходя ставки-самоловы на одном из путиков. Ему осталось перевалить еще одну гриву - и он дома, у незамерзшей еще речушки, где его неизменно ждали собаки. Но.на полпути он вдруг увидел след медведя. Очередной. самолов был разворочен. Было видно, чтo медведь вытащил из него попавшего туда зверька. Ускорив шаг и перезарядив ружье, Сергей строил разные. догадки - скорее всего, медведя подняли лесорубы, осваивающие новую лесосеку. Хотя и был готов Сергей к встрече с медведем,- все равно зверь появился для него неожиданно: Он успел лишь заметить, как из-за ближайшего выворотня к нему метнулось что-то большое и черное. Руки сработали сами, подсознательно, как нечто отдельное от разума. Вырвав из-за спины ружье, он стрелял, не выцеливаясь, когда медведь буквально висел на стволе ружья. Он успел бы отскочить в сторону, но лыжи помешали ему это сделать. Сергей упал. Ремень вывернутой лыжи удавкой стянул ступню, второй ногой он отбивался от наседавшего тяжело раненного медведя. В ход пошел и ствол ружья. Не имея возможности перезарядиться, он тыкал им в голову медведя. Как бы скоро закончилась схватка и кто вышел бы победителем - неизвестно, не подоспей ему на помощь собаки. Услышав недалекий выстрел, они бросились на его звук и буквально стащили медведя с хозяина. Через минуту все было кончено. Превозмогая боль, ему удалось высвободить вывернутую ступни. Сергей еще не знал, что с ней, но понял, глядя на распухшую ногу, что самому ему до зимника не дойти. Каждое движение причиняло нестерпимую боль во всем теле. Соорудив из веревок нечто вроде ошейников, он накинул их на собак, а сам лег на лыжи. Собаки с трудом, но послушно потащили его в гору. Дело для них знакомое - не раз он, забавы ради, цеплял их за веревку, катался с ними на пыжах. На зимнике его подобрал лесовоз. - Случись что сейчас, и вытягивать будет некому, - с горечью подумал Сергей, глядя на пустующий навес, где в прохладе любили отдыхать его собаки. Через две недели, не выдержав одиночества, Сергей вернулся в поселок. - Как ты кстати, картошку выкопаем, обрадовалась жена появлению мужа. Но, видя, как он выкатил со двора мотоцикл, всполошилась: - Ты куда на ночь глядя? Ответ Сергея потонул в треске старенького "Урала". В небольшом, но шумном городе, где все дома были как две капли воды похожи друг на друга, Сергей с трудом отыскал дом товарища, который каждую весну приезжал к нему на заимку. Найдя нужную квартиру, он надавил кнопку звонка. Прежде чем дверь отворилась, за ней послышался беззлобный лай взрослой собаки и звонкие, как перебор колокольчиков, голоса щенят. - Случилось что? - удивился хозяин, увидев стоящего на пороге приятеля. - Да нет. вот приехал щенков посмотреть, - бросил Сергей, проходя в комнату. - Ах, это, - равнодушно заметил хозяин, - а я думал, случилось что, выходит, и до тебя слух дошел. Сергей прекрасно понимал иронию товарища и даже затаенную обиду, но не придал этому значения. А дело было в том, что приятель весной на заимку приехал со своей лайкой, у которой родословная, по его словам, как "царская" домовая книга - одни чемпионы, а не углядел, что собака была в великой "охоте". Бурана тоже не предупредили, что у собаки голубая кровь и трогать ее нельзя. В общем, подгуляла собака. Узнав об этом, хозяин собаки хватался, то за голову, то за сердце. - Ведь у меня будущее потомство на пя-тилетку вперед расписано, - кричал он неизвестно кому, бегая по зимовью. Сергея лишь забавляла эта сцена, и он от души посмеялся тогда над ним, сидя под большим кедром на скамейке. Его нисколько не обижало, что его Бурана называют безродным, он-то знал ему цену, а остальное было не в счет. На подстилке, рядом с матерью, сидели три лобастых щенка и настороженно смотрели на незнакомца. Он, с удовлетворением отметая про себя, что по серому волчьему окрасу все они удались в ермолаевскую породу, а один из них с белесыми подпалинами на животе и черной строчкой на лбу был точной копией отравленного Бурана. -Утопить рука не поднялась, а навязывать кому - сам знаешь как, слава такая пойдет, что и сам не рад будешь; Может, заберешь ты их всех, ради Христа? - и хозяин с мольбой посмотрел на Сергея. -Ладно, клади всех: Приятель с услужливой готовностью взял протянутый ему холщовый мешок и принялся складывать туда щенков. Дома, к неожиданной радости жены и детей, он вывалил из мешка три пушистых остроухих