C.B.

Всё течёт и всё меняется, так и собаки и что либо утверждать об их поведении нет ни какого смысла, сегодня так а завтра может быть всё по другому. Мы думаем что у нас сработанная, ЗРЕЛАЯ пара а приходит момент и эта пара (вроде без причины) выясняет отношения прямо у наших ног, после чего просто прекращают работать и начинают делить хозяина а в дальнейшем отрихтованные но не сломленные ходят вне видимости хозяина кругами, типа один не подпускает а другой говорит всё равно подойду и совсем прекращают вместе работать. А хозяин думает что работают - хитрющие твари. А бывает что более "отмороженные" чем лайки ягды живут и работают с другими собаками на вторых ролях, правда это только те которые с ДЕТСТВА жили в стае и регулярно получали согласно их текущего возраста, т.е. ОПЫТНЫМИ собаками выросли. А вообще, есть не мало способов спарить собак, но при любом нужно очень внимательно за ними наблюдать и чувствовать их настроения иначе в один момент эта пара может развалиться и уже без возвратно. На мой взгляд всё таки лучшие (без проблемные) пары - разнополые. С ув.

Ну вот и хорошо, я рад что всё устаканилось и наши ряды не дрогнули, главное - паритетный диалог и решатся любые проблемы. С ув.

Прозевал я как то тему Валентина, после которой его забанили. Причиной тому явилась непонятка с моим сообщением "Опасность" которая несколько подорвала моё желание заходить на форум. Действительно, мы с Валентином обсуждали в личной переписке эту тему и у нас возникли вопросы которые можно было отнести и к Администрации и к участникам форума. Не буду сейчас снова возвращаться к уже закрытой теме, хочу лишь посочувствовать забаненым участникам среди которых много интересных людей и пожелать: - УЧАСТНИКАМ - быть сдержаннее в своих комментариях происходящего и уважать других участников форума. АДМИНИСТРАЦИИ - помнить что форум делают люди а как известно они все не одинаковые, и в этом не беда а перспективы форума.. Среди участников много заслуженных и авторитетных людей которые могут более горячо отстаивать своё мнение и это не повод что бы с ними расправляться. Многие участники могут не владеть какими то вопросами работы форума и задача Администрации это терпеливо объяснять, потому что как бы там не было ПОГОДУ на форуме делает АДМИНИСТРАЦИЯ. И в заключении - ДАВАЙТЕ НЕ БУДЕМ ВСЕ ВМЕСТЕ ГУБИТЬ ХОРОШИЙ ФОРУМ. С ув.

Наши охотничьи собаки В настоящее время в мире насчитывается около 400 пород собак, из них около 150 - породы охотничьих собак. Далеко не всегда существовало такое соотношение. Собственно, когда-то была только одна группа собак, а именно, собаки охотничьи. Во времена раннего мезолита, 10-12 тыс. лет до н. э., кочующие охотники приручили предков современных собак для облавных и загонных охот. Сохранили свое значение охотничьи собаки и во времена неолита, при переходе человека к оседлости и началу занятия земледелием и скотоводством. Используя полезные свойства собак, человек в течение тысячелетий создавал разные их породные группы для охоты. Так, в Малой Азии и в Африке были выведены борзые собаки, в Древней Греции - гончие (критские, аркадские, этолийские и др.). Применение борзых для охоты широко осуществлялось в Древнем Египте, в Ассирии. В античные времена прославились лаконские гончие. Античные авторы, упомянув 183 названия разных пород, оставили описание разнообразного применения охотничьих собак, их разведения и тренировок. Охота с собакой была значительным подспорьем в хозяйстве эллинов. С гончими они травили зайцев и лисиц. Римляне использовали собак для охоты на зайцев в "заячьих питомниках", то есть в больших огороженных пространствах возле загородной усадьбы, а также для охоты на копытных, в основном кабанов. В средние века охота с собаками становится любимым развлечением знати. Как в Европе, так и в Азии, создаются придворные питомники, насчитывающие иной раз несколько сотен, а то и тысяч собак. В это время развиваются парфорсные охоты с гончими, то есть конные охоты, в которых охотники с собаками стремились затравить зверя. Продолжают существовать совместные охоты с гончими собаками и ловчими птицами. Наряду с ними возникают более дешевые охоты, доступные менее обеспеченным слоям населения,- охоты на птиц с сетью. Для таких охот понадобились собаки, делающие перед выводком птиц остановку или ложащиеся. Эти собаки стали прародителями современных легавых собак. Родина их, как и большинства спаниелей,- Испания. Особо широкое распространение получила охота с легавыми после изобретения огнестрельного оружия. У народностей Севера нашли применение лайкообразные собаки, предки современных лаек. В литературе XVI в. встречаются упоминания о терьерах и таксах, позже в XVIII в. создается фокстерьер. В России в XVI-XVIII вв. большое распространение получили псовые охоты - комплектные охоты с борзыми и гончими. По мере возникновения тех или иных охот появляются и собаки, приспособленные к этим охотам. С течением времени некоторые породы исчезают, другие занимают их место, некоторые породы сохраняются с давних пор и до настоящего времени. Параллельно с разведением пород охотничьих собак шло выведение пород, предназначенных для других целей. Из массы охотничьих собак люди начали отбирать и выводить собак для охраны жилища, боевых, пастушьих, ездовых, а значительно позже и декоративных. Все современные породы декоративных собак имеют предками охотничьих собак. Борзые дали левреток и карликовых борзых, лайки - шпица и его мелкие разновидности, терьеры - множество карликовых пород, легавые и ретриверы - пуделей, спаниели - тойспаниелей и папильонов. Помимо выведения декоративных пород собак на основе охотничьих, иногда происходит и прямой переход собак охотничьих в разряд декоративных. Это можно наблюдать и сейчас, когда некоторые породы в их современном виде перестают использоваться на охоте в силу проявления более работоспособных конкурентов или сокращения того или иного вида охоты и продолжают существовать только как декоративные собаки. Имеются примеры перехода охотничьих собак в разряд служебных. Единой систематики собак в настоящее время нет. Чаще всего их делят либо по морфологическим признакам, либо по практическому применению. Однако деление по морфологическим признакам (рост, характер шерстного покрова и т. п.) является условным, деление же по практическому применению не может быть единым для всех стран, так как в каждой стране собаки, особенно охотничьи, используются традиционно по-своему. Международная кинологическая федерация (МКФ) утвердила для Европы 10 групп пород собак: 1. Пастушьи. 2. Сторожевые, розыскные и служебные. 3. Терьеры. 4. Таксы. 5. Охотничьи собаки по крупному зверю. 6. Охотничьи собаки по мелкому зверю. 7 Континентальные подружейные собаки. 8. Английские подружейные собаки. 9. Борзые. 10. Комнатно-декоративные. В Америке породы собак делят на 6 групп: 1. Охотничьи подружейные. 2. Гончие и борзые. 3. Служебные. 4. Терьеры. 5. Комнатно-декоративные. 6. Неохотничьи. И при том, и при другом делении видно, что на долю охотничьих пород приходится значительная часть перечисленных групп, но и в том, и в другом случае деление охотничьих собак на группы носит в значительной степени условный характер. Об этом говорит деление собак в зависимости от величины дичи, резкое деление подружейных собак на английских и континентальных, отделение такс от терьеров, объединение в одну группу борзых и гончих и т. д. В России породы собак подразделяются в настоящее время следующим образом: 1. Служебные. 2. Охотничьи. 3. Спортивные (спортивно-служебные). 4. Декоративные. Помимо того что все охотничьи собаки объединены в России в одну группу, у нас принят и резко отличный от перечисленных выше принцип деления самих пород охотничьих собак, базирующийся в основном на форме психофизиологической реакции собаки на зверя или птицу с учетом морфологических и физиологических свойств и качеств собак. На этой строго научной основе все породы охотничьих собак в России разделены на 6 групп. 1. Борзые (русские псовые, хортые, южно-русские, афганские, тайганы, тазы). 2. Лайки (русско-европейские, западносибирские, карело-финские, восточносибирские). 3. Гончие (русские, русские пегие, эстонские). 4. Норные (фокстерьеры, таксы, вельштерьеры, немецкие охотничьи терьеры). 5. Легавые (пойнтеры, английские, ирландские и шотландские сеттеры, немецкие короткошерстные и жесткошерстные легавые). 6. Спаниели (русские охотничьи и английские коккеры). Борзые собаки отличаются высоким ростом, глубокой, сравнительно узкой грудной клеткой и сильной мускулатурой, что позволяет им достигать очень высоких скоростей при преследовании зверя и делает возможной безружейную охоту с ними. Присущие борзым хорошее зрение, инстинктивная страсть к преследованию зверя и злоба к нему обеспечивают возможность издалека увидеть зверя, не терять его во время преследования из зрения и самостоятельно поймать и задавить его. Среднеазиатские борзые используют при розыске зверя не только зрение, но и чутье. Основные регионы охоты с борзыми - степь, лесостепь, полупустыни. Лайки - собаки среднего роста, очень выносливые, способные находиться в поиске много часов подряд, с отличным чутьем, под которым у лаек понимается комплекс обоняния, зрения и слуха, и очень хорошей ориентировочной реакции. Охотничий инстинкт у лаек проявляется в стремлении найти зверя или птицу и указать лаем их местонахождение, а при возможности и словить мелкого зверя. Уходящего по земле или по деревьям зверя, а также улетающую птицу лайки преследуют до новой остановки или посадки и вновь облаивают. Уток лайки причуивают, выпугивают в пределах выстрела, преследуют подранков, ловят и апортируют. В случае обнаружения крупного зверя лайки стремятся остановить его до подхода охотника. Широта форм проявления охотничьего инстинкта делает лайку универсальной собакой, с ней возможна охота на многих зверей и птиц в лесных условиях, в зарослях и на воде. Гончие - крепкие, сильные, выносливые, уравновешенные собаки. Для них характерна страсть найти зверя, обыскав для этого иной раз очень большие пространства. Найдя свежий след зверя, гончие начинают упорно двигаться вдоль него (гнать), отдавая на гону голос, тем самым ориентируя охотника и помогая ему занять подходящее для выстрела место. Гончие обладают очень сильным чутьем, которое позволяет им издалека обнаружить зверя и не терять его на гону в самых разнообразных, порой очень трудных, условиях. Они хорошо подходят для охоты в лесных и лесостепных регионах. Норные собаки отличаются некрупным ростом, позволяющим им работать в условиях тесных нор по норному зверю. Формы проявления охотничьего инстинкта у норных заключаются в страсти к поиску зверя с использованием обоняния и слуха и к преследованию его в норах и злобе к нему. Географически регион применения норных собак очень широк. Легавые собаки отлично приспособлены к охоте по пернатой дичи в условиях обширных пространств лугов, полей, болот, пустошей и т. п., а также в лесу. Это собаки среднего роста, выносливые, обладающие охотничьим инстинктом, проявляющимся в стремлении как можно быстрее найти птицу, используя поиск челноком и верховое причуивание, и указать птицу стойкой. По команде охотника легавые поднимают птицу на крыло. В последнее время легавых, особенно континентальных, используют и на охотах по некрупному зверю или для поиска подранков по кровяному следу. Спаниели - собаки приземистые, крепкого сложения, приспособленные к охоте в густых зарослях и на воде по водоплавающей, болотной и лесной пернатой дичи. Спаниели находят дичь, поднимают ее на крыло, а отстрелянную дичь подают охотнику как с суши, так и с воды. Незаменимы спаниели при поиске подранков. Охота с собаками дает возможность быстрой добычи дичи, которую иными способами в ряде случаев добыть невозможно или затруднительно, и полностью исключает потерю подранков. Немаловажной составляющей охоты с собаками является ее эмоционально-эстетическая сторона. Стремительная скачка борзых, азарт лаек, голос гончих, самоотверженность норных, четкий поиск и выразительная стойка легавых, старательность спаниелей привлекают к охоте с собаками очень многих охотников - как спортсменов-любителей, так и профессионалов. Использование охотничьих собак в России обеспечивает добычу значительного количества мяса диких животных и более 60 % добычи пушнины. В отдельных регионах страны добыча пушнины с лайками превышает 90 % общей добычи. Если обратиться к опубликованным данным по добыче пушнины в стране за год в период 70-80-х гг. (белка - около 3 млн. голов, соболь - около 150 тыс., лисица - около 70 тыс., песец - около 70 тыс., заяц - 700 тыс.) и взять от нее долю, добытую с собаками, то цифры получатся весьма внушительными. Наши охотничьи собаки Строгая специализация пород охотничьих собак, существовавшая в стране не одно десятилетие, и отбор в племя собак, только положительно проявивших себя на охоте или полевых испытаниях по основному зверю, позволили отечественным собаководам получить породы собак с очень высокими полевыми качествами, устойчиво передающим эти качества потомкам. К сожалению, меняющиеся условия охоты, а также мода, проникающая из стран Западной Европы, вынуждают ряд охотников добиваться универсальности от собак ранее узкоспециализированных пород. Так, норные собаки в последнее время находят применение на охотах по кабану и другим копытным; легавые, особенно континентальные, используются на охотах по некрупному зверю и уткам; и те и другие разыскивают подранков по кровавому следу и т. п. Отказ от специализации пород, погоня за универсальностью, включение в племя собак, не проверенных по основному зверю или птице, приведут в конце концов к ухудшению породных рабочих и экстерьерных качеств собак. Применение собак для охоты за рубежом в большинстве случаев достаточно сильно отличается от нашего, и это определяется как традициями и специфической методикой охот, так и отсутствием общей направленности на специализацию пород. Так, в ряде стран широко используется окладная охота с применением собак самых разнообразных пород в качестве загонных. Нередко за рубежом и применение собак разных пород только для розыска убитого зверя по кровавому следу или для преследования подранков с задержанием их на месте до подхода охотников. Легавых собак часто используют для выпугивания птицы из зарослей и подачи отстрелянной. Несомненно, что подобные охоты ведут к размыванию природно-специализированных, а потому и высоких качеств собак, делают эти качества ненужными, превращая тем самым мастеров своего дела в безликую массу посредственных, пользовательных собак, близких по своей сути к обычным дворняжкам. Основу охотничьего собаководства, то есть разведения пород собак, предназначенных для охоты на диких зверей и птиц, в нашей стране составляет племенная работа с собаками. Она включает в себя отбор производителей для использования в племенной работе и подбор пар с целью получения молодняка с определенными продуктивными качествами. Племенная работа с охотничьими собаками организуется в питомниках заготовительных организаций и в секциях собаководства обществ охотников. В настоящее время подавляющее большинство охотничьих собак сосредоточено в руках членов обществ охотников, поэтому основное значение в разведении охотничьих собак имеют секции собаководства, осуществляющие заводское разведение собак. Для каждой породы собак составляются перспективные планы ее ведения, включающие в себя характеристику состояния той или иной породы в данном племенном гнезде, ставящие задачи дальнейшего совершенствования пользовательных и экстерьерных качеств собак на определенный период и указывающие методы и способы достижения поставленных задач. На основе перспективных планов в секциях разрабатываются конкретные планы племенного подбора пар на год. Получаемый ежегодно молодняк охотничьих собак проверяется на выставках и выводках, а также на полевых испытаниях, и по его качеству судят о племенных качествах производителей, давших этот молодняк. По результатам проверки молодняка в перспективные планы ведения пород могут вноситься коррективы. На выставках осуществляется комплексная оценка охотничьих собак, включающая в себя оценки экстерьера, охотничьих качеств, происхождения и качества их потомства. В зависимости от выполнения определенных требований собак относят к одному из четырех племенных классов: резервному, второму, первому и элита. Племенной отбор по комплексным показателям не допускает к племенному использованию собак с односторонними достоинствами (например, только экстерьерными или только полевыми), способствуя тем самым развитию и совершенствованию продуктивности охотничьих собак. Племенная работа с собаками регламентируется положениями о племенной работе и племенными инструкциями. Каждое общество охотников ведет племенные картотеки охотничьих собак и подсобные родословные книги. Центральным правлением Росохотрыболовсоюза ведется Всероссийская родословно-племенная книга охотничьих собак, в которую записывают охотничьих собак, обладающих четырехколенной родословной, с оценкой экстерьера "хорошо" и выше и полевым дипломом. В восемь томов этой книги (8-й том вышел в 1988 г.) внесены: 1679 борзых, 14092 лайки, 11690 гончих, 8804 норных, 10689 легавых собак и 3837 спаниелей. Наличие в регионах значительного числа племенных собак позволяет правильно организовывать их воспроизводство в целях повышения продуктивности и совершенствования охотничьих качеств. Что касается зарубежного охотничьего собаководства, то одним из характерных там явлений считается разделение охотничьих пород на выставочные и полевые. Это разделение, начало которому положило возникновение выставок в 60-е гг. XIX в., подразумевает раздельное ведение двух групп собак в каждой породе: охотники разводят собак охотничьей группы, неохотники - выставочной. При этом для первой группы характерна неказистость экстерьера собак, но наличие охотничьих качеств, а для второй - выставочный шик и полностью, как правило, угасшие охотничьи инстинкты. Такое разделение ведет, во-первых, к сужению генофонда породы, так как вязки полевых собак с выставочными не практикуются, а во-вторых, к постепенному снижению продуктивности собак, их деградации, дегенерации и переходу из разряда пользовательных в разряд чисто декоративных. Подобное положение существовало и в нашей стране до начала 50-х гг. и привело в ряде пород к тем же результатам. Исключительно важную роль в исправлении создавшейся ситуации сыграла принятая у нас в 1951 г. система комплексной оценки собак на выставках. Эта система, основанная на учете всех показателей племенного достоинства собак, то есть их полевых и экстерьерных качеств, их происхождения и качеств потомства, способствовала повышению продуктивности охотничьих собак, стимулировала развитие и улучшение как охотничьих качеств собак, так и их экстерьера. В результате введения этой системы к концу 50-х гг. значительно увеличилось число собак, ежегодно проверяемых на полевых испытаниях, а процент классности на выставках возрос с 20 % в конце 40-х гг. до 40%. Начиная с 50-х гг. количество полевых собак на выставках неуклонно увеличивается. Одновременно улучшается и экстерьер показываемых собак. Так, например, если в 50-е гг. количество собак, получивших на московских