комочка. - Папка! Папка! Смотри - Буран! Бурашка! - в восторге закричал сынишка, схватив того самого, с черной отметинкой щенка. Прижатый к голому телу щенок заскулил и стал искать спасения, тычась мордочкой под мышку мальчика. - Ну что же. Буран так Буран, - голос Сергея дрогнул, и он поспешил выйти из комнаты. Вскоре посаженный в вольер Буран зажил жизнью беспечного и проказливого щенка. А его брат и сестра были отданы знакомому леснику, на кордон. Редкие выходы на поводке до ближайшего леса были для щенка настоящим событием, а близкая и а то же время недоступная улица своим разноголосьем манила его еще больше- Неизвестно почему, но однажды дверка у вольера осталась незапертой Не веря своему счастью. Буран в нерешительности остановился, осмысливая, что же ему теперь делать? Через мгновение, юркнув в небольшую дыру в подворотне, он уже мчался по улице, разгоняя кур, коз и прочую живность. Дурман свободы кружил ему голову. Он даже пытался поиграть с теленком, пасущимся вместе с коровой. Но всякий раз натыкался на крутые рога мамаши. Вскоре, ему это надоело. Устав лаять и кружить вокруг животных, он умчался на другой конец, УЛицы, где мирно паслась, ничего не подозревая, пара домашних гусей, На этот раз его ничто не сдерживало, ни -резкое одергивание поводка, ни окрик хозяина. Гуси пробовали защищаться - отчаянно вытянув шеи, пытались ущипнуть щенка, били его своими мощными крыльями, но Бурана это только раззадоривало. Увернувшись от очередного броска, он тут же перехватил налетевшего на него гуся за шею и потащил его к своей подворотне, с трудом протиснулся в дыру и положил его обмякшее тело у крыльца Немного постояв, как победитель над побежденным. Буран с чувством выполненною долга выбежал за следующим Оставшийся гусь неистово гоготал, звал на помощь, окрест неслись его отчаянные крики. Не меньше кричала и их хозяйка, выбежавшая на шум. Татарочка Зоя не отличалась проворством и подвижностью, она, точно гусыня, переваливаясь с ноги на ногу, двинулась на щенка. Буран, не обращая на нее ровным счетом никакого внимания, бросился на гуся. Секунды отчаянной борьбы - и все было кончено, Буран нес добычу домой. Вслед летели комья земли и отчаянные крики хозяйки, временами переходящие на завывание разыгравшейся вьюги. - Сорожа, Сорожа - шантан мать! -причитала она, не зная, как звать собаку, и называла ее по имени хозяина. Так она и переваливалась с вытянутыми вперед руками до самых ворот, за которыми скрылся с гусем Буран, пока не упала, поскользнувшись на ухлябистой осенней грязи. Высунуться на улицу Буран больше не рискнул. Ворота гремели под чьими-то сильными ударами, а тяжелый, надрывный вой татарочки Зои и вовсе смирил пыл воинственно настроенного Бурана. На этом история с гусями не кончилась. Вышедший из дому хозяин вместо благодарности начал тыкать ему в нос той самой добычей, которую он принес для него. Вечером его посадили на цепь, чего он стерпеть не смог. Он неистово рвался с нее, а ночами завывал так, что дворовые собаки дружно начинали вторить ему, не давая своим хозяевам спать. Вскоре настал день, когда его надолго увезли из поселка на таежную заимку. С этого времени для Бурана началась совсем другая, суровая жизнь будущей промысловой собаки. Стой поры минуло два года. Из ласкового и нескладного щенка Буран превратился в рослую красивую лайку. Несмотря на относительно молодой для собаки возраст он уже носил отметины от когтей рыси и клыков волчицы, попадал в капкан и чудом уцелел от копыт гонного лося. Только с одним зверем не сходился Буран - с мохнатым батюшкой-медведем. Не раз набегал он на свежие следы зверя. А наткнувшись, на мгновение замирал или мочился в глубокий земельный оттиск когтистой медвежьей лапы. На исходе жаркого лета случился в заповеднике пожар. Много зверья выгнал огонь из заповедной глубинки. Помимо всей прочей живности заметно прибыло на участок Сергея медведей. То тут, то там он натыкался на свежие медвежьи следы. Дальние пчелиные колодки, вывешенные в лесу, были разорены и сбиты с деревьев. В короткие летние ночи он все чаще слышал, как неистово лаял Буран, отгоняя от пасеки непрошеного гостя. Как-то, обходя раставленные по лесу вешки-ловушки для пчел, Сергей наткнулся на медвежий след, над которым уже стоял Буран и глухо рычал, а рядом на бурых глиняных разводах тянулись еще две цепочки маленьких медвежьих