выставках оценки "отлично" и "очень хорошо", составляло около 60 % от общего количества выставляемых собак, то на выставке 1991 г. этот показатель превысил 80 %. Правильность такого подхода к разведению охотничьих собак неоднократно высказывали охотники из-за рубежа, а также подчеркивали в конце 60-х гг. участники IX Международного конгресса биологов-охотоведов, отмечавшие при посещении московской выставки высокое в массе качество московских собак по сравнению с зарубежными. В связи со сказанным нельзя не отметить вызывающую сожаление практику проведения в последнее время некоторыми организациями, мало заинтересованными в разведении пользовательных охотничьих собак, так называемых "шоу-выставок", направленных на отбор собак только по экстерьеру и, следовательно, ведущих снова к расслоению пород на выставочных и рабочих собак, приводящему к размыванию полевых качеств, сводящему на нет многолетние усилия охотников по выведению высококлассных собак, сочетающих как рабочие, так и экстерьерные качества. Странно, что некоторые такие выставки проводятся даже при содействии кинологической службы Центрального правления Росохотрыболовсоюза - организации, которая должна в первую очередь заботиться об интересах охотников. Неотъемлемое право охотника - иметь полноценного помощника на охоте, а не существо, приобретенное от чисто выставочных производителей, только по внешнему виду напоминающее охотничью собаку. Следует помнить, что охотничьи собаки выведены охотниками для охотников, а не для любителей декоративного собаководства. Наряду с отмеченным отрицательным явлением в отечественном собаководстве последних лет наблюдается и еще одно, в достаточной степени спорное, требующее серьезного и вдумчивого отношения к его разрешению. Речь идет о возможном вступлении нашей страны в Международную кинологическую федерацию, в отношении которого предпринимается сейчас много разного рода действий. Почему вопрос о вступлении в МКФ (ФЦИ) спорен? Потому, что никто пока еще не взвесил всех плюсов и минусов этого вступления. Действительно, что может дать отечественному охотничьему собаководству членство России в МКФ? Она образована в 1911 г., но очень многие страны, в том числе наша и страны Америки, до сих пор в нее не вступили. Представляется, что это далеко не случайно. Тон в ней задают любители декоративного собаководства, которым, естественно, нет никакого дела до вопросов использования собак на охоте или на промысле. Основной довод сторонников вступления в МКФ следующий: "Российское собаководство должно развиваться в общемировом русле". Во-первых, русло МКФ - необщемировое, а во-вторых, что конкретно положительного нам это может дать? Четкого ответа на этот вопрос нет. Рискну предположить, что кроме возможности для высокопоставленных чиновников от кинологии ездить за границу на заседания секретариата МКФ и ее мероприятия больше мы ничего не получим. Говорят об участии наших собак на выставках за рубежом. Но такое участие и сейчас никем не запрещено. Да и много ли найдется желающих ехать за свой счет, скажем, из Сибири в Монако на Международную выставку? Говорят о единой системе племенной документации. Но ведь менять племенное дело на всей территории нашей страны будет ох как сложно и дорого! Да и чем плохо наше собственное? Так что преимущества здесь сомнительные, а вот минусов высвечивается много. Прежде всего, лица, ратующие за вступление в МКФ, не учитывают тот факт, что наша страна - одна из немногих, где сохранилась и имеет большое значение для хозяйства промысловая охота. Выше были приведены цифры добычи пушнины и было отмечено, что большая ее часть добывается с собаками. Откуда берут промысловики собак? В основном из крупных кинологических центров, где налажена целенаправленная племенная работа по выведению именно охотничьих собак. За лайками едут в Москву с Таймыра, Камчатки, из Приморского и Хабаровского краев и из множества других промысловых регионов. От охотничьей направленности племенного дела с собаками, то есть от отбора в племя только проверенных в поле производителей, напрямую зависит и продуктивность потомков, а следовательно, и успех промысла. Отбор собак только по экстерьеру, как того требуют правила МКФ, в первую очередь ударит по промысловому собаководству. Международную же кинологическую федерацию, среди членов которой нет ни одной крупной пушнодобывающей страны, вопросы промысла, естественно, не заботят. При вступлении в МКФ возникнет необходимость пересмотра действующих у нас стандартов на охотничьих собак и подгонки их под принятые в МКФ. Наши стандарты заметно отличаются от так называемых "международных" и отличаются по целому ряду признаков принципиально. Они лишены налета "любительщины", что явно проявляется во многих стандартах МКФ. Наши стандарты конкретны, точны, зоотехничны. В них указаны тип конституции собак, индекс растянутости, точный рост, типичный окрас; даны описания всех без исключения статей и их особенностей, а всего этого во многих стандартах МКФ нет. Наши стандарты написаны четким языком, принятым в зоотехнии, в них нет места бессодержательным и расплывчатым оборотам типа "привлекательная внешность", "благородство черт", "подобен охотничьей лошади", "гладиатор среди собак", "впечатляющая собака" и т. п., чем буквально пестрят стандарты МКФ. Принятие стандартов МКФ - шаг назад в нашем собаководстве. Вступление в МКФ означает отмену бонитировки на выставках, а следовательно, свертывание системы полевых испытаний. Выставки потеряют значение основного племенного мероприятия в работе с пользовательными собаками и приобретут характер театрализованных шоу-представлений. Вступление в МКФ означает ликвидацию отечественной школы экспертизы охотничьих собак, в создании которой участвовали десятки крупнейших кинологов страны. Боюсь, что количество явных минусов превышает количество сомнительных плюсов. К тому же надо учесть, что членство в МКФ требует значительных ежегодных валютных взносов и ляжет дополнительным грузом на плечи российских охотников. Российское охотничье собаководство на перепутье. Куда оно пойдет, как будет развиваться дальше и будет ли развиваться вообще, зависит, к сожалению, не только от охотников. Будут ли охотничьи собаки и дальше неотъемлемым и качественным "орудием" спортивной и промысловой охоты или превратятся в "диванных" собак, что нанесет неисправимый ущерб делу добычи и промысла? Предсказать сейчас трудно. В. Бедель "Охота и охотничье хозяйство № 9,10 - 1993 г."

Защита от волчьих зубов В нашем журнале № 7 за 1980 г. была помещена статья В. Григорьева "Сберечь от волка", в которой автор рассказывает, каким образом охотники Питкярантского района Карельской АССР пытаются спасти своих гончих от волчьих зубов. Надо сказать, что мы с товарищами в свое время, не зная опыта охотников Питкяранты, тоже пользовались красными лентами, прикрепляя их к ошейнику. Но решили, что это мало эффективно. Основной недостаток такого ошейника - его недолговечность, так как ленты, задевая за ветки и траву, быстро разлохмачиваются и обрываются. К тому же сами по себе они не защищают собак, если на нее напал волк, по каким-либо причинам не боящийся красных лент. В течение пяти лет мы применяем ошейники, которые, возможно, имеют меньший отпугивающий эффект, чем развевающиеся красные ленты (хотя и окрашены в красный цвет), но зато надежно предохраняют большую часть шеи собаки (особенно горло) от укусов волка. В октябре 1981 г. мы с товарищем охотились по черной тропе, примерно в километре от довольно большой деревни. В середине дня некрупный русский выжлец поднял беляка и погнал. Внезапно гон оборвался, и мы услышали короткую грызню, как будто сцепились две собаки. Затем все стихло, и через некоторое время владелец увидел, что выжлец неторопливым галопом, время от времени оглядываясь, скачет к хозяину, а сзади, метрах в 3-5, не отставая и не приближаясь, его преследует крупный матерый волк хорошей упитанности. Казалось, что волк раза в два крупнее собаки. После выстрелов зверь скрылся (стрельбу вели дробью). Хозяин осмотрел выжлеца и не нашел никаких следов укусов. Охоту продолжили. Вполне вероятно, что выжлец остался жив и невредим только благодаря ошейнику. Дело в том, что кроме защитных пластинок и шипов, к ошейнику крепится нижняя часть бумажной гильзы, в которую перед охотой насыпается и сжигается дымный порох. Многолетний опыт убедил нас, что запах пороха практически не мешает работе гончей. Возможно, при движении он как бы остается позади и не оказывает вредного действия на обоняние. Для тех, кто заинтересуется нашим ошейником, приводим краткое его описание и рисунки. Основой ошейника может служить лента из кожи или из любого другого материала, достаточно гибкого и прочного, шириной около 100-120 мм. На основу заклепками, винтами и гайками с резьбой М4 или М5 крепятся пластины из любого металла толщиной 0,5-0,8 мм. При сборке ошейника следует затянуть винты таким образом, чтобы их головки внедрились в материал основы наполовину своей высоты. Применение заклепок и винтов (а не только заклепок или винтов) не случайно. Первоначально мы устанавливали винты на всю ширину ошейника в четыре ряда. (Выступающая часть винта и служит шипом). Стремление установить как можно больше шипов понятно. Однако от половины (от двух рядов) пришлось отказаться и заменить их заклепками. Оказалось, что собака разбивает уши о шипы, расположенные на ошейнике ближе к голове. От заточки на острый конус выступающей части винтов также пришлось отказаться, так как возможно повреждение лап собаки, когда она в первый момент старается освободиться от ошейника, да и потом, когда собака чешет шею задней ногой. Надо отметить, что к ошейнику собака привыкает очень быстро. Видимо, надевание ошейника воспринимается у гончей как сигнал к предстоящей охоте, и ради нее она готова терпеть некоторое неудобство. Во время охоты при необходимости следует удалять мелкие ветки, траву и прочий мусор, застрявший между ошейником и шеей, и обязательно проверять надежность соединения концов ошейника - иначе рискуете его потерять. Длину ошейника необходимо подгонять под размер шеи каждой собаке отдельно, так, чтобы он плотно облегал шею. Не следует бояться, если ошейник одевается даже с некоторым натяжением. В этом случае сминается шерсть и подтягиваются складки кожи, что по нашим наблюдениям, дыханию собаки не мешает. С. Жуков, эксперт II категории "Охота и охотничье хозяйство № 2 - 1984 г."

Удачи тебе, таксятник Для норной охоты у нас в стране используется пять пород собак. Из них четыре - терьеры и пятая - таксы. Таксы значительно отличаются от терьеров, обладая своим отчетливо индивидуальным "почерком". Таксу уважают и ценят сегодня знатоки норной охоты. Именно эта коротконогая собачка сделала из многих охотников убежденных таксятников. Они никогда не оспаривают достоинств остальных собак, но на предложение взять щенка другой породы лишь усмехнутся про себя... При охоте с таксой создается то взаимопонимание охотника и его четвероногого помощника, когда человек уважительно и серьезно признает за своей собакой всю полноту компетентности в норной охоте. Недаром опытный охотник остановит начинающего: не мешай собаке, она лучше знает. Таксу создала охота. Эта собака уже с рождения "обретает себя" и сложности испытывает лишь в том случае, когда ее охотничьи задатки не получают реализации. С этой трудолюбивой и деловой собакой необходима регулярная работа. Когда же такса засиживается дома, она начинает скучать, ищет себе всевозможные мелкие дела, мается, становится раздражительной, и по ней видно, что она каждый новый день лелеет надежду заняться наконец настоящим делом. Каждому охотнику необходимо знать, что же влияет на силу проявления охотничьей страсти его собаки. Основные инстинкты собаки принято также называть сложными реакциями. Выделяют четыре основные сложные реакции: ориентировочную, пищевую, оборонительную и половую. Каждая из них вносит свою лепту в формирование охотничьего поведения собаки. Для таксы как охотничьей собаки, вступающей в схватки со зверем, очень важна оборонительная реакция. Эта реакция бывает двух видов: активно-оборонительная и пассивно-оборонительная. Собака с активно-оборонительной реакцией проявляет смелость, легко привыкает к новой обстановке, имеет исследовательскую жилку, стремится все изучить сама, во все засунуть свой нос. Такая такса не пасует перед трудностями и препятствиями. Можно ли развить такую реакцию у щенка, а затем у молодой собаки? Можно. У щенка необходимо поощрять смелость и предприимчивость. Следует избегать стрессов у молодой собаки, то есть формировать у нее здоровую психику и здоровую уверенность в своих силах. Таксу с активно-оборонительной реакцией легко натаскивать - она ведет себя по отношению к зверю агрессивно и отважно. Собаку с пассивно-оборонительной реакцией пугает все незнакомое, что в значительной степени тормозит охотничий инстинкт. Пассивно-оборонительная реакция зачастую может развиться в собаке как результат неправильного воспитания и содержания. Напрасно вы будете ждать от забитой собаки активных действий по отношению к зверю. Половая реакция оказывает очень сильное влияние на эмоциональное состояние охотничьей собаки. Об этом пишет финский этолог (этология - наука о поведении животных) Е. Бергман. Во время полового влечения собака чрезвычайно чувствительна ко всем, если можно так выразиться, вопросам пола. Все остальные раздражители как бы отходят на второй план. Могучий инстинкт продолжения рода затмевает все! Это нужно обязательно иметь в виду, общаясь с охотничьей собакой. Нередко охотники начинают жаловаться, что их таксы стали вдруг хуже работать, и перебирают массу причин, почему бы это могло произойти. При более доскональных расспросах выясняется, что кобель, оказывается, накануне был повязан и вскоре предстоит контрольная вязка или у живущей по соседству суки - пустовка. Вот кобель и "засбоил" в работе. Или возьмите суку в период выхаживания щенков. Для нее не существует ничего на свете, кроме народившегося потомства, особенно в первое время после появления малышей на свет. Такое явление, как ложная щенность, сказывается тоже весьма однозначно на рабочих качествах собаки. У некоторых сук ложная щенность сопровождается лактацией (выделением молока), во время которой собака ведет себя так, как будто выкармливает щенков. И хотя такса работать не отказывается, однако делает это значительно более осторожно и осмотрительно- она бережет себя. Охотник всегда должен делать необходимые корректировки на такие периоды в жизни своей собаки. Если он решил полностью использовать охотничий сезон, ему следует избегать того, чтобы его собака подвергалась воздействию раздражителей, влияющих на половые инстинкты. И, наоборот, если уж он активно использует свою таксу в качестве производителя, то, возможно, имеет смысл отложить охоту. Ориентировочный инстинкт очень важен, потому что, когда он хорошо развит, такса умеет быстро и точно реагировать на запахи и шумы. Про такую собаку, говорят, что она отлично ориентируется в обстановке. Такая такса умеет быстро находить зверя, она более добычливая в сравнении с собакой, у которой ориентировочный инстинкт развит слабо. По поведению уже опытной собаки можно определить, обитаема ли нора. Некоторые таксы вовсе не идут в пустые норы, при этом практически не допуская ошибок - если собака не норится, значит, зверя в норе нет. Другие таксы норы проверяют, пройдя по ним в случае отсутствия хищника без голоса. Зачастую лисица старается избежать встреч с собакой. Поэтому при появлении ее в норе зверь начинает быстро ходить, чтобы обеспечить максимум зазора между собой и собакой, стараясь сбить ее с толку и запутать. Следовательно, в задачу собаки входит сначала найти лисицу и приблизиться к ней, а затем начать преследование по норе. И хотя собака находится каждый раз в менее выигрышном положении по сравнению со зверем - лисица отлично знает свои владения, собаке их приходится осваивать каждый раз заново,- такса уравновешивает эти немалые преимущества зверя своим телосложением и короткими конечностями. Особенностью работы таксы является, то, что будучи очень мобильной и обладая хорошим чутьем, она имеет возможность быстро находить зверя и активно его преследовать, не давая ему отбегиваться. В результате работа собаки в норе, как правило, непродолжительна и заканчивается выгоном зверя под выстрел. В том случае, если зверь занимает активную оборону, такса, располагая значительной мобильностью, наиболее успешно применяет такой маневр, как смена позиции,- обходит зверя, давая ему возможность, во-первых, самому встать на ход, а во-вторых, фактически не позволяя ему оторваться от преследования. При этом смена позиции может происходить как под землей, так и на поверхности: такса выскакивает из норы и тут же норится через другой отнорок. Нередко такой маневр теми, кто только недавно начал охотиться с таксой, воспринимается с недоумением: почему собака оставила зверя? Но опытный охотник-таксятник знает, что собака не бросила работу, нет, просто то, что она делает, является для нее естественной и органичной составляющей ее работы. Ведь строение тела позволяет таксе быстро находить зверя. Поэтому работу сменой позиции можно отнести к специфике работы этой породы. Наблюдениями делится охотник-таксятник с Украины, эксперт Ю. Б. Руголь: "... через некоторое время из-под земли услышали лай... Минут через 15 такса вышла, перешла в другой отнорок. Мы не обращали на нее внимания: нам было неприятно, что собака оставила зверя. Тогда я еще не знал, что такса мастерит, то есть ищет подходы с тыла к сильному зверю, с которым не может справиться в лобовой атаке". Такая манера работы требует от таксы высокой степени чутьистости - на этом в значительной мере и строится сама эта манера работы. Такса - собака тактики и маневра. Именно это позволяет ей выходить из схваток со зверем без повреждений или с минимальными ранениями. А любой охотник знает, что именно собака, умеющая избегать травм, дает возможность использовать все время охотничьего сезона. Кроме того, быстрый выгон таксой зверя и при этом отсутствие серьезных травм на собаке позволяют за день обойти несколько нор. Такса обладает отличной вязкостью и злобой для работы в тесном контакте со зверем. Немалый процент такс, особенно кобелей, обладает способностью к хватке. Но будучи собакой-тактиком ("фехтовальщик" - так метко охарактеризовали ее), такса пользуется этим только при необходимости, не ставя хватки самоцелью, готовность к хватке помогает "психологически" одолеть зверя, заставить его избегать активной обороны, чувствовать напор собаки. Такса тем самым вынуждает лисицу уходить, встать на ход. Таким образом, такса, пользуясь всем арсеналом присущих ей охотничьих качеств, заставляет зверя покинуть нору. При такой рабочей манере немалое значение для таксы имеет быстрота преследования - для нее это постоянный, стабильный, необходимый фактор работы. Бесспорно, мы далеки от мысли давать какую-либо схему охоты с таксой - каждая работа на каждой норе может складываться совершенно неодинаково, отличаясь все новыми и новыми нюансами. По-разному ведут себя лисицы, по-разному в зависимости от этого ведет себя такса. Речь не о стереотипах, а о специфике практического применения