лап. - Ого! Давненько ты у меня в гостях не была! - воскликнул Сергей, осматривая следы. - Вернулись, погорельцы... И отозвав собаку, он повернул в сторону. Всякий раз старался упредить подобное нежелательное знакомство, но все же такая встреча состоялась... Осень уже вовсю властвовала над тайгой. С деревьев веером облетала радужная листва, а с поднебесной синевы доносились печальные крики журавлей. С вечера на заимку Сергея приехали на тракторе два лесника и попросили его показать утром дорогу к заброшенной лесосеке, которую намеревались распахать под посадку саженцев. Утром, едва рассвело, двинулись в путь. Трактор решили пока не брать, а для начала разведать дорогу, так как проливные дожди словно гигантским плугом искромсали, изрезали брошенные лесные дорога глубокими и широкими оврагами. Не доходя до первой делянки, Сергей, вдруг услышал, как недалеко взлаял Буран. - Как делянку осмотрите, подождите меня у вагончика лесорубов, а я схожу посмотрю, на кого он лает, - бросил лесникам Сергей. Чем ближе он подходил к небольшому колку леса, откуда доносился лай Бурана, тем явственнее различал в его голосе злобу. - По барсуку, видать, работает, - отметил он про себя. Густой осиновый подрост мешал Сергею подойти и разглядеть зверя, не спугнула его. Сделав небольшой крюк, он зашел с другой стороны и неожиданно для себя увидел, как Буран лаял взахлеб, задрав голову. У самой кроны невысокой, но кряжистой сосенки висели, уцепившись когтистыми лапами за ствол, два медвежонка и испуганно таращились на собаку. Сергей о6омлел. От увиденного повеяло ХОЛОДОМ. - Пойдем отсюда, Буран, - сказал он собаке. - Это не наша с тобой охота... Но Буран, услышав голос хозяина, еще яростнее принялся облаивать медвежат. Сергей отчетливо понимал: дорога каждая секунда, ведь где-то здесь рядом должна быть медведица. Он двинулся было к собаке, чтобы увести ее от опасного места, как услышал за спиной треск, которого ожидал каждую секунду. Сергей замер, затем медленно повернулся. На расстоянии нескольких метров из кустов на него смотрела большая черная голова медведицы- От пронизывающего насквозь взгляда ее маленьких злых глаз Сергею стало не по себе. Он замер, не смея отвести взор. Шло время - минута, другая, а может быть, целая вечность, никто не решался уходить. За спиной Сергея по-прежнему неистовствовал Буран, не замечая медведицы. А она, застывшая, как изваяние, в упор "расстреливала" взглядом Сергея, Со стороны это походило на игру в переглядки. Сергей прекрасно понимал: одно неосторожное движение - и медведица его сомнет, а дальше... Впрочем, он не хотел представлять себе то, что будет дальше, и начал плавно стягивать с плеча заряженную дробью одностволку. Он принял решение стрелять вверх, надеясь испугать зверя. После случившегося Сергей много раз прокручивал в памяти то трагическое для него событие, и всякий раз ему не удавалось восстановить, как после выстрела он оказался под медведицей. Все произошло настолько стремительно, что ее бросок и удар - все уложилось в одно мгновение выстрела. Первое, что он почувствовал, - сильный удар по плечу, от которого потемнело в глазах, и терпкий вонючий запах звериной шерсти. Брезентовая спецовка лесоруба спасла его от разящих когтей медведицы, но рука онемела, стала непослушной. Большие желтые клыки впивались в его здоровую правую руку, которой он защищался как мог - хлестал зверя по морде, не давая ему ухватить горло. Как профессиональный охотник он понимал, что чудес не бывает, и на этот раз он МОЖЕТ дорого заплатить за своя торопливость. К тому же под тяжестью навалившейся на него туши он начал задыхаться, сверху, с медведицы, что-то капало и заливало ему глаза чем-то липким. Силы покидали его. - Все, это конец, - мелькнуло у него в голове. Он сделал отчаянную попытку повернуться, чтобы не видеть свою смерть, но медведица плотно прижала его к земле, не давая возможности повернуться. Вдруг неожиданно ему пришла мысль - то ли он где-то слышал, то ли где-то читал, что в такой ситуации надо хватать зверя за корень языка... Собрав последние силы, он по локоть воткнул здоровую правую руку в пасть медведице и, как ему показалось, ухватил ее за корень языка. Он почувствовал, как хрустят под ее зубами его пальцы,но, странное дело, боли не ощутил. Послед-нее, что слышал, теряя сознание, - доносившийся откуда-то сверху страшный, неистовый визг, похожий на предсмертный визг поросенка... Сколько времени пролежал без сознания, Сергей не помнил. Он очнулся лишь оттого, что дышать ему стало легко и свободно. Медведицы рядом не было, только отдаленный злобный лай Бурана напомнил ему о ней и вернул к действительности. С трудом приподнявшись, он оглянулся, медвежата по-прежнему были на дереве, только залезли еще выше, в густую крону сосны. Сергей понял - медведица обязательно вернется, и последний шанс, дарованный ему Бураном, станет последней вехой его жизни или смерти. Тем временем лай приближался. Сергей сел, прислонившись спиной к березке, потянул на себя валявшееся рядом ружье. Изуродованные пальцы не слушались, когда он вытаскивал из патронташа позеленевший от времени пулевой патрон….. Увидев сидящего перед ней человека, медведица неожиданна вздыбилась и. не обращая внимания на повисшего у нее "на задах Бурана, пошла на Сергея... Пуля попала в раскрытую пасть зверя и вышла у основания черепа. Медведица рухнула у ног Сергея, продолжая передними лапами забирал под себя земле. Не меняя позы. Сергей отчужденно смотрел на поверженного зверя и на то, как свирепствовал на ее загривке Буран, от чего туша медведицы колыхалась, как студень - клочья шерсти, выдранные им вместе с кожей, летели в разные стороны. Ушей у медведицы уже не было. -На войне, как на войне, -вспомнил Сергей свою давнюю поговорку, -Спасибо тебе, Бурашечка, cчитай, что пожизненную пенсию ты уже заслужил… Вскоре он услышал тревожные крики лесников, отозваться им у Сергея не было сил. Увидев окровавленного охотника и тушу медведицы, они остолбенели, не смея приблизиться. - Да делайте что-нибудь - не стойте! - ругань Сергея вернула их к действительности. До поселка добрались только к вечеру. Всю дорогу, лежа на тракторном лафете трелевщика, придерживаемый лесником, Сергей понемногу тянул из горлышка водку, чтобы хоть как-то заглушить свою боль. Потом была районная больница, где ему вправляли и сшивали "на живую", и бесконечные пересказы случившегося - милиции, корреспонденту местной районки и просто любопытным. В больнице он долго не залежался и вскоре выписался, едва сняли гипс с переломанной от удара медвежьей лапы ключицы. Сидя на крылечке дома. Сергей ласково трепал Бурана, который, по-щенячьи утуткнувшись носом в подмышку хозяина, сипло не то скулил, не то выл, не в силах оторваться, что-то объяснял ему на своем собачьем языке. Вскope Сергей начал собираться в лес. - Может, погодишь немного, окрепнешь, тогда уж, - робко просила жена, заглядывая в глаза мужу, но Сергей бросил на нее такой взгляд, будто спрашивать было, ни к чему. У ворот сидел Буран, он терпеливо ждал, когда хозяин закинет за спину рюкзак и ружье. Ни один мускул не дрогнул на его теле. Даже тогда, когда он увидел крадущегося по забору соседского кота. В другое время он не упустил бы возможности показать ему, кто во дворе главный, но только не сейчас, - он боялся, что его хозяин опять куда-нибудь денется без него, поэтому терпеливо ждал. Охотничий сезон для Сергея оказался на редкость удачным. О нем опять писали в районной газете, его фотография опять появилась на Доске почета. По итогам года поставили всем в пример и даже наградили грамотой. Приближалась весна. Хотя по календарю она давно уже наступила, но на вырубках еще лежала метровая толща снега, тогда как по деревенским улочкам уже бежали бурливые коричневые ручейки, а с крыш посыпались частые звонкие капели. В больших лужах воды отражалось голубое небо с плывущими по нему крупными, точно крутящимися белыми облаками. В лесу на косогорах снег начал медленно сходить в лога, цепляясь грязными рыхлыми клочками за тенистые перелески. На одной из таких кручин весенние воды выгнали из берлоги медведя. Отощавший за зиму, он шатался по лесу в надежде чем-нибудь поживиться, но, кроме рыскающего волчьего следа, ему ничего не попадалось. Наконец он набрел на свежие следы лосихи с лосенком. Дневная лежка еще хранила их парной запах. В томительное время - межсезонье -Сергей иногда выезжал на снегоходе проверять расставленные на волка капканы и развозил по солонцам веники, соль. Буран в это время сидел на снегоходе в качестве пассажира или, что чаще бывало, бежал по проторенному следу сзади. Уже по дороге к дому Сергей решил проверить ближний к зимовью солонец - завернул на него и туг же наехал на свежий медвежий след, чуть