породы исходя из характерных черт рабочей манеры. Выводилась такса как барсучья собака, об этом свидетельствует и официальное название породы "даксхунд". Барсучьи собаки прошлого были довольно крупными и мощными в сравнении с размером современных такс. Так, например, в книге К. Цорна "Породистые собаки", изданной в Германии в 1909 г., представлены два типа такс - "высоконогие" и "кривоногие". Для обоих типов приведены параметры роста. "Высоконогие" таксы имели в холке 35-45 см, а рост "кривоногих" варьировал от 30 до 40 см. Современные, так называемые большие (стандартные), таксы имеют в холке 22 - 27 см кобели и 20-25 см суки. Какая разница в размерах собак! Бесспорно, более крупной таксе было легче работать преимущественно по барсуку. Вообще, диапазон размеров такс позволяет выбирать собак, наиболее пригодных для норной охоты в различных грунтах и норах различного профиля. Скалистые норы сложного профиля, а также норы, выкопанные в песчаном грунте, требуют применения более мелких такс. Отсюда - спрос на таких собак в южных регионах страны. Для работы в лесных и полевых лисьих норах подойдет такса среднего размера. А вот для нор в глинистых грунтах, где ходы достаточно широкие, может быть выбрана такса покрупнее. Но, вообще, какой бы крупной ни была такса (в рамках существующего стандарта), она безусловно мельче барсучьей собаки прошлого. Барсук способен оказать очень сильное сопротивление собаке. Именно в барсучьих норах при встрече с этим хищником чаще всего происходят несчастные случаи, разыгрываются настоящие трагедии. Случай выгона барсука собакой из норы передается из уст в уста на уровне легенды. Основной же способ добычи этого зверя с собакой - выкапывание. Однако зачастую к непосредственному контакту барсук собаку не подпускает, ловко окопавшись от нее. Работа таксы по барсуку в норе считается самой трудной и опасной. Пришли те времена, когда "собака, воюющая с барсуком", имела вес и размеры, позволяющие ей успешно сражаться с этим зверем. Сегодняшние таксы намного мельче и легче. Поэтому работать по барсуку им вдвойне, а то и втройне тяжелее. Однако это не означает, что современная такса не может быть использована для добычи барсука (там, где охота на него разрешена) или испытана по этому зверю в искусственных норах. Это означает лишь то, что охотнику необходимо в полной мере отдавать себе отчет в возможностях своей собаки. О содержании таксы в вольере. Ученые-зоопсихологи считают, что чем выше интеллект животного, тем с большим желанием и готовностью идет оно на контакт с человеком. К внутренним характеристикам таксы относится большая коммуникабельность, свойственная породе, и очень высокая сообразительность собак. Несмотря на то что характеру таксы присуща определенная самостоятельность и независимость, это не независимость от человека. Такса не просто готова к очень тонкому контакту с хозяином, но испытывает в том настоятельную необходимость. Поэтому такса не очень подходит для вольерного содержания. Чисто физически она, конечно, может выдержать постоянное пребывание на улице, хотя это и не так уж хорошо: необходимо принимать во внимание небольшие размеры собаки, ее низкое расположение над землей и тот факт, что значительная часть сил организма собаки будет уходить на то, чтобы бороться с холодом. Главное же то, что тяга таксы к общению с человеком не будет находить выхода. Многие охотники, в том числе промысловики, прекрасно знают, что собака, живущая бок о бок с человеком, всегда смышленее, преданнее, а главное, лучше работает. "Вольерной" таксе не уделяется того внимания, в котором она так нуждается. Такса, содержащаяся за загородкой, практически не пребывает в спокойном уравновешенном состоянии - она часами простаивает перед решеткой, опершись на нее передними лапами, и жадно смотрит в мир. Известный немецкий специалист по породе Ганс Люкс пишет: "Таксы имеют множество особенных качеств, о которых знает каждый охотник, хорошо чувствующий своего помощника. Он искренне верит, что его собака обладает почти человеческой душой, что она способна радоваться и грустить, что она даже может умереть от разрыва сердца. Когда охотник знает и понимает всю гамму чувств своей собаки, отношения человека и животного складываются настолько удачно, что приносят для обоих самые радостные ощущения" (Г. Люкс. Охотничья такса. На нем. яз. Гамбург, Берлин, 1984). Как могут сложиться отношения человека с таксой, с которой он практически не общается, считая все эти атрибуты взаимного контакта совершенно излишними? Такая собака становится боязливой, недоверчивой, иногда в доме попросту агрессивной, теряет сообразительность, быстроту реакции и добрую половину своих прекрасных качеств, когда человек за день уделяет ей какой-нибудь час. Этого времени совершенно недостаточно, чтобы наблюдать, как молодая собака постигает жизнь, влиять на правильное формирование ее характера. Эти таксы имеют неуравновешенную нервную систему, нервозны, даже истеричны, проявляют злобу к людям. А ведь все это вообще не свойственно породе. И главное: от такой собаки всегда значительно меньше отдача на охоте. Она мало принимает во внимание цели и желания своего хозяина. Она начинает работать для себя. Думается, что для пользы дела в любом доме найдется уголок для маленькой неприхотливой таксы, которая настоятельно нуждается только в одном - в общении с человеком. Кроме того, совместное житье человека с собакой оказывает мощное положительное влияние на формирование ее интеллекта. От норной же собаки требуется повышенная сообразительность - человек ничем не может помочь ей под землей. Успех охоты, ее результативность, а в иных случаях и жизнь собаки находятся целиком в "ее лапах". Поэтому развитие (или, наоборот, торможение) элементарной рассудочной деятельности (термин науки о поведении животных - этологии), свойственной собаке, вообще, во многом зависит от воспитателя-охотника. Пишет крупный советский ученый-этолог Л. В. Крушинский: "Мне кажется, проблема элементарного разума животных должна интересовать каждого охотника... Мое мнение, что хорошая охотничья собака - это не та собака, которая, имея соответствующие инстинкты, усвоила необходимое число условно-рефлекторных навыков. Хорошая, добычливая собака та, которая в результате своего индивидуального опыта поняла основные элементарные закономерности, приводящие к обнаружению и добыванию дичи в многообразных условиях окружающей среды" (Л. Крушинский, Элементы разума у животных, "Охота и охотничье хозяйство", № 11 1968, с. 40). О практическом использовании таксы охотнику небезынтересно будет знать и следующее. Собаки в породе делятся как бы на две категории. Первые таксы скороспелы - принимаются работать сразу и очень рано, задолго до достижения половой зрелости и даже до окончательной смены зубов. Таким проявлением охотничьего инстинкта отличаются, например, представители старомосковской кровной группы. К другой категории относятся таксы, у которых охотничий инстинкт полностью и в равнозначном объеме с первыми собаками просыпается позже. И тогда без особых усилий со стороны охотника такса принимается за работу охотно и без перебоев. Видимо, половое и физическое созревание играет у такс определенную роль в рабочем "осознании" самое себя. Выдержка и понимание этой специфики собаки со стороны владельца, как правило, приводят к очень хорошим результатам, и такая такса по своим рабочим качествам ничуть не уступит впоследствии тем собакам, которые радовали своих владельцев с самого начала. На эту специфику породы обратили внимание собаководы еще в начале века. Так, в 1907 г. в книге "Собаководство" А. С. Тюльпанов писал: "К работе не все таксы одинаково страстно приступают, встречаются среди них таксы, что, достигнув возраста 9 месяцев, уже лезут без страха в нору и работают, "как часы", другие входят во вкус работы только к 2-летнему возрасту. При натаске такс требуется большое терпение: терять хладнокровия и отчаиваться в работоспособности неподатливой порой собаки никогда не следует". Работа в естественных норах - большая физическая и эмоциональная нагрузка. Выдерживать такую нагрузку могут лишь работоспособные и выносливые собаки. Помимо прочего, огромную лепту в формирование этой выносливости вносит крепость костяка таксы, что имеет чисто практическое значение. По сравнению с любой другой породой охотничьих собак крепкого типа конституции такса имеет более массивный костяк, покрытый сильной рельефной мускулатурой. Облегчение костяка, обеднение его недопустимо для таксы как рабочей собаки. Облегченный скелет, утонченные кости не требуют соответственно и такой мышечной массы, делая из таксы скорее декоративную собаку с пониженной выносливостью. Однако недопустимо перегибать палку и в другую сторону - костяк таксы при всей своей массивности не должен быть грубым и излишне тяжелым. Такая собака лишается маневренности, становится менее проходимой в норах и в конечном итоге затрачивает значительно больше сил на передвижение: во-первых, ей приходится протискиваться там, где другая такса пройдет без особых помех, и, во-вторых, много сил уйдет уже на то, чтобы просто нести крупное тяжелое тело. При этом сразу же хотелось бы подчеркнуть: мелкая, небольшая такса- не значит легкая, беднокостная. Костяк и мускулатура должны быть развиты пропорционально размеру собаки. Каждый, кто начинает заниматься охотой с таксой или кто уже имеет практику в этом деле, бесспорно сам увидит или уже увидел специфику работы породы. Любой охотник-таксятник имеет свой запас историй, связанных с конкретными случаями работы своей собаки. Высказанные в статье положения призваны охарактеризовать общие особенности таксы как норной собаки, чтобы охотник хорошо представлял себе потенциальные возможности данной породы, сумел бы добиться наибольшего эффекта в работе своего четвероногого помощника. М. Муромцева, эксперт I категории "Охота и охотничье хозяйство № 11 - 1989 г."

Такса становится популярной Посыпаю вам фотографию своей "радости",- написал мне охотник, давно держащий такс. На снимке была, конечно же, такса. И еще строки из письма: "Несведущий человек никогда бы не поверил, что такая маленькая собачка и такие чудеса делает". Охотники в нашей стране оценили таксу. За последние 8-10 лет порода значительно выросла количественно, постоянно увеличивается спрос на щенков, возникли и продолжают возникать новые кинологические центры по разведению породы, охватывая внушительную территорию Союза. На сегодняшний день в нашей стране около 3,5 тыс. собак всех трех разновидностей. Цифра эта превышает количественный состав многих других пород охотничьих собак, выводя таксу из разряда малочисленных пород, к которым ее традиционно относили. Популярность таксы очевидна. Внушительным поголовьем такс с явным преобладанием гладкошерстной разновидности располагает РСФСР - оно насчитывает более тысячи собак. Безусловно, распределение его по регионам неоднозначно. Крупным кинологическим центром является Москва. Зарегистрировано около 500 такс в столице и области, однако фактическое количество собак значительно больше. Сейчас наилучшими рабочими показателями характеризуются гладкошерстные таксы - среди них не редкость собаки, обладающие двумя и более дипломами I степени. Две другие разновидности такс, к сожалению, похвастаться высоким уровнем охотничьих качеств не могут. Два года подряд - в 1987 и 1988-м - звание чемпиона VI Всероссийской и Московской выставок среди жесткошерстных такс завоевывали собаки с Украины. Там же осуществлено несколько вязок московских сук с хорошим полевиком. Результаты этих вязок покажет будущее. Невысоки в настоящее время рабочие показатели и у длинношерстной разновидности в Москве. Современные московские гладкошерстные таксы весьма сходны по происхождению, относясь в своем подавляющем большинстве к одной кровной группе и различаясь между собой лишь степенью родства двум немецким кобелям - Инго фон Бергхольц и Лорду фон Айхвальдер Экк. К московскому поголовью такс, уже вполне сложившемуся к середине 70-х годов, в 1976 и 1977 гг. через одну из сук приливают кровь вывезенного из ГДР производителя Инго фон Бергхольц. Полученное неплохое по качеству потомство было широчайшим образом пущено в породу, и очень скоро кличка Инго стала обычным явлением во многих родословных московских такс. В 1977 и 1978 гг. в ГДР было осуществлено две вязки с кобелем Лордом фон Айхвальдер Экк. От этих вязок был получен ряд производителей с хорошими полевыми и экстерьерными данными, способных оказать положительное влияние на московское поголовье. В 1979 г. из ГДР привозят еще двух кобелей - сына и внука того же Лорда. Все эти собаки была также широчайшим образом пущены в породу, с ними вязали потомков Инго первого-второго поколений, а также тех немногочисленных представителей старых московских кровей, которые еще не успели "породниться" с Инго. К первой половине 80-х годов начала складываться крупная группа собак, имеющих общность родства в достаточно близкой степени. Кроме того, внук Лорда, привезенный в 1979 г., оказался родствен Инго (дядя и племянник). К концу 80-х годов положение в породе сложилось таким образом, что подавляющее большинство гладкошерстных такс являются потомками двух немецких кобелей - Инго и Лорда, причем родословные подчас насчитывают клички обоих производителей по нескольку раз. Остальную часть составляют немногочисленные собаки - потомки либо только Инго, либо только Лорда (без инбридинга на них), да единичные уцелевшие представители старомосковской кровной группы. В результате столь неумеренного использования первоначально нужных и интересных кровей, перенасыщения породы кровью двух производителей в племенной работе с породой образовался явный "затор" - резкое сужение генофонда, так как старомосковская кровная группа оказалась практически полностью утраченной. Применение неизбежного, а не запланированного инбридинга, вследствие чего стали появляться собаки с явно ослабленной конституцией, измельченные, в конечном итоге создает опасность понижения рабочих качеств. Крупным кинологическим центром по разведению породы за последние пять лет стал Свердловск. На сегодняшний день в регионе насчитывается более двухсот такс. Первые таксы появились здесь а конце 70-х годов и сразу завоевали симпатии энтузиастов. Усилиями этих людей, влюбленных в свое дело, такса завоевала прочные позиции на Урале. Не прошло и десяти лет, а число собак столь значительно возросло, что можно говорить о настоящей популярности породы в регионе. Таксы свердловского разведения имеются теперь не только на Урале, их можно встретить в Новосибирске, Красноярске, Барнауле, Грузии. Как же происходило становление уральских такс? При наличии достаточного количества представителей породы в других кинологических центрах можно было бы пойти по пути наименьшего сопротивления - завезти большое число щенков, например, из Москвы. Однако на этом пути была опасность повторения всех тех ошибок и "перегибов" в племенной работе, которые были допущены в Москве. Да к тому же путь этот был бы лишен творческого начала - уральские таксы по своему генофонду стали бы точной "калькой" московских. Свердловчане выбрали иной, значительно более трудный и растяжимый во времени путь. Они начали формировать поголовье на уже имеющемся в регионе материале, осуществляя завоз молодняка из других центров рационально и умеренно, как говорится, для освежения кровей. Именно этот путь и выдвинул Свердловск в ряды крупных кинологических центров по породе. Многие его таксы имеют свои "коренные" крови, отличные от других поголовий. Свердловчане предприняли еще один важный шаг: сразу стали вести разведение по кровным группам, что, во-первых, открывает перспективу на будущее в виде линейного разведения, во-вторых, не создает опасности получения "тупиковых" собак, которым на месте практически невозможно подобрать партнера, и, в-третьих, закладывает прочный фундамент для разведения. Уральское поголовье находится в стадии активного становления. В 1981 г. заявила о себе Тула. Завоз такс в Тулу начался во второй половине 70-х годов. Первые собаки были представлены единичными экземплярами - тульские охотники сначала присматривались к этой породе, "взвешивали" ее рабочие качества. Что же, такса прошла здесь испытание на прочность. С начала 80-х годов, буквально за несколько лет, порода получает широкую популярность у охотников, и Тула выделяется в самостоятельный кинологический центр. Подавляющее большинство такс принадлежат охотникам, поэтому рабочим качествам собак придается особое значение. Из единичных представителей породы "составили" сначала гнездо, затем крупный племенной очаг, и вот прямо на глазах Тула стала обладательницей значительного поголовья, насчитывающего около ста собак. Естественно, на формировании этого поголовья отразилась близость Москвы. Первых щенков брали от лучших производителей как старомосковских, так и от потомков немецких кобелей. Однако с самого начала к выбору завозимого молодняка подходили вдумчиво, с перспективой на будущее - приобретались те щенки, которые могли представлять интерес не только по рабочим качествам, но и по крови. В результате тульские таксятники получили все то лучшее, что смогла предоставить им Москва, однако без преобладания какой-либо одной крови. Сегодня собаководы Тулы стремятся к расширению "географии" завоза щенков и вязок сук. Подход к работе с породой комплексный: тульские таксы имеют достаточно широкий генофонд, обладают хорошими полевыми качествами, уровень экстерьера их весьма высок. Именно здесь кроется причина повышенного спроса на щенков от тульских производителей. Берут их в Воронеж, Ульяновск, Калугу, Орел, Курск, Липецк, Мордовию... В том числе и в Москву. Не раз звание чемпиона крупнейших выставок страны, таких, как Всероссийская и Московские, "увозила" в Тульскую область гладкошерстная такса Мирта 1167/т. Довольно интенсивно разводят такс в Ставропольском крае. Кинологический центр - Ставрополь. Сейчас такс насчитывается там около 70. Собаки в основном современных московских кровей, однако есть и производители, имеющие в своих родословных собак с Украины, старомосковские, а также традиционно "свои" крови. Первые таксы были привезены с Украины 15 лет назад. Имелось два производителя польских кровей. Ряд современных собак обладает отличными полевыми показателями, "не ударили в грязь лицом" на таком крупном полевом мероприятии, как межобластные (РСФСР) состязания норных собак 1988 г. Имеются таксы и в соседнем Краснодарском крае, правда, в меньшем количестве. Традиционный кинологический центр по разведению такс - Ленинград. История породы уходит здесь своими корнями в прошлое столетие. Сегодня Ленинград имеет более 50 такс. Много среди них собак московских кровей. Ленинградские таксятники заинтересованы в росте поголовья, совершенствовании рабочих качеств собак и ведут работу в этом направлении. Активно разводят такс с начала 80-х годов в Мордовии. Такса давно "освоилась" в автономной республике, получив популярность у охотников. Молодняк завозили из Москвы, Тулы. Сейчас Мордовия обладает племенным очагом породы, насчитывающим почти 50 собак. Заинтересовались таксой охотники Чувашии. Они имеют гнездо примерно из 20 собак. Приблизительно столько же такс в Воронеже, Ярославле, Орле, Курске, Липецке, Смоленске, Калининской области. Порядка десяти такс в Кирове, Брянске, Пензе, Ростове-на-Дону. Есть таксы в Тамбове, Владимире, Калуге, Рязани, Горьком, Саратове, Иванове, Казани, Пскове, Ульяновске, Новгороде, Архангельске, в Алтайском крае, Новосибирске, Красноярске. Но это далеко не полный перечень городов. Заинтересовались таксами на Сахалине. Распространена такса в Прибалтийских республиках, особенно в Латвии. На выставках в Риге ринги такс всегда очень многочисленны. Вот строки из отчета эксперта всесоюзной категории А. П. Мазовера о Латвийской республиканской выставке 1972 г., где он судил такс: "Ринги такс произвели на меня очень хорошее впечатление. Прежде всего я давно не видел такого большого количества такс, как на Латвийской выставке". Латвия - крупный кинологический центр по разведению такс. Популярность породы в республике традиционна и имеет давнюю историю, восходящую к XVIII столетию. Охотничье применение такс в Латвии широко и разносторонне. Многие собаки имеют полевые дипломы высоких степеней. Такса - одна из самых многочисленных и популярных пород в республике. На сегодняшний день в Латвии насчитывается значительно более тысячи такс, и "плотность населения" их гораздо выше, чем в РСФСР. Это - самая большая популяция такс в нашей стране. Латвийские таксы имеют некоторые отличительные черты экстерьера (в рамках внутрипородного типа), вполне закономерных, если учитывать специфику охотничьего применения породы - активная работа по барсуку и широкое использование собак "на поверхности". Обладающие в массе своей высокими рабочими показателями, таксы заслуженно пользуются у охотников республики репутацией отличной охотничьей собаки. Латвийские таксы представляют интерес и для других собаководов - не может не привлекать широкий генофонд, стойкая наследственность в передаче рабочих качеств. Основное поголовье украинских такс начало формироваться в 70-е годы на основе старомосковских производителей и вывозных собак. Сейчас такса широко распространена на Украине, завоевав прочные позиции. Охотники-норники довольны этой собакой. Здесь любят таксу, ведут с ней кропотливую целенаправленную работу, поддерживая оптимальный баланс в соотношении кровей различных производителей. За эти годы число такс не просто значительно возросло, но они завезены во все области УССР. Есть области, где пока всего по нескольку такс, но областей, где их нет, на Украине не существует. Такс в республике сегодня более пятисот. Представлены все три разновидности по шерстному покрову. Своими таксами выделяются Киев, Харьков, Днепропетровская область. Здесь достаточное по количеству и хорошее по качеству поголовье породы всех трех разновидностей. Украина располагает лучшими в стране длинношерстными и жесткошерстными таксами. Титул чемпиона VI Всероссийской выставки среди жесткошерстных такс "увезла" сука из Днепропетровской области, а чемпионом Московской выставки 1988 г. стал жесткошерстный кобель из Харькова. Жесткошерстная такса - обладатель двух дипломов I степени - стала полевым чемпионом Украины 1985 г. Харьковская и Днепропетровская области располагают основным на Украине "заводом" длинношерстных и жесткошерстных такс, являясь кинологическими центрами по этим разновидностям не только Украины, но и всей страны. Длинношерстные собаки с высокими полевыми показателями есть также в Киеве и его области. Немало такс в Донецкой, Закарпатской, Тернопольской, Полтавской, Николаевской областях. Есть хорошие таксы в Запорожской и Львовской областях. Генофонд украинских такс достаточно широк. Работа с породой продолжается: закрепляются высокие рабочие показатели собак, завозится инокровный молодняк, поддерживается старомосковская кровная группа, идет увеличение количества жесткошерстных такс - разновидности в нашей стране пока самой малочисленной. Украинские таксы успешно используются в племенной работе с собаками из РСФСР - Москвы, Тулы. Есть таксы в Белоруссии. К 1988 г. было почти сто собак. Кинологический центр по разведению породы - Минск (и его область) располагает уже племенным очагом, насчитывающим около 50 собак. Идет активный завоз щенков из Москвы, ввозят собак из Литвы. Белорусские активисты-таксятники пришли к выводу о необходимости расширения генофонда при формировании своего поголовья, решили накапливать племенной материал не только за счет Москвы, а обращаясь для этих целей в другие кинологические центры, обладающие интересными по крови собаками. Правильная ориентация в племенной работе дает возможность сформировать в Белоруссии хорошее поголовье такс с учетом всех требований, начиная от генофонда породы и охотничьих качеств и кончен экстерьерным уровнем и качеством получаемого потомства. Обратили внимание на такс охотники Грузии. Порода была представлена в республике давно - с послевоенного периода. Однако собак были единицы, они время от времени появлялись то у одного, то у другого любителя. Об охоте с ними никто и не думал, рассматривая таксу как умную, преданную, но комнатно-декоративную собаку. В середине 80-х годов в Тбилиси попадает первая такса, с которой начали активно охотиться. Этой первой "пробы" было вполне достаточно, чтобы на такс появилось много желающих среди охотников. Начался завоз щенков. К настоящему времени в Грузии приблизительно 40 такс, в массе своей московских и свердловских кровей. Такса начала свое "шествие" по стране, казалось бы, незаметно и скромно. Но приведенные цифры и география распространения таксы убедительно доказывают активность этого процесса. И где бы ни жила такса - в городской квартире или в сельской местности - она обязательно станет радостью для своего владельца. М. Муромцева, эксперт I категории "Охота и охотничье хозяйство № 08 - 1989 г."

Такса - охотничья собака Конечно же, первое, что бросается в глаза при виде таксы,- это ее длинное тело на коротких толстых ножках. Однако все эти утрированные пропорции тела имеют свою, присущую только этой породе тонкую гармонию. Поэтому такса никогда не выглядит ни смешной, ни неуклюжей. Она держит себя гордо, независимо и с очень большим достоинством. Внешний вид - это не причуда селекционерафантазера, а очень точный расчет и кропотливая работа, имеющая конечную цель - создание собаки, идеально приспособленной к работе под землей по норному зверю. Очень крепкий костяк и рельефная, хорошо развитая мускулатура - собака вынослива, работоспособна, имеет возможность работать в норе по много часов. Сильно удлиненное туловище - такса может проникать в самые узкие отнорки и маневрировать там. Широкая, глубокая, развитая грудь - ее владелец подолгу остается под землей, в спертом воздухе, так как при такой грудной клетке сердцу и легким "просторно". Короткие толстые конечности с хорошими углами сочленений без труда несут довольно массивное для такой маленькой собаки тело, дают ей возможность быстрого хода в узких местах норы, ходить там практически не пригибаясь; длинные, мощные челюсти обеспечивают крепкую хватку. Но это лишь "словесный портрет" собаки, который, конечно, не дает исчерпывающего впечатления. Чтобы получить такое впечатление, надо увидеть таксу в работе. Огромная охотничья страсть, культивируемая в ней веками, необычайный азарт, неутомимость в преследовании зверя - все это делает ее знатным охотником. Злобная и вязкая, она практически не упускает свою добычу, отдавая голос на протяжении всей работы. Такса быстро набирается опыта, схватывая уроки охотничьего мастерства буквально на лету, а затем с максимальным эффектом использует его каждый раз по-новому в складывающихся подземных боях. Чувство самосохранения позволяет таксе достигать наибольшего результата с наименьшими для себя потерями, хотя, конечно, азарт боя и не всегда удерживает ее от этого. Недаром такса считается одной из умнейших собак, имеющих давнюю историю. Коротконогие и длиннотелые собаки с прямыми ушами изображались еще на древнеегипетских фресках и в ассирийской скульптуре более 2 тысяч лет назад. Изображение низкорослой собаки с удлиненным телом было найдено в могиле Тутмоса III (1525 - 1473 гг. до н. э.). Однако вряд ли в столь глубокой древности нам удастся найти непосредственного предка современной таксы. Очевидно, она берет свое начало от древних форм гончих, от которых ведут происхождение выведенные позднее среднеевропейские и западноевропейские породы вислоухих охотничьих собак. Промежуточной формой для этих пород, видимо, следует считать небольшую гончую - охотничьего бракка, от которого в конечном счете и произошли таксы. Формирование таксы как породы шло на протяжении XVI века - до нас дошли сведения, что тогда появились собаки, которых использовали в подземной охоте, их применяли в охоте на бобра, выдру, барсука, а азарт, страсть, мастерство и добычливость расценивали как высокое охотничье искусство. С такими собаками добывали не только норного зверя, но и зайца. Поскольку бесспорного письменного источника, свидетельствующего о появлении собак породы "таксы" пока на обнаружено, то за первые упоминаний о собаках складывающейся породы берутся графические изображения этих животный, найденные на территории Германии. Первое такое изображение, уже не ставящее под сомнение появление такс, пусть и в своем первоначальном виде имеется на картине "Венера" Жака Фолю (1561 г.), Окончательно порода сложилась в XVII столетии. Собаки новой породы вызывали большую симпатию как проявлением прекрасных охотничьих качеств в специализированной норной охоте, так и интеллектом им не очень-то приходилось рассчитывать на помощь хозяина, сражаясь в темном и узком пространстве звериной норы с противником, который постоянно бывает крупнее и агрессивнее самих собак. Такие условия работы заставляют таксу применять свою хитрость, решать подчас сложнейшие стратегические и тактические задачи, полагаясь исключительно на себя. Отсюда прекрасное ситуативное мышление (она всегда старается быть хозяином положения), и в каком бы охотничьем азарте ни была, всегда "работает головой". Именно эти качества с самого начала являлись огромным преимуществом таксы. В почти современном виде такса дошла до нас с середины XVIII в. На картине Флайминга, датированной 1719 г, имеется два рисунка такс, мало нем отличающихся от сегодняшних. Такая же почти современная такса изображена на полотне Жана Б. Одри "Такса Карла Густава Тессина" (1740 г.). Разделение такс по шерстному покрову на гладкошерстных и длинношерстных известно с первых изображений этих собак. Однако исходной формой бесспорно следует считать гладкошерстную разновидность. Длинношерстные собаки были получены путем прилития крови некоторых легавых и спаниелей. Жесткошерстная разновидность появилась значительно позднее. Уже в "предкинологическое" время делались попытки по прилитию к гладкошерстной таксе крови шнауцеров и некоторых терьеров, но даже в 1811 г. упоминается, что жесткошерстная такса не так "коротконога и кривонога, как гладкошерстная", то есть жесткошерстные собаки еще не считались разновидностью таксы. В 80-е годы XIX в. вновь предприняли попытки по прилитию крови некоторых терьеров. Жесткошерстная разновидность имеет ряд неоспоримых достоинств в силу хорошо защищающего ее от холода и ветра шерстного покрова, чем не может похвастаться гладкошерстная собака. Особенно удачным оказалось скрещивание с собаками, имеющими сходную с таксой форму тела, например с денди-динмонт-терьерами. С первой немецкой выставки собак 1863 г. в Гамбурге начинается история кинологии, занимающейся планомерным разведением породистых собак. Особенно знаменательным явился 1879 г., когда были установлены породные признаки такс, на основании которых стали разводить однородное поголовье. С этого времени породистых собак заносят в племенные книги. На Ганноверскую выставку 1883 г, было выведено 93 таксы. Одним из первых объединений породных собак был "Немецкий текельклуб", организованный и основанный в 1888 г. Эмилем Илгнером и Клаусом Хааном. Итак, в Германии окончательно сформировалась и определилась порода удивительных во всех отношениях норных собак, идеально приспособленных для работы в норе, самых маленьких среди охотничьих пород и одновременно обладающих захватывающей дух отвагой и решительностью. Порода, не подверженная колебаниям моды, подарившая охотникам многих стран на протяжении веков десятки тысяч своих милых представителей. Такса по праву считается уникальной собакой, отличной от всех других. И хотя своим комичным внешним, видом она и вызывает улыбку, стоит провести в обществе таксы совсем непродолжительное время, побывать с ней хоть раз на охоте, и человек невольно будет относиться с полным уважением к ее достоинству, незаурядной личности и выдающимся охотничьим качествам. Такса недаром имеет репутацию одной из умнейших собак: проделки ее порой просто поражают, она обладает хорошим характером, лояльна, очень ласкова к людям, очень коммуникабельна, ведет себя спокойно и уверенно. Разумная и контактная, такса выполняет приказ, только убедившись в его необходимости. Однако при неправильном воспитании становится угрюмой, ворчливой и подозрительной, не прощает пренебрежения и порой поступает назло, лишь бы утвердить свою индивидуальность. Великодушная и наделенная чувством справедливости, она, однако, не помнит долго зла и никогда не держит "камня за пазухой". Характерная черта таксы - неизбывное любопытство. Постоянное изучение окружающего ее мира так же необходимо ей, как и обязательная работа. Слово "такса" - русская модификация немецкого "даксель", "даксхунд" (барсучка, барсучья собака), то есть уже само название говорит об охотничьем применении породы. В России таксы были и до революции, тогда их так и называли - "барсучками". После революции на Первую всероссийскую выставку в 1925 г. было выведено 6 собак. Были таксы, правда достаточно немногочисленные, и в 30-е годы. Однако начало роста численности следует отнести к середине сороковых годов. На выставке 1944 г. экспонировали 16 такс, 1945 г.- 33, Но у этих собак еще не было полевых дипломов. Выставка 1955 г. демонстрировала уже 72, а 1957 - 92 таксы. Многие из них имели классность. Затем численность породы несколько снизилась. Самой малочисленной разновидностью всегда оставалась жесткошерстная. В СССР она появилась лишь в 40-е годы, когда двух производителей привезли из-за рубежа. В последние десятилетия порода такс снова отмечает свой значительный подъем. Она широко распространена в Прибалтике, Российской Федерации, на Украине, в Белоруссии. Завезены представители ее в Грузию, Армению, Казахстан. Летом 1981 г. планируется крупнейшая выставка в нашей стране - VI Всероссийская выставка охотничьих собак. В преддверии этого события небезынтересно проследить становление породы в Российской Федерации, а также в крупнейшем кинологическом центре - Москве. Так, если в 1974 г. было зарегистрировано 74 таксы, а Москве и 17 в области, в 1980 г. - 108 в Москве и 24 в области, то в 1985 г. численность зарегистрированных такс всех трех разновидностей достигла 197 в Москве и 41 в Московской области. Собаки, имеющие полевые дипломы, экстерьерную оценку не ниже "хорошо" и полную четырехколенную родословную, подлежат записи во Всероссийскую родословную книгу охотничьих собак (ВРКОС), которая была учреждена 12 июня 1962 г. для централизованного ведения племенной документации. ВРКОС - это отражение племенного фонда республики, его прошлое и настоящее. По родословной книге прослеживается развитие и становление племенного поголовья породы, на основании анализа которого можно сделать определенные выводы и о перспективах. За годы существования родословной книги в нее было внесено 339 такс всех трех разновидностей. Однако со времени утверждения нового стандарта породы в 1981 г., предусматривающего разделение породы по размеру на больших (нормальных), средних (карликовых) и маленьких (кроличьих), во ВРКОС не было записано ни одной карликовой, или кроличьей, таксы. Происходит это, видимо, в силу отсутствия необходимости использования таких такс в нашей стране. Кроме того, их ни разу не выводили на ринги крупных выставок Российской Федерации, а появление 10 - 12-сантиметровой таксы было бы для наших экспертов просто откровением. Динамика роста племенного поголовья такс значительно возросла. Так, если в 1978 г. во ВРКОС было записано 16 собак, в 1980 г.- 28, в 1983 г.- 35, то в 1985 г.- уже 51 такса. Очень хорошо, что такса завоевывает все большую и большую популярность. Помимо Москвы, в родословную книгу с 1975 г. поставляют сведения о своем племенном материале Ленинград (присвоено 14 номеров), Свердловск (14), Ставрополье (8), Северный Кавказ (У), Новосибирск (5). С 1981 г. начинается распространение породы в новых регионах. Особо следует сказать о Туле, которая к настоящему моменту выделяется в самостоятельный центр по разведению такс. Она имеет 26 классных собак. С 1983 г. в разведение такс включились Чебоксары, Пенза, Ярославль, Псков, с 1985 г.- Казань и Саратов, а в 1986 г. к ним присоединился Орел. Важнейшей составной частью работы с породой является ев широкая и всесторонняя пропаганда. Не секрет, что такса остается породой все еще достаточно немногочисленной. Зачастую охотники на местах мало знают об этой собаке и ее бесспорных преимуществах в норной охоте. Ведь там, где появляются первые таксы и показывают себя в работе, порода завоевывает прочные позиции, начинается ее интенсивное (по масштабам данного региона) разведение. Данные ВРКОС помазывают, что самую многочисленную популяцию составляют гладкошерстные таксы. Если рост численности классных собак среди гладкошерстных такс очевиден, то среди длинношерстной разновидности он практически отсутствует. Улучшать рабочие качества длинношерстных собак тоже сложно, хота таксы различаются только шерстным покровом и потенциальные рабочие качества у них одинаковы. Жесткошерстные таксы остаются самой малочисленной популяцией. Если за пять лет с 1974 по 1979 г, во ВРКОС было записано 10 собак, то с 1980 г. их количество сократилось в два раза, причем в 1981 - 1983 гг. и 1986 г. жесткошерстных такс вообще не заносили во ВРКОС. Длинношерстные и жесткошерстные собаки очень интересны, имеют свой ярко выраженный экстерьер. В последнее время расширяется сфера применения такс на охоте, совершенствуется ее универсальные рабочие качества. Эти собаки могут быть использованы не только в норе, но и в загоне по копытным, гонять зайца, идти по кровяному следу. Такса - прекрасная ищейка, она наделена тончайшим обонянием, что позволяет ей успешно идти по следу под землей и на поверхности. Если она при наземной охоте наталкивается не дичь, даже очень крупную, то безбоязненно атакует ее, пытаясь удержать добычу до прихода охотника, что кажется почти невероятным при таких размерах собаки. У таксы звучный доносчивый голос, имеющий красивый тембр. Зверь не принимает всерьез своего маленького преследователя и уходит от него потихоньку, что очень удобно охотнику. Есть примеры использования таксы и для подачи водоплавающей дичи. Универсальные охотничьи качества таксы подтверждают полевые дипломы, полученные на испытаниях но кабану и утке. Такс стали испытывать не только по лисице, но и по барсуку. Универсальная и добычливая, такса по праву заслуживает самой высокой оценки у охотников. М. Муромцева "Охота и охотничье хозяйство № 03 - 1987 г."