поодаль тянулись наброды лосей. - Так вот ты кого скрадываешь, косолапый! - подумал он и прибавил газу, на всякий случай перекинув ружье из-за спины на грудь. Едва подъехав к солонцу, он увидел, как в чаще леса замелькало что-то черное - медведь! Стрелять не стал, а принялся свистеть устремившегося за ним Бурана. Как он и предположил, медведь охотился на лосей. Подкараулив небольшое стадо у солонца, он напал на него, выбрав себе в жертву лосенка. Его растерзанная и подъеденная туша лежала недалеко. - А медведь молодой, однако, - подумал Сергей. Он по опыту знал, что старый, опытный зверь в этот период бескормицы ни за что бы не бросил свою добычу, а подпустив охотника ближе, бросился бы ее защищать. Дождавшись собаку, он повернул к дому. Смеркалось. Не желая делать круг до лежневки, он поехал напрямую, через речку, надеясь проскочить ее в узком месте, но жердины, брошенные на лед, разошлись. и снегоход провалился в полынью. Темнота плотной пеленой окутала тайгу, когда ему удалось вытащить снегоход на берег. Купание в ледяной воде не прошло для Сергей даром. На следующий день он почувствовал сильный жар и головокружение. При вдохе внутри него все сипело и хрипело, как в продырявленных мехах гармошки. Заправив снегоход, он решил ехать до дому, чувствуя, что к вечеру ему станет намного хуже и тогда не помогут настой из трав и медово-спиртовые компрессы. Бурана на заимке не было, лишь зябкий весенний ветер доносил его голос с солонца, где медведь укараулил лосенка. - С медведем лаяться убежал, - удовлетворенно ухмыльнулся Сергей. - Дня три отлежусь, уколы, какие надо, сделают, а там вернусь, не впервой, - и он завел снегоход. Он даже и не предполагал, что упекут его бессердечные доктора в больницу с жесточайшим воспалением легких. - Что, опять?! - почти закричал врач, лечивший Сергея, когда он периодически попадал под медведя. Сергей с трудом выдавил подобие улыбки. - Да нет, доктор. Мне бы уколов немного, и всё пройдет, у меня собака в лесу осталась... Врач удивленно посмотрел на него поверх очков и строго произнес: - Вот что, медвежатник, при твоем состоянии быстрее можно только на тот свет. Будешь лежать ровно столько, сколько положено и принялся заполнять бумаги. Первое время Сергей находился почти в бессознательном состоянии. Сколько времени он пролежал так, не помнит. Он потерял счет дням, пока кризис миновал и дело пошло на поправку. Сосед по палате однажды подсел к нему на краешек кровати, полюбопытствовал, почему он все время про какой-то буран кричал, когда за окном давно уже весна. От неожиданно произнесенного имени собаки Сергей вздрогнул:- Это собака у меня, так ее зовут, понимаешь? - и он надолго задумался, ушел в себя. А в это время Буран, точно на работу, ежедневно бегал к растерзанной туше лосенка. Медведь, охраняющий свою добычу, почувствовав в собаке соперника, еженощно перетаскивал тушу подальше в лес. Но Буран с завидным постоянством неизменно находил ее и был готов к устраиваемым медведем засадам - он легко уходил от его грозных и коварных бросков и, в свою очередь, не давал ему приблизиться к туше. Временами уставшие зверь и собака часами лежали по обе ее стороны и с ненавистью смотрели друг на друга. Буран лишь изредка поглядывал на проложенную им тропу, ведущую к зимовью, в ожидании, не появится ли исчезнувший хозяин, и тогда уж вдвоем они дадут жару этому косолапому воришке. За время такого многодневного общения зверь и собака, сами того не замечая, постепенно привыкли друг к другу. Уже лай Бурана стал не таким злобным и продолжительным, а броски медведя были не такими резкими и грозными, а стали, как для отчета, вялыми и короткими. Буран не раз преступал грани дозволенного - нарушал дистанцию, и поплатился за это. Впрочем, и на этот раз ему удалось бы уйти от стремительного броска, не окажись рядом плотных кустов ивняка, в сторону которых он неосмотрительно кинулся. Ему не хватило доли секунды, чтобы уйти от разящего удара медвежьей лапы... Буран умер мгновенно. Он так и остался лежать вдавленным в снег. Медведь больше его не тронул. ...Светило по-весеннему яркое солнце, а где-то далеко, в поселке, сбежавший из больницы хозяин спешил на заимку - к своему другу. Тело Бурана Сергей нашел по еле заметным вытаявшим следам. Неизвестно откуда примчавшийся порыв ветра, слегка качнув ветви кустов, пригладил шкуру собаки. Показавшаяся из снега мышка, испуганно пискнув при виде стоящего перед ней человека, снова зарылась в снег. - Бурашка-а-а! - троекратным эхом пронеслось по вырубам и маленьким отголоском застряло на вершине увала... Сергей Гоголев