Так работает такса Манера работы собаки зависит от присущего породе типа конституции, типа высшей нервной деятельности и особенностей экстерьера. В отличие от всех других норных пород - терьеров, стандарт которых предусматривает наличие признаков сухого типа конституции (фокстерьер, например, крепкий сухой, сухой крепкий), такса должна обладать исключительно крепким типом конституции, и только им. Любые признаки сухости крайне нежелательны и караются для представителей породы снижением экстерьерных оценок. Кроме того, такса имеет совершенно особенное, характерное строение тела и конечностей, что делает ее идеальной для охоты под землей по норному зверю. Она может быстро передвигаться под землей, маневрировать там, проникать в самые узкие отверстия. Крепкий тип конституции сказывается не только на всех экстерьерных статях таксы, делая ее очень выносливой и работоспособной, но он предусматривает как неотъемлемую часть и уравновешенную нервную систему, в результате чего легко закрепляются процессы как возбуждения, так и торможения. Такса очень ласкова к людям, характер у нее сбалансированный, она темпераментна, энергична, всем интересуется, реагирует на внешние раздражители живо и легко. Реакции ее постоянны и быстры. Из состояния покоя она мгновенно переходит к деятельности. По типу характера такса - сангвиник со всеми присущими положительными чертами. Итак, это прекрасный исходный материал для дрессировки, натаски, охоты и, наконец, просто для общения. Для таксы характерна необычайная работоспособность, огромная охотничья страсть, азарт, постоянная заинтересованность в работе (работать не отказываются даже лактирующие суки в период ложной щенности, недомогающие собаки, а также совсем уже старые "ветераны", побывавшие на своем веку не в одной серьезной переделке). Только когда такса не сможет стоять на ногах, она откажется работать. Чрезвычайная вязкость - настойчивость, выносливость и безотказность характерны для этой породы. На своих коротких ногах она быстро идет по норе в полный рост, не пригибаясь, что экономит ей много сил. Обладая отвагой и охотничьим инстинктом, такса, как правило, бывает готова к самым суровым испытаниям и не пасует перед энергично защищающимся, а порой и просто нападающим противником. Хорошо натасканная и обученная такса, со здоровым чувством самосохранения, даже в пылу самых жарких схваток не теряет хладнокровия и способности трезво анализировать свои действия и ситуацию. В работе, в азарте, в состоянии крайнего нервного возбуждения такса не проявляет черт холерического характера, понуждающего ее без оглядки бросаться на более сильного и крупного противника. Она всегда умеет правильно оценить обстановку и силы противника, действует с максимальным эффектом, "работает головой". В ее "тактические расчеты" не входит прямая стычка со зверем, если этого можно избежать. И происходит это не из-за отсутствия достаточной злобы, которой таксе не занимать, а из-за особенностей и характерных черт и приемов работы этой породы. Такса - самая маленькая охотничья собака, и брать зверя ей приходится не силой, а уменьем. Это уменье и есть тактика. Добыча зверя с минимальными для себя потерями. Ведь общеизвестно, что реже всего на охоте гибнут именно таксы, а добычливость их не нуждается в рекламе. Обладая крепким типом конституции без признаков сухости, такса изначально получила возможность никогда "не терять голову", хотя она очень отважна и смела. Считается, что наивысшее выражение злобы собаки - мертвая хватка по месту. Однако что делать, если собака взяла зверя по месту и задушила его, но в силу самых различных причин не может вытащить из норы? Раскапывание нор у нас запрещено. Правильная оценка противника, соизмерение его и своих сил, неутомимость и неустрашимость, отвага, смелость, азарт - на наш взгляд, это и есть составные части понятия "злоба" для таксы. Она не боится зверя, идет на прямой с ним контакт, вытесняет его из котла, делает хватки, идет с ним на размен и, продолжая преследовать, выгоняет под выстрел. Итак, что же выгоднее охотнику - взятый по месту в норе зверь, которого не всегда можно добыть, или зверь, выгнанный собакой из норы под выстрел? Для хорошей таксы характерна работа разменами. Конечно, для того чтобы совершить размен со зверем, почти всегда превосходящим собаку по размеру, ей приходится по-настоящему сражаться, делая хватки и проявляя необычайный напор. Конечно, немало среди такс и берущих собак, делающих хватку по месту. Однако особенность рабочей манеры таксы все же состоит не в этом. Такса имеет столь приспособленное для охоты в норах строение, столь гибкое туловище, что это позволяет ей разворачиваться в узких проходах и пользоваться маневрами, один из которых состоит в том, чтобы сменить позицию. Это хорошо видно в искусственных норах. Если такса, "обмозговывая" тактику борьбы, решила для себя, что противник слишком серьезен и оборона его слишком жестка, чтобы сражаться с ним "в лоб", она начинает пользоваться маневрами, стараясь выгнать зверя из норы под выстрел. Собака маневрирует, ловко разворачиваясь в узкой трубе, меняет позицию, изматывает зверя, держит его в постоянном напряжении, заставляя крутиться, чтобы держать оборону. Но в то же время собака дает зверю возможность отступать, двигаясь по норе, приближаясь к выходу. В естественных норах, когда в узком тупике не всегда можно совершить размен, собака покидает нору на короткий миг, выскакивая на поверхность. Таким образом она "разрешает" зверю выйти из тупика, а затем возобновляет работу. Некоторые полагают, что такая смена позиции - это отход от зверя. Но это - рабочий маневр собаки, через считанные секунды она возобновляет работу. В условиях подземной охоты, когда человек не в состоянии ничем помочь, логичнее предоставить собаке самой решать, каким образом лучше достичь победы. Эту особенность таксы необходимо учитывать на испытаниях, а на притравках всячески поощрять и развивать ее врожденные способности быстро и правильно принимать самостоятельные решения, от которых подчас зависит не только удачная охота, но и жизнь собаки. Весьма сомнительную ценность будет иметь на охоте такса, которую отучают на притравках от самостоятельности, чтобы "загнать" в рамки Правил испытаний, одинаковых для всех норных пород. Такая собака может растеряться в решительную минуту и не выгонит зверя. Рабочая такса накапливает опыт, вырабатывает наиболее эффективную манеру работы, так как степень обороны "жестких" лисиц в искусственных норах не всегда можно прогнозировать. В этом случае такса проходит хорошую боевую закалку. Такса вообще большой хитрец, а опытная рабочая собака умеет "предугадывать" и хитрости лисицы. Приведем пример еще одного маневра, который применяют таксы. Чувствуя преследователя в непосредственной от себя близости, лисица, естественно, захочет от него избавиться (кому приятно, когда за ним бегут, наступая на пятки?), сядет в трубу и начнет огрызаться. А это осложнит "дожим" ее до котла, где и происходят, как правило, "генеральные сражения". Лисицы, по которым производят притравки, прекрасно это знают, поэтому старательно избегают. Если уж поединок складывается так, что зверь все же вынужден зайти в котел, он тут же разворачивается и делает длинный и очень энергичный бросок вперед метра на 1,5-3, заставая тем самым быстро идущую следом собаку врасплох, отбрасывает ее назад и занимает прочную оборону в трубе. Опытная такса, уже встречавшаяся с таким приемом противника, принимает свои меры, она замедляет шаг, а то и вовсе приостанавливается перед котлом на расстоянии, на котором сила и энергия броска зверя гаснут. Зверь уже не застанет ее врасплох - такса во всеоружии встретит противника, азартная и злобная. Она отлично знает, что котел - основное "поле сражения", и сильный охотничий инстинкт толкает ее именно на это "поле", что в конечном итоге является кульминацией работы, вызывающей у собаки наибольший интерес. Такса "дожимает" зверя до котла. Теперь это сделать проще. Лисица уходит в котел и пытается обороняться. Но такса, работающая разменами, все же выберет момент, ворвется в котел и выгонит оттуда зверя. "Пробивает" лисицу в трубе и вталкивает ее в котел такса с большим напором, отвагой, злобой и агрессивностью. О степени агрессивности собаки можно судить по тембру ее голоса. Он у таксы сильный, звучный, наполненный. Рабочий гонный лай не спутаешь ни с какими другими "лаями" таксы. Обычно владелец таксы, имеющий со своей собакой хороший контакт, уже по голосу определяет, какую работу она делает. Чем агрессивнее настроена собака, тем ниже звук лая. Низкое и глухое ворчание при агрессивном состоянии говорит о практически полном отсутствии страха. Ворчание, переходящее в рычание, означает крайнюю степень агрессивности, когда такса готова "взять". Взяв зверя по месту, она продолжает глухо и свирепо рычать, встряхивая добычу. Весьма чувствительная к боли в обычных, домашних ситуациях, такса в сильном возбуждении вовсе не реагирует на боль. Находясь в азарте и "получив тумаков" от лисицы, она будет лишь очень непродолжительное время лаять более визгливо и обидчиво, однако ни на минуту не ослабевая своего напора, не отступая от зверя и не прекращая злобного и настойчивого облаивания. Болевые ощущения только повысят агрессивность хорошей таксы. Вскоре после такой стычки голос собаки вновь обретает свою наполненность и глубину. Доводилось наблюдать, как кобель в раже борьбы бросился на спину и, извиваясь, пытался достать противника за самое уязвимое место - за горло. Не этот ли маневр описал еще в 1730 г., то есть на заре появления породы, немец Дицель в первом издании своей книги "Подземная охота". Помимо других сведений, он пишет, что таксы "ревностно и злобно несут караульную службу... Безоглядно кидаясь на собак, значительно превосходящих их по величине и силе, они имеют свою собственную манеру борьбы, которая состоит в том, что таксы бросаются на спину и хватают более сильного противника снизу за грудь и горло". Многие полагают, что из-за коротких ног таксу нельзя использовать на следовой охоте. Но "быстрота ног" ни в коем случае не связана с "быстротой носа". Конечно, норная охота - это прерогатива таксы, и вряд ли стоит объяснять, что заводить таксу для какого-либо другого специализированного вида охоты бессмысленно. Климатические условия нашей страны, особенно ее средней полосы со снежными и холодными зимами, совершенно очевидно диктуют охотничье использование таксы. Однако, приобретая таксу для норной охоты, небесполезно знать, что такса обладает целым рядом универсальных охотничьих качеств, которые с успехом могут быть применены в лесу, поле, даже в воде в соответствующее время года. Известно, что такса произошла от бракка, представляя его видоизмененные карликовые формы. Бракки же известны своей работой на поверхности. Если ваша такса во время прогулок проявляет интерес к свежим следам животных, это значит, что она предрасположена работать по следу. Умеет такса отыскивать подстреленного зверя. Она идет по кровяному следу очень старательно, медленно, но верно. Гоняет зайца. По чернотропу с ней можно охотиться на кабана. Олень, не испытывая страха при виде маленькой коротконогой собаки, уходит от нее потихоньку, не торопясь, что очень удобно охотнику. Таксу, склонную к аппортировке, при соответствующей дрессировке можно научить отыскивать и приносить убитую дичь. Некоторые таксы охотно идут в воду, могут обследовать камыши, подбирать добычу из воды. Конечно, такса не очень-то подходит для такой работы, но, если нужно, она умеет приспособиться и к ней. Во время наземной охоты, где такса проявляет интерес ко многим видам дичи, собака накапливает опыт, который затем с успехом применяет в норе. Ведь "умная" собака - прежде всего собака опытная. Если говорить о выражении охотничьих качеств полевыми дипломами, то следует сказать, что такс испытывают у нас по лисице и барсуку. Специальная прекрасная нора для испытаний по барсуку имеется под Москвой в Озерецком охотничьем хозяйстве. Надо сказать, что построена она по международным стандартам. Испытания же универсальных рабочих качеств таксы проводят в РСФСР весьма редко. Жаль! Они могли бы рассказать нам много нового о наших коротконогих питомцах и помочь охотникам полнее раскрыть все те прекрасные охотничьи качества, которые присущи таксе. И все-таки коронная область применения такс - норная охота! Развитие разносторонних рабочих качеств интересно, желательно, но не обязательно. Необходимым же является дрессировка, притравка, обучение таксы для работы под землей. В настоящее время выделяется как бы три направления, по которым используют таксу в специализированном для нее виде охоты. Во-первых, есть довольно значительное число охотников, которые начинают работать с молодой таксой непосредственно в естественных норах. Вполне понятно, что в этом случае собака подвергается значительно большему риску, особенно в начале своей охотничьей деятельности, так как не имеет "школы", определенных навыков и свои "университеты" проходит непосредственно в природе. Собака, будучи знатным работником, может так никогда и не получить полевой диплом, подтверждающий ее высокие полевые показатели. Значит, прекрасная рабочая такса выбывает из рядов племенного поголовья, так как полевой диплом - непременное условие для включения охотничьей собаки в племенную работу. Это обидно, если учесть, что такса - порода немногочисленная и производители с хорошими полевыми показателями, особенно на местах, представляют немалую ценность. Второе направление в использовании такс можно назвать спортивным. Собаки проходят полную "школу" в искусственной норе и имеют возможность достаточно часто там испытываться. У таких собак, как правило, довольно много полевых дипломов. Они бывают "на виду", их знают, включают в каталоги, но эти собаки прекрасно знают условия работы лишь в искусственных норах, их притравки заключаются в том, чтобы успешно пройти испытания. Следует, конечно, сказать, что условия работы собаки в искусственной норе максимально приближены к естественным, а лисицы, по которым проводят испытания, зачастую "серьезнее" и "жестче" своих диких сородичей. Работая по таким лисицам, такса получает хорошую закалку, но закалка эта никак не реализуется на охоте. Такие собаки, однако, представляют реальную ценность как производители, так как передают потомству свои рабочие показатели. Уязвимым местом этого направления является то, что собака лишается многогранности в накоплении охотничьего опыта, поскольку каждая охота ставит ее всякий раз в новую, неповторимую ситуацию. И, наконец, третье направление - как бы синтез первых двух и, на наш взгляд, наиболее оптимальное. Молодая такса получает возможность пройти полный "курс" обучения в искусственной норе, "сдать экзамен" на испытаниях, получить полевой диплом, подтвердить его, затем еще целой серией притравок "повысить свою квалификацию", а с ней и степень диплома, накопить опыт, постепенно переходя от работы по молодым лисицам к работе по взрослому "жесткому" зверю, и приобрести навыки сражений. Притравленную и обученную таким образом собаку в дальнейшем с успехом используют на охоте. Охоту чередуют с притравками в искусственной норе и, таким образом, создают оптимальный баланс рабочих вариаций. Собаки третьего направления имеют полную возможность использоваться как производители и дают хорошее рабочее потомство, причем такие производители наиболее желательны. Это сочетание "работ" делает собаку наиболее выносливой, работоспособной, развивает до максимума все качества, присущие данной особи. Наглядным примером такого комплексного подхода может служить деятельность охотников-собаководов Тулы и ее области, где порода получила не только значительное распространение, но и характеризуется отличными рабочими показателями, подтвержденными полевыми дипломами высоких степеней. Такса - понятливая ученица. Но от владельца зависит немало. Хозяин таксы должен понимать все особенности рабочей манеры своей собаки, ни на минуту не забывая, что такса - собака тактики и маневра. М. Муромцева, эксперт I категории "Охота и охотничье хозяйство № 09 - 1987 г."

Ягдтерьер - универсальная собака За сравнительно короткий период в Германии удалось получить ягдтерьера, породу, которую успешно применяют для охоты по разным видам дичи. Порода выведена на основе жесткого отбора по рабочим качествам, с учетом широкого, универсального применения. Для собак, идущих в племенное использование, была установлена система комплексных испытаний: по норному зверю (лисице и барсуку), по утке, по зайцу и по кровяному следу. Кроме того, испытания немецкого охотничьего терьера в ГДР делятся на три вида: молодежные (название говорит само за себя), племенные, сдача которых необходима для получения права на племенное использование, и пользовательные - для собак, владельцы которых хотят получить право использовать своих собак на охоте (это относится и к собакам с грубыми экстерьерными и генетическими пороками, например крипторхам). В отличие от молодежных испытаний, где выявляются главным образом задатки собаки, на племенных и пользовательных испытаниях от собак требуется апортирование мелкой дичи, а на пользовательных - и вытаскивание из норы мертвого зверя. Испытания по норному зверю проводятся в "П"-образной норе (по стандарту FCI - Международной кинологической федерации). Оцениваются злоба, вязкость, голос, поиск в норе. Максимальное время работы 10 минут. Собака должна быстро войти в нору, взять зверя мертвой хваткой "по месту" и продержать его 2 минуты (молодая собака - 1 минуту). На испытаниях по утке оценивают желание работать в воде, поиск без утки, поиск при наличии птицы, апортирование с глубокой воды. На испытаниях по зайцу оценивают преследование с голосом по следу, преследование с голосом по "зрячему", минимально 300 м. По кровяному следу оценивают работу на сворке и дополнительно обнаружение и облаивание найденного зверя либо анонсирование (возвращение к ведущему со специальной палочкой, привязанной к ошейнику, или без нее). Длина кровяного следа 400-500 м. След должен быть трехчасовой давности. При испытаниях в естественных условиях длина следа должна быть не менее 300- 500 м, а давность не менее трех часов. Условия могут быть и более сложными. Кроме того, во всех видах испытаний оценивается чутье. Все четыре вида испытаний проводят в комплексе и единовременно. Любопытен порядок присуждения дипломов. Степень общего диплома определяется по низшему из дипломов, полученных по четырем видам работы. Собака, не сдавшая испытаний по одному из видов работы, остается без диплома и не допускается в племенное использование! Если учесть, что к племенному использованию допускаются кобели с общим дипломом не ниже II степени (для сук требования мягче- диплом III степени), то становится ясно, что именно жестким отбором по охотничьим качествам и объясняется успех селекционеров. Дрессировка оценивается по семи пунктам. Кроме позывистости и отношения к выстрелу, необходимых на молодежных испытаниях, на пользовательных испытаниях расценивают укладывание собаки свободно, либо с поводком, либо у предмета, общее послушание и хождение на поводке. К 1986 г. в Москве и Московской области зарегистрировано (по данным каталога 56-й Московской выставки охотничьих собак) 147 классных ягдтерьеров (64 кобеля и 83 суки). Попытаемся на основе каталога провести анализ рабочих качеств этих собак. Для всех охотничьих терьеров первое требование - работа по норному зверю. Все собаки, фигурирующие в каталоге (за исключением одной), имеют диплом по норному зверю (лисице или барсуку). При бонитировке эти дипломы равнозначны. Дипломов I степени 47 - 26 кобелей и 21 сука (30,6 %), дипломов II степени 43 - 23 кобеля и 20 сук (29,9 %), дипломов III степени 57-16 кобелей и 41 сука (38,7 %). Причем 22 собаки из 147 имеют дипломы по лисице и барсуку. Несмотря на то, что злоба у сук несколько ниже, треть поголовья ягдтерьеров имеет высший диплом по норному зверю. Это, безусловно, хороший показатель. Следует отметить некоторые особенности проведения испытаний норных собак у нас в Союзе. Испытания проводятся на норах двух принципиально разных конструкций и на основе двух методик оценки. Испытания по лисице - на норе, имеющей конфигурацию восьмерки, а испытания по барсуку - на "П"-образной норе по международному стандарту. В СССР утверждены официально только правила испытаний на норе, имеющей конфигурацию восьмерки. На испытаниях по лисице оценивают поиск и преследование (быстрота + верность), злобу, вязкость, голос, послушание. Существует много мнений "за" и "против" использования такой норы и связанных с ней существующих ныне правил испытаний по лисице. Не вдаваясь в подробности, хочется отметить, что в этой норе и по этим правилам быстрота передвижения, которая не является врожденным охотничьим качеством для ягдтерьеров, оценивается в м/сек. Такой оценки скорости передвижения нет ни у одной группы пород собак, даже работающих на поверхности. Нет ее даже у борзых! А так как для норных существует минимум по быстроте для получения любого диплома, то собака, взявшая "по месту" зверя, то есть проявившая высшую злобу (основное врожденное качество), если не набрала минимум по быстроте, может остаться без диплома. Тем самым создается искаженная картина состояния породы с точки зрения врожденных охотничьих качеств. Совсем другая картина при испытаниях собак по барсуку. Правила испытаний, основанные на международных правилах, очень просты. Здесь обходятся без "священнодействия" с логарифмической линейкой, калькулятором и секундомером. Оценка идет по четырехбальной системе ("отлично", "очень хорошо", "хорошо", "удовлетворительно"). "Отлично", то есть диплом I степени, присуждается собаке за хватку "по месту" и удержание зверя в течение 2 мин или за острую борьбу в течение всего времени работы с выгоном зверя в третий котел. "Очень хорошо" - диплом II степени - за удержание зверя "не по месту" в течение 2 мин или за упорную борьбу со зверем между вторым и третьим котлами. "Хорошо" - диплом III степени- за упорное облаивание зверя на месте встречи с ним. Собака остается без оценки за отказ войти в нору в течение 3 мин, а также за выход из норы с прекращением работы и перемолчку более 3 мин. Судя по каталогу 56-й Московской выставки, процент ягдтерьеров, дипломированных по барсуку, сравнительно невелик - 15,6%. Объяснение простое. На территории Московской области охота на барсука была долго запрещена и открыта лишь в 1987 г. Тем более, что единственным возможным способом добычи барсука из норы с норными собаками является выкапывание. Кстати, в странах социалистического содружества (например, в ЧССР) барсука добывают с норными собаками, прибегая к выкапыванию. При этом норы при правильной "заделке" продолжают нормально функционировать. В испытаниях по водоплавающей дичи (утке) ягдтерьеры принимают участие сравнительно недавно. Согласно каталогу 56-й Московской выставки из 18 собак, дипломированных по утке (12,2%), 9 собак имеют дипломы II степени и 9 - дипломы III степени. Работа ягдтерьеров по утке в большинстве случаев сводится к апортированию, либо к разыскиванию битой птицы, что в значительной степени сокращает количество ненайденных подранков, а следовательно, и повышает культуру охоты. Испытания по зайцу у нас проводят только для группы гончих собак. И хотя по чернотропу из-под гона ягдтерьеров удается взять несколько беляков, попытка выставить этих собак на испытания по правилам гончих закончилась бы неудачей. К сожалению, в каталоге 56-й Московской выставки нет ни одной собаки, дипломированной по кровяному следу. Необходимость этих испытаний очевидна. Отстрел кабана в Московской области начинается с 1 октября (в ряде областей - с августа, на овсах), то есть задолго до выпадения снега. Кабан на рану крепок, ни для кого не секрет, что добирают далеко не всех подранков. Все это относится и к отстрелу медведя на овсах. В. Пажетнов (1986) пишет: "На одного добытого на овсах медведя приходится три подранка, из шести подранков один погибает". Хочется отметить, что на притравках по медведю ягдтерьеры, как правило, не выказывают боязни, пытаются атаковать. Учитывая высокое чутье ягдтерьеров (в ГДР успешно проводят специальные усложненные испытания по кровяному следу спустя 48 часов), эту породу можно использовать для добора подранков. Отсутствие у нас ягдтерьеров, работающих по кровяному следу, объясняется просто: этот диплом им необязателен. Сделав его обязательным, мы сохраним ценные рабочие качества в породе и, что не менее важно, обеспечим результативное применение их на практике. Нельзя обойти вниманием еще одну "сферу деятельности" ягдтерьеров. В силу высокой злобности и хорошей вязкости ягдтерьеров их с успехом можно применять на кабаньей охоте по чернотропу и при небольшом снеге. Особого внимания заслуживает работа в паре с лайкой, так как ягдтерьер при своем небольшом росте не боится работать в мелком ельнике и прочих крепких местах. В каталоге 56-й Московской выставки записано всего пять ягдтерьеров, имеющих дипломы по кабану (3 - дипломы II степени и 2 - дипломы III степени). Характерно, что эти собаки либо привезены взрослыми из Прибалтики, либо получили там дипломы. На территории Московской области нет ни одной станции для испытаний охотничьих собак по кабану! В ряде хозяйств существуют лишь загоны, не отвечающие требованиям испытаний. На VI Всероссийской выставке, проходившей 12 июня 1987 г. в Москве, пять обществ охотников и рыболовов выставили всего 107 ягдтерьеров (МООиР - 78, BOO - 19, БООР - 4, ООиР Латвийской ССР - 3, УООР - 3). Это лишь незначительное количество собак, состоящих на учете. Объясняется это лимитом, установленным для записи собак в каталог VI Всероссийской выставки. 99 % ягдтерьеров дипломированы по основному виду - норному зверю (лисица, барсук). Причем высокий показатель дипломов I степени (67,9 %) получен за счет большого количества дипломов по барсуку. Собак, дипломированных по утке, всего 12 (11,2%), по кабану - 10 (9,3 %), по кровяному следу- 1 (0,9 %). Учитывались собаки, имеющие хотя бы один диплом, помимо основного вида. Несмотря на высокие показатели в работе по норному зверю, процент универсальности в породе очень низок. Это говорит о том, что ягдтерьеры, прежде всего Москвы и Московской области, превратились в породу чисто норную. Для успешного ведения породы необходимо при испытаниях по норному зверю перейти на правила, принятые Международной кинологической федерацией, как более объективные в оценке основных рабочих качеств, особенно злобы; повсеместно разрешить применение ягдтерьеров при охоте на водоплавающую дичь; создать испытательные станции по кабану и кровяному следу. Кроме того, условием племенного использования ягдтерьеров должно стать наличие не только дипломов по норному зверю, но и по другим видам дичи. Это мобилизует владельцев на соответствующую тренировку собак и позволит сохранить универсальность охотничьих качеств немецкого охотничьего терьера. Многие охотники считают, что ягдтерьер в силу своей приемистости к охоте на разного рода охотничьих животных может заменить лайку. Это неправильно. Ягдтерьера выводили в малоснежных условиях Центральной Европы, а посему о конкуренции с лайкой не может быть и речи. Однако этот факт нисколько не умаляет достоинств ягдтерьера, который по праву занимает свое место верного товарища и помощника на охоте. В. Шатунов, эксперт II категории "Охота и охотничье хозяйство № 05 - 1989 г."

Работа собак в паре Многолетний опыт участия в испытаниях лаек по вольному и подсадному зверю, а также оценка их на выставках невольно наводят на мысль о несовершенстве отдельных правил, прежде всего при комплексной оценке собак, работающих в парах (смычках) или сворах. Каждый охотник, и тем более эксперт-кинолог, знает, что продуктивность и эмоциональность охоты с хорошей парой (смычком) собак неизмеримо выше, чем с одной даже очень хорошей собакой. В наибольшей степени это проявляется в работе лаек по копытным и медведю, а у гончих и борзых - по зайцу. Тот, кто хоть раз видел такую работу, думаю, поддержит меня. Тем же, кому этого не доводилось, настоятельно советую попасть на охоту или хотя бы на испытания, где будут участвовать хорошие, сработавшиеся пары или смычки собак, и тогда, я уверен, число собаководов-любителей, желающих иметь пару или более собак, существенно увеличится. Красота и музыкальность смычка гончих, картинная стремительность скачки и угонок собранных в пары и своры борзых и, наконец, неудержимая ярость, молниеносная расчетливость и до неправдоподобного отчаянная смелость пар лаек неоднократно воспевались в произведениях классиков охотничьей литературы, и мне трудно что-либо добавить к сказанному. Но все же не могу удержаться и не рассказать о своих эмоциональных потрясениях, вызванных работами пар и смычков охотничьих собак. В юношеские годы мне немало пришлось поохотиться со смычками гончих, хотя сам я в ту пору держал лишь одиночных собак. Несмотря на неплохие рабочие качества этих собак и массу положительных эмоций, полученных от охоты с ними, могу сказать, что впечатления, оставленные музыкой гона смычков русских гончих И. И. Трипанина и В. К. Гаврилина, русских пегих гончих егеря Тирибровского охотхозяйства (фамилии теперь уже и не припомню), вытесняют впечатления от работы собственных гончих собак-одиночек. Впервые смычок гончих я услыхал примерно 30 лет тому назад, когда охотился со своею гончей Волгой на лисиц, которые были, к сожалению, ее слабостью. Прихватив след на краю леса, Волга погнала зверя в сторону оврагов, где лисьи норы были кем-то здорово раскопаны и не годились для норения, а затем по дуге стала удаляться левее и левее и сошла со слуха. Я медленно продвигался по просеке к знакомому лазу, где обычно и проходит лисица, как вдруг в каких-то двадцати-тридцати метрах в густом кустарнике услышал характерные для гончих, помкнувших зверя по зрячему, азартное "авь...ви...ви...авь...вявь...вясь...ви...авь...авь...", и полилось. От неожиданности я встал как вкопанный. Как могла моя собака, только что сошедшая со слуха, вдруг оказаться рядом и погнать зайца, да еще и не своим голосом? Здесь был плаксивый фальцет с подвизгом и переливами флейты, очень приятного тембра. У моей же выжловки голос был значительно ниже и до плаксивых тонов никогда не доходил. Растерянность моя была вызвана тем, что в наших краях не было других охотников, державших гончих, а охотники из дальних деревень в этом лесу не охотились. Не прошло и полминуты, как к голосу флейты присоединился басовитый тромбон, и полилась музыка, которой ранее мне слышать не приходилось. Гон шел рядом. Зайчишка-белячок петлял по кустарникам на небольших кругах, не удаляясь к крупному лесу, и я мог с упоением наслаждаться музыкой гона. Голоса собак были подобраны на редкость удачно и заставили меня забыть даже о своей собаке, которая вскоре прошла вслед за лисицей, тем самым знакомым лазом. Но я до него так и не дошел, поскольку не мог оторваться от этой новой для меня музыки. Впечатления были такие, как на хорошем концерте, когда виртуозы-музыканты, исполняя произведения Чайковского, Сен-Санса и других великих композиторов, заставляют вас воспринимать музыку всей душой, вызывая озноб и увлажняя ваши глаза. Подходить на чужой гон, как известно, у охотников не принято, но, завороженный, я все же продвинулся в глубь кустарника. Очень уж хотелось взглянуть на неизвестных "музыкантов". На втором кругу мне это удалось, когда зайчишка внезапно выкатил из-под ближайшей ели, приостановился перед прогалиной, настороженно поводя ушами, а затем одним прыжком сиганул через эту узенькую просеку и торопливо протопал в пятнадцати шагах от меня. Собак долго ждать не пришлось. Рослый, большеголовый, багряный в чепраке выжлец и изящная багряная выжловка вломились на ту же просеку разом, с опущенными головами и приподнятыми гонами, уверенно шли по следу, мастерски исполняя любимую всеми охотниками мелодию преследования зверя. Я знал, что владелец собак где-то рядом. Ведь заяц был поднят около меня, и добыть его здесь было наиболее вероятным. Но владелец собак не стрелял. Как потом выяснилось, в этот раз он пришел в лес вообще без ружья и тоже упивался мелодией гона. Так я впервые познакомился с однопометниками Бушуем и Пургой - смычком русских гончих В. К. Гаврилина. С самим владельцем смычка, недавно переехавшим на постоянное местожительство в нашу деревню, знакомство состоялось несколько позднее, поскольку прозвучавший вдалеке выстрел, а затем и прекратившийся лай Волги подсказали мне, что кто-то пренебрег этикой охоты и добыл лисицу из-под моей собаки. Коль скоро это произошло, не оставалось уверенности, что и сама собака не попадет в нечистоплотные руки, и мне пришлось поспешать в ту же сторону и трубить своей Волге, которая, к счастью, вскоре вернулась. После этого у нас с В. К. Гаврилиным было много совместных охот, масса впечатлений. Охотился я и со смычками других владельцев, но тот первый для меня гон зайца навсегда запомнился, как запоминается нам на всю жизнь первая любовь, первое свидание, первый крик собственного ребенка и многое другое первое, что делает нашу жизнь красивее, наполненнее и что помогает нам в конечном счете легче переносить все трудности и невзгоды. Своих борзых держать мне не приводилось. Охота с ними специфична и требует простора, которого, к сожалению, у нас в Подмосковье нет. Но травли зайцев и лисиц смычками хортых и русских псовых борзых, которые мне привелось наблюдать много лет назад в Карагандинской и Павлодарской областях, полные динамизма, красоты и вместе с тем охотничьего трагизма, когда увернувшийся от угонки одной собаки зверь попадает под бросок второй, до настоящего времени стоят перед глазами. И, наконец, о работе пар и групп лаек. С этой