Клок шерсти В заболоченном озере, окруженном зыбуче-тонкими берегами, в зарослях ивняка и камыша, шумно захлопали крылья. Порывисто взлетели три утки и штопором взмыли на фоне вечерней зари. Раздался гулкий раскат ружейного дуплета. От птиц, как осенние листья от дерева, оторвались перья и медленно закружились в воздухе. Две кряквы остановили свой полет и начали падать: одна - камнем, другая завертелась через голову. Обе птицы шлепнулись в заросли. Третья утка, набирая высоту, как самолет, понеслась в зарево заката. Встревоженная выстрелами, в стороне поднялась стая чирков и долго по спирали носилась, удаляя и налетая, как бы дразня охотника. От озера доносилось частое шлепанье лап по воде. Вскоре из травы показалась собачья голова с двумя острыми треугольниками стоящих ушей. Пес держал в зубах убитую утку. На мгновенье он остановился, не видя своего хозяина. Из-за куста послышался знакомый голос: - Сюда, Задор! Задор приблизился к хозяину, радостно посмотрел на его смуглое, с крупными чертами лицо и завилял хвостом. Охотник принял дичь и приказал: - Ищи вторую утку! На этот раз поиск затянулся. Для охотника ясно было: если подбитая птица закувыркалась в воздухе через голову, то значит она только ранена в крыло и может далеко уйти. Но он терпеливо ждал, уверенный, что число убитой им дичи увеличится еще на одну голову. Степан Романович Басыгин в поисках впечатлений и натуры с утра до вечера утопал в ярких красках зорь, в увядающей августовской зелени лесов и лугов. На вольном воздухе окрепли его мускулы, здоровьем и силой налилось все тело. Художник одернул на себе парусиновую блузу, взмахом руки смахнул вьющиеся волосы с высокого и прямого лба и, взойдя на пригорок, залюбовался ширью низменной поймы вдоль большой реки. Луга представлялись ему гигантской шахматной доской, уставленной, как пешками, стогами сена. Между ними кое-где уже стлалась сизая шаль тумана. В вечернем сумраке зеркала озер и протоков отсвечивали багряным отблеском заката, угасавшего, как тлеющие угли в камине. Над поймой проносились с шумом утки, но художник не отвлекался, а зачарованным взором ловил краски природы. Он очнулся, когда к нему подошел пес, держа в зубах еще живую утку, с изгибающейся, как змея, длиной шеей. - Молодец, Задор! Подаешь дичь, как на серебряном блюде. Охотник погладил пса по голове и, взяв птицу, добавил: - Хватит с нас. А теперь пойдем на ночевку. И пошагал по направлению к реке. Задор следовал за ним, высунув длинный язык, разгоряченно и часто дыша. Когда они подошли к реке, где Басыгин оставил утром лодку, уже смеркалось. Оба чувствовали себя усталыми. Хотелось скорее добраться до базы, где устроен шалаш, оставлены рыболовные сети, провизия. Против них, ближе к тому берегу, чуть виднелся небольшой островок. Там они и раньше часто ночевали. Чтобы попасть туда, нужно было пройти на лодке между двух отвесных камней. Отстоя друг от друга метров на сто, они высовывались из-под воды на самом глубоком и быстроходном месте, как два кита. Путь этой переправы хорошо был знаком художнику. Здесь берег лежал отлого, усыпанный мелкой галькой. А по ту сторону реки черным облаком поднялся крутояр, и с него, придвинувшись вплотную, смотрелась в быстрые воды тайга, дикая и жуткая, в этот ночной час. Тихий и теплый сумрак окутывал землю. С безоблачного неба ласково струились звезды. Басыгин, обращаясь к Задору, сказал: - Плывем, друг, на остров! Задор, хорошо понимая хозяина, радостно взвизгнул, потерся у его ног и первым прыгнул в лодку. Вслед за ним вошел и хозяин. Он бережно уложил в носу лодки ружье, дичь, патронташ, а потом, чтобы легче грести, снял, с себя блузу и кстати сапоги, намявшие ноги. Оставшись в одной рубашке, он оттолкнулся веслом и начал забирать вдоль берега вверх по реке, чтобы потом, когда лодка попадет на стремнину, ее не отнесло ниже намеченного острова. Показалось, что он прошел достаточное расстояние. Басыгин повернул лодку поперек реки. Чем дальше уходила лодка от берега, тем быстрее становилось течение. Он сильнее начал наваливаться на весла, но его сносило вниз по реке. В проходе между двух камней вода буйно разбивалась о гранитный выступ. Внезапно сомнение Басыгина озарилось страшной мыслью: на этом стремительном течении трудно обойти второй камень. Лодку понесло с головокружительной быстротой. И два живых существа полетели в пенистую пасть смерти, а она рычала, захлебываясь, ликующая и неутомимая. Басыгин крикнул, насколько хватало голосу: - Держись, Задор! Лодка разлетелась в щепки. Куда-то полетели, сорвавшись с неба, яркие звезды. Могучий поток, вздуваясь и дробясь на перевале, ударил человека о гранит, смял его и с ревом швырнул в глубину. Это произошло с такой быстротой, что некогда было опомниться. Перевертываясь и кружась, художник опустился гирей в бездонную яму реки. Мир превратился для него в слепой шумно бурлящий водопад. Казалось, не будет конца его падению. А когда бурлящие потоки перестали швырять. Басыгина, он смутно понял, что его отнесло от ямы. Он начал выгребать руками, чувствуя, что его выносит на поверхность реки. Он открыл глаза. Сквозь слой воды чернело небо, опускавшееся необыкновенно низко, и в нем, дрожа, засверкали огромные капли крови. В тот же миг сразу все изменилось, темно-синяя высь мерцала далекими звездами, - он мог уже свободно дышать. Художник, придя в себя, огляделся и не поверил своим глазам: рядом с ним, отфыркиваясь и жалобно повизгивая, плыл Задор. Нужно было плыть к левому берегу, более отлогому. Басыгин работал руками и ногами неторопливо, знал, что не скоро доберется до суши. К тому же левое плечо, расшибленное о камень, отзывалось при движении болью. Это еще больше затрудняло его тяжелое положение. Он часто отдыхал, перевернувшись на спину, а его вместе с собакой несло течением, несло куда-то в неведомое. Ночь была тиха, и в эту дремотную тишину врывался голос, полный отчаяния: - Спасите... Погибаю... Тайга, подступившая стеной к правому берегу, насмешливо повторяла те же слова, словно кто-то перекликался с человеком. Кто мог помочь утопающему в ночную пору в двадцати километрах от города? Отдохнув, он опять плыл к левому берегу. Но с каждой минутой запас сопротивления истощался. Тело стало зябнуть. Ушибленная рука отказывалась работать. Вдали чуть-чуть мерещилась отлогая земля, к которой он подвигался невероятно медленно. У него не было опоры, а так хотелось почувствовать под собой что-нибудь твердое. Чтобы не проваливаться в податливую массу воды, он все еще перевертывался на спину, освобождая грудь от тяжести: так легче дышать. Смотрел в глубину неба, в безмолвную ночь, развесившую над ним мерцающий покров, и спрашивал самого себя: "Неужели так нелепо кончится жизнь?". В нем поднимался ярый протест. Он опять двигал руками и ногами, закоченевшими от стужи. Вода засасывала его, сдавливала грудную клетку. Тревожно стучало сердце. Он уже предчувствовал, что через несколько минут оно вовсе перестанет биться, как маятник, исчерпавший энергию заведенных гирь. Агония застигла пловца уже на виду желанного берега, до которого оставалось не более тридцати метров. Тело потеряло гибкость, отяжелело, словно налилось ртутью. Захлебываясь и давясь водой, Басыгин успел только прохрипеть: - Погибаю, Задор! Пес, поняв тревогу в его голосе, торопливо приблизился вплотную к хозяину и заскулил, а тот, утопая, бессознательно взмахнул рукой и коснулся мокрой шерсти. Качнулось небо, закружились сверкающим роем звезды. В мозгу тонувшего художника творилось что-то нелепое. На мгновенье представилось, как во время родов жены он бегал в аптеку и, возвращаясь, растерял половину лекарств - до слез ему было обидно. Вихри этих беспорядочных мыслей сразу, как нити, оборвались - взревел давно убитый им медведь. Тут же навалилось тяжестью что-то грузное: не то зверь, не то разбойник, сидя на нем верхом, душил, стискивая горло, и масляными красками с его же палитры забивал художнику рот и ноздри. Задыхаясь, он отчаянно изворачивался. И еще что-то было, пока не погрузился в мрак, в мертвую тишину... Из тайги осторожно выбрался маленький и кривой осколок лунного диска. Слабый свет упал на землю, на широкую поверхность реки. От стогов, деревьев и пригорков бесшумно протянулись тени и застыли, словно прислушиваясь к молчанию звездной ночи. Басыгин открыл глаза. Он лежал неподвижно на чем-то твердом, вытянувшись во весь рост, и не ощущая ни холода, ни боли, словно, все тело его одеревенело. Он забыл все, что с ним произошло. Его голова жила отдельной