породой я охотился более 20 лет. Держал лаек карело-финской и русско-европейской пород, но на протяжении последних 15 лет работаю только с западно-сибирскими и держу их по две-три. Я их тщательно подбираю, готовлю к работе и затем уже (говорю это без малейшей тени бахвальства) могу выставлять в любом сочетании как на испытаниях, так и на охоте. Причем из этих сработавшихся 2-3 собак каждая одинаково успешно работает с любой подставляемой к ним, лишь бы те не были драчливы и хоть немного помогали в работе. Следует отметить, что эти так называемые "сугубо парные собаки" и в индивидуальной работе показывали достаточно высокие результаты (на диплом II степени). Но надо хотя бы раз увидеть, как три лайки берут кабана "в треугольник", чтобы понять всю прелесть охоты с группой собак. Всякую попытку зверя атаковать одну из собак две других пресекают молниеносной атакой сзади. Кабан в этих ситуациях быстро успокаивается, то есть прекращает попытки уйти или атаковать собак, и, забившись в какую-либо "чапыгу", стоит относительно спокойно и только злобно фыркает. В отличие от некоторых других пород собак лайки никогда не теряют чувства меры и даже в групповой работе не бросаются самостоятельно давить кабана весом - более 70 кг и четко работают на его удержание. Но после выстрела, независимо от его результата, азартно бросаются помогать хозяину добыть кабана, какого бы веса он ни был. В этих случаях не всегда удается избежать увечий собак. А как работающие вместе собаки знают голоса друг друга! Находясь в поиске, они, заслышав взлаивание одной из собак, тут же мчат к "удачнице", хотя на голоса чужих собак практически не реагируют, что приходилось наблюдать неоднократно. Сразу предвижу возражения оппонентов из числа тех, кто не держал пар собак: вот так они и "выезжают" одна за счет другой. Могу с уверенностью утверждать, что ничего подобного нет. Свидетелями могут быть многие участники товарных отстрелов кабанов, которые мы осуществляли в Московской области с тремя теперь уже бывшими моими элитными лайками Куди, Аядом и Беркутом в конце семидесятых и в начале восьмидесятых годов. Были случаи, когда эти три собаки в разных концах лесного квартала находили по кабану и, несмотря на отвлекающий лай "коллег по работе" и даже наши выстрелы, держали своих кабанов до победного конца, то есть давали возможность взять всех трех по очереди. С парой лаек на коллективных охотах в Литве вдвоем с напарником из местных охотников мы заменяли 15-20 загонщиков и работали не менее результативно, да к тому же избирательно, позволяя добыть за день охоты до 7- 8 кабанов. На пушном промысле охота с парой лаек более добычлива, чем с одной собакой, так как одновременно обыскивается и опромышляется гораздо, большая площадь угодий. Налицо интенсификация промысла без увеличения числа охотников. Все это свидетельствует о том, что охота с парой лаек вообще и охота по зверю в частности - существенно результативнее, чем с одной собакой. А если сюда добавить положительные эмоции охотника, вызванные красотой работы пары собак, то приводить дальнейшие доводы, видимо, не имеет смысла. К тому же в парах собачьи способности и возможности раскрываются значительно раньше, чем у одиночек, и уже к полутора годам можно увидеть практически все, что должно ожидать от молодой собаки в будущем. У собак-одиночек отдельные рабочие качества не выявляются до двух-трех лет, а при ограниченных возможностях могут остаться нераскрытыми до конца жизни собаки. А это наносит ущерб племенной работе с породой. Именно по этим причинам многие охотники стремятся держать не одну, а две или даже три однопородных охотничьих собаки и создают из них хорошие рабочие пары (смычки), а иногда и группы собак. И уж поверьте, главное здесь заключается отнюдь не в "коммерции", как это любят представлять отдельные недобропорядочные и завистливые люди, а именно в том огромном наслаждении, которое доставляет работа хорошей пары. Ведь подобрать собак в пару далеко не просто: нужно, чтобы они не были "разноногими", то есть имели бы одну скорость хода, чтобы голоса их (это касается в основном гончих) были подобраны с точностью хорошо настроенного клавесина, чтобы собаки имели примерно одинаковую злобу, смелость, ловкость, чутье. Если же каких-либо из этих качеств, хотя бы у одной из собак, нет, то хорошей пары (именно о хороших я веду речь) безусловно не получится. А случайно собранная, плохая пара, в которой одна из собак не отвечает высоким требованиям, все равно, согласно действующим правилам, выше диплома III степени никогда не получит. Это отнесет обеих собак на выставочном ринге комплексной оценки на ранг ниже, чем собаку с дипломом III степени, полученным в индивидуальной работе. То есть сегодня при действующих правилах создавать посредственные пары нерационально. Вот здесь мы и подошли к главному. Как же расцениваются рабочие качества собак, работающих в парах? По действующим правилам испытаний, паре за рабочие качества выдают один общий диплом, баллы за который при комплексной "оценке на выставке делят между собаками поровну, то есть пополам. В итоге собаку из числа перводипломниц, работавшую в паре, расценивают вместо 40 баллов только 20 баллами. Собаку, получившую диплом III степени индивидуально, расценивают 30 баллами. На практике же получается, что, скажем, собака-берложница, которая боится приближаться к медведю или кабану ближе чем на 3-4 м, не говоря уже о том, чтобы дать хватку по месту, гордо идет в голове бонитировочного ринга, а пары собак с рабочими дипломами I и II степени шествуют в хвосте. Для проверки правомерности такой оценки попробуйте поэкспериментировать и предложите владельцу такой пары поменять одну из его собак на ту самую берложницу или утятницу с дипломом III степени, волею действующих правил продвинутую в "головку ринга". В лучшем случае владелец пары не удостоит вас даже ответом, тогда как предложение обратного обмена вряд ли вызовет такую реакцию и скорее всего будет сопровождаться хорошей доплатой со стороны владельца этой берложницы. Возьму на себя смелость утверждать, что существующие правила оценки рабочих качеств собак, работающих в паре, не способствуют выявлению действительной ценности собак для охоты и сделали слово "пара" чуть ли не "ругательным" словом, что не способствует появлению хороших пар, смычков и свор. В практике испытаний постоянно приходится сталкиваться со случаями, когда владельцы лаек-берложниц настоятельно просят владельцев пар лаек с рабочими дипломами составить временную пару и дать возможность притравить эту берложницу, чтобы довести ее до рабочего диплома. К сожалению, более 90% этих берложниц так никогда и не решатся перешагнуть роковую черту, отделяющую ее от рабочей собаки, то есть не могут приблизиться к зверю на предельно короткое расстояние и сделать хотя бы одну хватку. Рабочая же собака из пары независимо от того, кто вышел ей помогать, продолжает дерзко и злобно атаковать зверя и делать сильные хватки. Чтобы прекратить в дальнейшем дискредитацию настоящих рабочих собак на рингах комплексной оценки, в правилах необходимо записать, что каждая из собак, входящая в пары, за полученные дипломы расценивается теми же баллами, что и собака, получившая диплом в одиночку. Но приоритет на рингах комплексной оценки при равных дипломах за рабочие качества должен отдаваться собакам, получившим их в индивидуальной работе. Таким образом, конкурировать между собой будут лишь собаки с равными дипломами, но не берложница с неконкурентоспособной в настоящее время перводипломницей из пары. Этим мы исключим возможность необоснованного ущемления интересов владельцев рабочих пар собак, повысим их заинтересованность в воспитании и содержании таких пар. Это окажет положительное воздействие на развитие охотничьего собаководства в целом, так как даже без увеличения числа собаководов численность хороших собак значительно возрастет и, что безусловно важно, возрастёт число производителей в планах племенной работы охотничьих обществ. В. Григорьев "Охота и охотничье хозяйство № 11 - 1987 г."

Воздадим должное лайкам-медвежатницам Вопрос о реальности оценки рабочих качеств лаек по подсадному медведю далеко не праздный, он волнует многих охотников. Начать разговор, видимо, следует, обсудив отношение к этому вопросу наших ведущих экспертов. Оно получило отражение в правилах проведения выставок охотничьих собак. Согласно этим правилам собаки с дипломами первой и второй степени по медведю при отсутствии высоких дипломов по другим видам дичи в класс элита не допускаются. Вот оно и отношение! С дипломами по глухарю, тетереву, даже фазану, не говоря уже о белке, кабане, лосе - допускаются, а по медведю,- исконно лаечному объекту охоты - нет. Чем вызвано такое отношение к рабочим дипломам по медведю, объяснить трудно. Если на испытаниях по белке дипломы получают от 20 до 50 % собак и более, то на испытаниях по медведю - 5, максимум 10%, а с учетом берложных дипломов их выдают значительно менее 20 %. Может быть, натаскать собаку на медведя легче, чем, скажем, на белку? Вряд та лайки по белке во многом зависит от результатов натаски. Есть у нас именитые натасчики лаек, такие, например, как И. М. Досадин, про которых знатоки охотничьих собак говорят; "Дайте ему козу, так он и, ее научит на белку лаять". Работа же лайки по медведю в основном зависит от природных данных собаки. Неоднократно я привозил на такие испытания своих молодых собак, которые до того на охотах вообще не бывали и никаких зверей, кроме кошки, не видели, да и то через ограду. И они первую свою работу нередко начинали с хваток медведя по месту, показывая высокие зверовые качества. Негативное отношение экспертов к испытаниям по медведю сыграло роковую роль в том, что мы почти растеряли линии зверовых собак-медвежатниц. Испытания по медведю ценны тем, что их отличает наглядность и высокая эмоциональность, но главное - возможность выявить генетически сильные линии зверовых собак. Всякая дискредитация как самих испытаний, так и их результатов, представляется неправомерной, а с точки зрения организации, племенной работы - просто вредной. Вряд ли можно согласиться, что рабочие качества лаек по зверю объективно можно проверить лишь на кабане и лосе. Многократно приходилось наблюдать, что лайки с дипломом I степени по кабану на испытаниях по медведю выше диплома III степени не поднялись, хотя им и представлялась возможность хорошей притравки даже в парах с медвежатницами. Лайки же медвежатницы с высокими рабочими качествами, без особого труда повторяют их на кабане. Анализ практики проведения испытаний лаек по медведю в Москве, Калинине, Костроме, а также самих правил испытаний, показывают, что единого методологического подхода к их проведению не выработано. Повинны в этом правила, определяющие лишь общую канву методики испытаний. Так, правилами регламентирована примерная протяженность следа (по-моему, недостаточная), длина цепи и блока для привязи зверя, расстояние, на котором должны находиться судьи от медведя, и ряд других не очень существенных общих положений. Сама же методика испытаний, показатели и критерии оценки, а также некоторые, на наш взгляд, важные положения в правилах определены нечетко или вообще не оговорены. Среди них конфигурация линии следа зверя; требования к месту расположения наблюдательных пунктов судей и их устройство; месторасположение и действия ведущего в процессе испытаний, местонахождение зрителей; требования по обеспечению порядка на испытаниях и соблюдению правил техники безопасности и ряд других. Да и сама процедура проведения испытаний нуждается в четком определении. Не вдаваясь в подробный анализ каждой из методик испытаний, в разных местах, устанавливаемых в зависимости от интуиции и опыта экспертов, хотелось бы предложить на рассмотрение экспертов и охотничьей общественности методику, которую удалось увидеть в Костромском обществе охотников м рыболовов, с некоторыми моими дополнениями и коррективами. Медведя здесь проводят краем овсяного поля (200 - 250 м), а затем заводят через кустарник на небольшую поляну в лес на расстояние 50 - 100 м, то есть след прокладывают не по прямой, а под углом, зигзагами и на более длинное расстояние, скажем, до 500 м, чтобы точнее определить отношение собаки к следу зверя и исключить возможности визуального определения собакой местонахождения зверя. К тому же до 200 м собака может прихватить запах зверя и бежать к нему не по следу, а напрямую. Испытания обслуживают три эксперта (можно иметь двух экспертов и помощника-стажера). Хорошо, если первый и второй эксперты располагаются на наблюдательных вышках, чтобы лучше видеть и меньше отвлекать собак. Разрешение на запуск собаки в поиск дает первый эксперт отмашкой руки, но не голосом, поскольку лишние разговоры запрещены. Можно использовать флажки, причем разного цвета с условными сигналами. Сигнал главного судьи повторяет второй эксперт, после чего третий эксперт дает команду ведущему пустить собаку в поиск вблизи следа, но самого ведущего оставляет на месте. Собака самостоятельно по следу должна дойти до зверя и начать облаивание. Первый и второй эксперты внимательно наблюдают за работой собаки без ведущего и, определив предварительно необходимые элементы работы (вязкость, смелость, злобу, приемистость хваток), жестом дает разрешение ведущему подходить к работающей собаке. Причем ведущий обязан идти не по следу зверя, а краем леса, скрытно приближаясь к зверю. У линии оградительных флажков он имеет право молча перемещаться, как бы имитируя выбор удобного места для выстрела. Никаких уводов от зверя и работающей собаки от ведущего не требуют, так как главные элементы работы собаки и особенно вязкость определяют эксперты до его подхода. При появлении ведущего проверяют и уточняют злобу, ловкость и смелость собаки, поскольку рабочие собаки при ведущем значительно активизируются, а трусливые и недостаточно злобные обычно продолжают издали редкое облаивание, постоянно оглядываясь на владельца, а иногда вообще прекращают работу. Естественно, предложенную примерную методику испытаний лаек по медведю следует уточнить и детально проработать. Но ясно одно - отсутствие единого, четко сформулированного методического подхода при проведении испытаний собак делает результаты этих испытаний несопоставимыми. Нельзя оставить без уточнения и отдельные критерии ориентировочной шкалы оценок и примерных скидок в правилах испытаний лаек по подсадному медведю. Как, например, понимать тезис: "собака облаивает зверя издали". Что имеется в виду под этим "издали" эксперт должен догадаться сам. Или другой пример: "собака бросает облаивание, отвлекается и уходит за ведущим". Опять не ясно, куда и зачем уходит ведущий, если он уже подошел к работающей собаке. Ведь в правилах не говорится, что ведущий, подойдя м собаке, должен от нее удалиться, И здесь опять начинается самодеятельность экспертов. Действительно, почему, например, согласно действующим правилам, экспертам приходится расценивать лаек-берложниц по показателю "ловкость". О какой ловкости можно говорить серьезно, если собака все время держится от медведя на безопасном расстоянии и лишь голосом определяет свое отношение к зверю. Для этих лаек уместнее вводить показатели "голос" и "послушание", а не заставлять экспертов "высасывать из пальца" элементы рабочих качеств. Кто бывает на испытаниях по медведю, знает, что сейчас во многих случаях лайкам присуждают диплом берложниц без достоверной проверки их "зверового чутья", поскольку напуск осуществляется практически на видимого зверя, и собаке достаточно лишь проявить настойчивое его облаивание и не уйти за "прогнанным" от медведя хозяином. То есть заведомо проверяются не те качества, которые следовало бы проверить. Тем более мне непонятно, почему согласно правилам от лайки берложницы требуется большая вязкость, чем от "бойцовской" лайки, работающей на диплом III степени (14 баллов для берложницы и 12 баллов для "бойцовской" лайки). Причем, я еще раз это подчеркиваю, согласно правилам определения вязкости собаки, лайка не должна уходить от зверя за уходящим хозяином. Во-первых, не ясно, как долго она не должна уходить, а, во-вторых, во что же это выльется на практике. Скажем, егерь охотхозяйства находит берлогу со своей лайкой. Его лайка по действующим правилам получила диплом берложницы. Лицензии егерь не имеет и должен подготовить охоту на берлоге для команды или индивидуальной охоты. Но его лайка, обладая высокой вязкостью, настойчиво облаивает берлогу, не обращая внимания на уходящего хозяина. Следовательно, он вынужден кричать и звать собаку или еще хуже - отгонять ее от берлоги, как это делается с вязкими собаками на испытаниях. Что будет в итоге? Медведь после этих упражнений, естественно, уйдет и охота пропала. Кому нужна такая вязкость у берложницы? Вполне достаточно, если лайка спокойно и настойчиво облаивает обнаруженную ею берлогу с расстояния не ближе 3 - 5 М до подхода хозяина, но при его уходе от берлоги и отзыве условными сигналами, например, жестами, прекращает облаивание и уходит за ним (что нужно и отразить в правилах). То есть в этом случае лайка выполняет роль чисто розыскной собаки и иных качеств от нее в данном случае не требуется. Но как же тогда расценивать лаек, которые работают на предельно коротком расстоянии (не более 1 м), смело и злобно атакуют зверя, "закручивают" его, однако хваток не делают. Надо сказать, что на атаки таких собак зверь реагирует достаточно серьезно, а отозвать их от медведя бывает весьма затруднительно. Нередко для этого используют шесты и палки. По-моему, этим лайкам надо давать рабочие дипломы III степени, а не дипломы берложниц, как это сейчас практикуется. Ведь