жизнью, каким-то смутным сознанием, маленькой частицей не успевшего застынуть мозга. Над землей мерцали звезды. Они были все в том же строгом распорядке, в каком он застал их, придя в этот мир. Отяжелели веки, хотелось снова закрыть глаза, но звезды почему-то беспокоили его, вносили в сознание тревогу. Кругом все было знакомо. Все это он недавно видел, но где? Всякая связь с прошлым оборвалась. Он стал усиленно думать, но прошло довольно много времени, прежде чем ему удалось добраться до истины. Как это было? При таких же звездах он плыл по реке, ныряя и захлебываясь. Мысль, возбуждаясь, постепенно восстанавливала картину крушения в обратном порядке, начиная с пробуждения на берегу и кончая треском разбившейся о камень лодки. К нему начали возвращаться физические ощущения. Он почувствовал, что живот его необыкновенно раздут, дышать было тяжело, в легких что-то клокотало. А где-то рядом слышались тихие всплески воды. Несомненно было, что он находится на самом краю берега. Но как он попал сюда? Что-то нужно было предпринять, но с ним случилось нечто странное и необычайное: он не знал, как нужно повернуться, как пошевелить рукой или ногой. Неужели пришла смерть? Звезды уходили в глубь неба, тускнели. Он застонал. И вдруг над ним наклонилась черная тень, и что-то горячее коснулось его лица, как будто по щеке погладили рукой. Он вздрогнул и застонал еще сильнее. А черная тень, качаясь, ласково заскулила. Тогда он понял, что его лижет Задор. С большим усилием Басыгин повернулся на живот. Изо рта хлынула вода. И по мере того, как он освобождался от нее, усиливалась головная боль, настолько мучительная, как будто в мозг вонзилась колючая проволока. Им овладело единственное желание - сохранить жизнь, он начал дергать одним плечом, потом другим. Окоченевшие мускулы его постепенно отходили. Наконец, он задвигал руками и ногами, отползая по отлогому берегу прочь от реки. Задор, радостно повизгивая, продолжал лизать горячим языком лицо хозяина, а тому казалось, что от собачьих ласк вливается в тело благодатное тепло. И хотя все движения его были слабы и медлительны, все же он мог ползти на четвереньках. Пес теперь сопровождал его молча. Вдруг Задор бросил взгляд на хозяина и насторожился. Очевидно, ему показалось, что художник к кому-то крадется, как это случалось на охоте. На берегу было пустынно. В тишине ночи похрустывала галька. Легкий ветер нагонял с полей струю теплого сухого воздуха. На востоке разорвало черные облака, пламенела красным пламенем узкая горизонтальная трещина. Казалось, там, вдали, треснули горы и сейчас из них польется огненно-жидкая лава. Художник ползал долго, прежде чем решился встать. Ноги его, широко расставленные, дрожали и подгибались, как у ребенка, впервые поднявшегося без посторонней помощи. И, однако, он крикнул от радости: - Задор, теперь будем живы! Пес, проявляя свой восторг, бросился к хозяину на грудь. Тот полетел кувырком, ударившись с размаху о землю. Загудело в голове, но падение вызвало прилив новых сил. Он слабо упрекал своего друга, поднимаясь с трудом на ноги: - Что ты делаешь, Задор? Задор, не спуская глаз с хозяина, помахивал хвостом. Через некоторое время Басыгин настолько окреп, что пошагал вдоль берега. Разгоралась заря, развешивая по небу огненные полотнища. Река, зардевшись, по-прежнему катила могучие потоки к угрюмому северу. Четко обрисовывался противоположный берег, упиравшийся в голубеющее небо зубцами пихт и елей. Озера на лугах закурились молочным туманом. Звонко перекликались перепела, со свистом проносились эскадрильи утиных стай. Пес мало обращал внимания на них. Возвращение хозяина к жизни возбудило в нем бурную радость. Он отбегал в сторону, возвращался, кружился, опрокидывался, как бы заигрывая, на спину, заливаясь неистовым лаем. Только теперь Басыгин увидел в зажатом кулаке клок серой шерсти. Как она попала к нему? Он, остановился, посмотрел на Задора, и ему стало все понятно. Очевидно, в момент потери сознания он инстинктивно потянулся к собаке, и его пальцы коснувшись шерсти, судорожно сжались. Задор, как на буксире, поволок хозяина к берегу - по воде легко было это сделать. Но на суше буксир не выдержал тяжелого груза и оборвался. Басыгин подозвал к себе Задора и ласково положил руку на его лобастую голову. С вершины горы, ослепляя, ударили в лицо первые лучи восходящего солнца. А. Новиков-Прибой