берложницы из них никудышные и такая собака охоту испортит, если зверя не отстреливать сразу. Своими злобными назойливыми атаками эти лайки способны задерживать медведя нисколько не хуже, чем многие нынешние третьедипломницы из числа собак недостаточно злобных и вязких, но достаточно смелых, то есть тех, которые работают "взрывами" по принципу атака - затишье, но а атаке дают редкие "щипки" по месту. Видимо, критерии оценки работы собак по медведю в этой части следует уточнить, что позволит разграничить действительно рабочих зверовых собак от собак, пригодных лишь для розыска зверя или его берлоги (лежки). Наверное, никто не возьмется утверждать, что розыск зверя не является работой (белку или глухаря ведь тоже только разыскивают, а не удерживают), но с другой стороны, нельзя отнести эту работу и к работе зверовой, Для того, чтобы четче разделить рабочих зверовых собак от берложниц, видимо, было бы оправданным за берложный диплом начислять не 30, а лишь 20 баллов, а если он идет в качестве дополнительного диплома - то не 5, а только 3 балла. Почему диплом называется берложным? Название красивое. Но кроме путаницы ничего не дает. В оценочных ведомостях на выставках и в родословных собак, особенно у потомков берложниц, слово "берложный" теряется, и становятся наши берложницы рабочими собаками с дипломами III степени по медведю, что вводит в заблуждение охотников, желающих приобрести лайку-медвежатницу. Название "берложный диплом" неверно еще и потому, что не характеризует всех особенностей работы собаки. Ведь эти собаки способны не только разыскивать берлогу, но и обнаруживать медведя вне ее; хотя и издали, но облаивать зверя, извещая о его присутствии. А если хозяин осторожно подойдет, то и помогут добыть медведя, Причем, такого же рода работу многие лайки демонстрируют на кабане. Согласно правилам, дипломировать таких собак нельзя. Но продуктивность работы с ними при коллективной охоте все же высокая, так как стрелки на линии четко знают о звере в загоне и на кого именно он идет. Эксперты же, участвующие в таких охотах, зачастую не удерживаются и дипломируют этих "пасущих" зверя собак, поскольку мясо они добыть помогают. Все эти дипломы, естественно, выдавались с отступлениями от правил, но надо ли упрекать в этом экспертов? Уместнее будет уточнить правила. Формирование пар лаек для работы по крупному, сильному и опасному зверю, коим являются медведь и кабан, есть не дань моде или прихоть владельца, а скорее объективная необходимость, обусловленная тем, что в этой работе собаке нужны помощники. На испытаниях лаек важно выявить вклад и рабочие качества каждой собаки во избежание обезлички и облегчения племенной работы. Достигается ли это сегодня? Ответ однозначный - пока нет! Во-первых, потому, что правила не требуют этого при оценке работы пар, а во-вторых, потому, что на испытаниях по подсадному медведю из-за их специфичности зачастую не представляется возможным объективно оценить отдельные важные рабочие качества собак, так необходимые на медвежьих охотах. Особенно это касается испытаний собак одиночек. Попробую пояснить эти тезисы. Главной специфической особенностью испытаний лаек по подсадному медведю является то обстоятельство, что медведь, хотя и имеет большую свободу перемещения, но привязан. Лайки же, как известно, в силу своих природных данных лучше всего работают на удержание уходящего зверя, хватая его за гачи и именно а этом аспекте проявляют свои лучшие рабочие качества. Но на испытаниях уходить медведю некуда. Он это безусловно понимает и сразу занимает оборонительную позицию, как только для него появляется реальная опасность. Атаковать же обороняющегося, а не отступающего противника всегда много сложнее. Во что это выливается, рассмотрим на примере конкретной обстановки для лаечников г. Москвы. Испытания по медведю москвичи проводят в Калининской области. Это ближайшее место, где для них есть возможность проведения таких испытаний, за что надо искренне благодарить калининских охотников и персонально егеря Анатолия Васильевича Ильина. А ранее приходилось, выезжать в Горький и Кострому. К А. В. Ильину собираются собаководы и из других областей. И как не регламентируй, но собак и охотников на испытания собирается много (иногда до 100 номеров собак, а зрителей вообще никто не считал). Это влияет на процедуру самих испытаний, никакими ограничительными мерами не удается сдержать поток желающих проверить свою собаку на живом медведе. Медведи, которых выращивает и готовит к испытаниям А. В. Ильин, отличаются добрым, спокойным нравом и представляют собой прекрасный материал для испытаний. Но когда на них проверяют много собак, медведи поневоле становятся "профессорами медвежье-собачьих наук" и собачке бывает чрезвычайно трудно взять в одиночку такого многоопытного медведя, изучившего все приемы глухой защиты. Вот и медведь Борька, добродушный и даже веселый увалень, повидал за свои 7 лет многие сотни собак. Его реакция на собаку сейчас может служить лучшим критерием оценки ее работы. Так, на лаек-берложниц Борька вообще никак не реагирует. Во время их работы он может заниматься "откапыванием берлоги", играть с пустой консервной банкой, кувыркаться через голову, почесывать спину о дерево, поднявшись во весь громадный рост, или спокойно разгуливать, подбирая брошенный ему сахар и хлеб. То есть дает цирковое представление, не замечая лаящей собаки. Даже когда с разрешения егеря к медведю выпускали сразу трех лаек-берложниц, реакция Борьки бывала абсолютно такой же. Рабочих собак Борька тоже четко подразделяет. Настырных, вязких, злобных, но недостаточно смелых собак, работающих плотно, но без хваток, а также собак, недостаточно злобных, но в меру смелых и отваживающихся на отдельные щипки, Борька временами беззлобно пытается отпугнуть, держится с ними настороже, но особой агрессивности не проявляет. Но какова реакция Борьки на бойцовскую лайку? Здесь уже добродушного Борьку не узнать. Он часто угрожающе рычит и раскачивает головой, порою бросается с оскаленной пастью гонять или ловить собаку, пытается достать ее лапами и ни на секунду не расслабляется, держа эту собаку только перед своей мордой. С головы же взять медведя ни одной собаке еще не удавалось. И в результате хлесткие бойцовские лайки остаются без дипломов или в лучшем случае уходят с испытаний лишь с дипломами III степени. Не случайно в последние два года в индивидуальной работе лайки высоких дипломов у Борьки не получали, а зарабатывали их лишь на молодом медведе. Расколоть "глухую" Борькину защиту успешно удается лишь парам сработавшихся собак. Именно здесь и начинается настоящая борьба и именно при работах пар лаек удается устранить основной недостаток испытаний лаек одиночек по подсадному медведю. Собаки молниеносно атакуя, буквально "растаскивают" медведя, проявляя смелость, злобу и взаимовыручку. Зверь ревет, бросается то на одну, то на другую собаку, но и ему, многоопытному, не хватает умения обеспечить безопасность своих "тылов". Отвага и взаимовыручка собак делают медведя не способным устоять их натиску. Парные выступления всегда вызывают живой интерес у присутствующих. И не случайно на испытаниях, иногда выходят в парах Бой и Унгур В. И Акимова, Елка и Шорох В. И. Никишина, Рыжий и Таран В. П. Заседателева и отдельные другие пары "бойцовских" лаек, гул одобрения обычно прокатывается среди зрителей. Оценке рабочих качеств лаек по подсадному медведю можно будет верить, если методика и правила испытаний будут соответствующим образом, доработаны, а эксперты-кинологи будут больше внимания уделять выявлению и сохранению устойчивых линий зверовых собак. Выход этот основывается на данных первых московских состязаний лаек по медведю, когда выставленные собаки подтвердили свои лучшие рабочие качества по существу на вольном звере. И пора, наконец, прекратить безосновательную дискредитацию лаек-медвежатниц и воздать им те же почести, что и пушникам. В. Григорьев, эксперт-кинолог "Охота и охотничье хозяйство № 01 - 1988 г."

Как лайка находит белку Несмотря на то, что среди охотников нашей страны одной из самых популярных пород охотничьих собак является лайка, ее работа по различным объектам охоты, в том числе по белке, изучена пока недостаточно полно. В настоящее время основная масса лаек находится у охотников-любителей, среди которых многие - опытные собаководы, знакомые с основами племенного дела, построенного на современном учении о генетике. Но беда в том, что эти люди мало или совсем не охотятся со своими лайками на пушных зверей, в частности на белку. Поэтому у подавляющего большинства лаек не выявлены и не оценены их рабочие качества по белке. А это неизбежно ведет к ошибкам в племенном деле. Известно, что работа лайки по белке (как, впрочем, и по другим объектам охоты) основана на безусловных и условных рефлексах - реакциях организма собаки на внешние раздражители: запах зверька, его вид, звуки, издаваемые зверьком или возникающие в результате его жизнедеятельности. Так, стремление молодой лайки, впервые в жизни встретившей свежий след белки, отыскать этого зверька по запаху его следов - безусловный врожденный рефлекс. Если же молодая лайка застанет белку "на полу" и, бросившись к ней, увидит, что зверек уходит на дерево, она, за исключением отдельных случаев, залает. Значит, отдача голоса при виде перемещающегося зверька - также безусловный, наследственно закрепленный рефлекс, вызванный внешним раздражителем, в данном случае видом движущегося зверька. В процессе нахаживания молодой лайки по белке и при последующей охоте на этого зверька у собаки вырабатывается и закрепляется целый ряд необходимых условных рефлексов: облаивание невидимого, затаившегося в кроне дерева зверька, ориентируясь по свежести запаха, звукам; характер и манера облаивания; поцарапывание ствола дерева, чтобы стронуть белку; нужное отношение к отстрелянному зверьку и другие. Встречая белок "на полу" и загоняя их на дерево, особенно если это результат работы по следу, лайка не только запоминает запах белки, но и учится дифференцировать этот запах, различать его по степени свежести; приобретает способность находить самый свежий и, следовательно, самый последний след зверька. После многократных встреч с белкой у молодой лайки самый свежий запах зверька, а также характерные звуки, издаваемые как самим зверьком, так и образованные его деятельностью, ассоциируются с видом белки. Поэтому лайка, дойдя по следу, скажем, до дерева, в кроне которого укрылся зверек, начинает отдавать голос, уже не видя белку, ориентируясь только на самый свежий след, иногда в сочетании с вышеупомянутыми звуками. Как только молодая лайка достигла этого, можно считать - она начала работать по белке. Способность хорошо дифференцировать запах одного и того же зверька по степени свежести, умение находить самый свежий, самый последний след - одно из важнейших качеств лайки. Чтобы подробней познакомиться с работой лайки по белке, кратко рассмотрим несколько примеров. "На полу" жирует белка, она буквально покрыла своими следами площадку в несколько сот квадратных метров, часто взбираясь то на одну, то на другую сосенку, развешивая грибы. Предположим, этого зверька учуяла обонянием (из-под ветра) или засекла его слухом со значительного расстояния лайка и бросилась к нему. При этом может быть несколько ситуаций. Ситуация первая Белка на глазах у собаки шумно, иногда "винтом" вокруг ствола дерева уходит в его крону. В этом случае любая, хотя бы немного натасканная и даже совсем не знакомая с белкой лайка с ходу начнет облаивание, так как здесь на собаку действует комплекс сильных внешних раздражителей - зрительных, звуковых и запаховых, способных вызвать ответную реакцию - облаивание у каждой лайки. Такую работу лаек по белке охотники называют: работа "на глазок", "с загона". Так начинают работать по белке в большинстве случаев молодые лайки, а также собаки с плохим чутьем. Продуктивность последних очень низкая, потому что в сезон охоты белка менее активна, реже спускается на землю. Ситуация вторая Белка, издали услышав бегущую к ней собаку, бесшумно укрылась и затаилась в кроне дерева. Такое поведение зверька обычно в период промысла. В этом случае собаки показывают не одинаковую работу, ведут себя по-разному, в зависимости от силы чутья и приобретенных навыков, опыта. Одни лайки (условно отнесем их к первой группе) с ходу определяют самый свежий, последний след зверька, а следовательно, и дерево, на котором затаилась белка, и начинают облаивание. В этом случае внешним раздражителем, вызвавшим у лайки облаивание, послужил самый свежий запах зверька. Так может работать собака только с хорошим обонянием. Другие собаки (условно отнесем их ко второй группе) в этой же ситуации определяют самый свежий, последний след не сразу, а только после тщательного исследования всей площади, покрытой следами белки. Определив, в конце концов, дерево на котором укрылся зверек, эти лайки также начинают уверенно отдавать голос. Как у первых, так и у вторых лаек раздражителем, вызвавшим облаивание, послужил самый свежий запах белки. Но у вторых лаек обоняние слабее, поэтому им требуется больше времени для определения самого свежего, последнего следа зверька. Многие опытные лайки, определив дерево, на которое ушла белка, царапают ствол дерева когтями передних лап, стараясь вызвать движение зверька, и если это достигается, собака более уверенно, азартней начинает облаивание - запаховый раздражитель усилился еще и звуковым. В период промысла далеко не каждую белку удается стронуть даже выстрелами. Случается, что при начале облаивания затаившейся белки последняя старается незаметно уйти верхом на другие деревья. Одни лайки в большинстве случаев замечают перемещения зверька, следят за ним и начинают облаивание там, где зверек вновь затаился. Так работают лайки, обладающие хорошей слежкой, которая обусловлена сильным чутьем и, в первую очередь, хорошим слухом и зрением. Другие же собаки не замечают ухода зверька и продолжают облаивать дерево, на которое ведет свежий след белки. Ситуация третья Белка, услышав приближение собаки, ушла на дерево, затем, еще до подхода собаки, переместилась верхом, допустим, на 10-15 м и затаилась в кроне другого дерева. Следа верхового хода зверька - посорки - нет. Лайки как первой, так и второй группы будут облаивать дерево, на которое ведет свежий след зверька. Это будет пустая полайка, от которой не застрахована ни одна, даже самая лучшая лайка. Но такие случаи в период промысла не часты и заметного влияния на продуктивность лайки не оказывают. Лайки этих двух групп обладают хорошим обонянием, которое в сочетании с нормальным слухом и зрением делает этих собак продуктивными на промысле. Существует третья, к сожалению, многочисленная группа лаек, которая во второй и третьей ситуациях ведет себя иначе. Подбежав к месту, где только что жировала белка, лайки, условно отнесенные к третьей группе, начинают исследовать площадь, покрытую следами зверька, пытаясь определить самый свежий, самый последний след белки, они обнюхивают многие деревья, на которые взбиралась белка, царапают стволы деревьев, стараясь стронуть зверька. И если последний затаился крепко, то лайки этой группы, покружившись на следах и не в состоянии определить самый свежий, последний след, уходят в дальнейший поиск. Некоторые же из них, обычно наиболее возбудимые, начинают отдавать голос на следах, облаивать разные деревья, перебегая от одного к другому. У этих лаек плохое обоняние, они не в состоянии дифференцировать запах следов по степени их свежести, не могут найти "парной" след белки. Этим собакам, чтобы они смогли указать местонахождение белки, нужен дополнительный раздражитель - вид перемещающегося зверька или звук, образованный при этом. А такая возможность в период промысла предоставляется редко. Поэтому лайки третьей группы для промысла малопригодны. Возьмем другой пример. Белка вышла из гайна и, не спускаясь "на пол", верхом дошла до кормового дерева и начала кормиться, скажем, шишкой сосны. Твердые части шишки относительно тяжелые и падают под кроной дерева. Легкие же части шишки - крылатки - течением воздуха уносятся довольно далеко. Лайки, работающие по белке по поеди, наткнувшись на рассеянные полосой крылатки, пахнущие белкой, почти по прямой скачут к дереву, на котором кормится зверек. Причем лайки с очень хорошим обонянием прихватят запах белки от крылатки на большом расстоянии от кормового дерева, а лайки, у которых обоняние слабее, обнаружат запах зверька на меньшем расстоянии, где крылатки рассеяны гуще и запах зверька издают более интенсивно. Во многих случаях лайки первоначально обнаруживают или, как говорят охотники, засекают белку, которая "шелушит шишку" при помощи слуха. Белка, облаянная лайкой по поеди, как правило, не прячется, а продолжает сидеть не шевелясь, часто с шишкой в зубах, и охотник ее легко обнаруживает и добывает. Находят белку и по посорке. Посорка - это след верхового хода зверька: хвоинки, листья, кусочки коры дерева, снег, сброшенный белкой на "пол" и имеющий ее запах. Но запах этот очень слабый, поэтому отыскать белку по посорке в состоянии только лайка с очень хорошим обонянием и слухом, а также в дополнение к этому имеющая большой опыт работы по белке. Молодые лайки, в том числе и с отличным обонянием, слухом и зрением, в первую осень, за редким исключением, белку на поеди не облаивают. Лайки же с плохим обонянием (условно отнесенные к третьей группе) белку по поеди ищут плохо. Наткнувшись на полосу, усеянную крылатками, издающими запах белки, эти собаки часто не в состоянии дойти и до дерева, на котором кормится зверек. Повертевшись по полосе, усеянной крылатками, эти лайки уходят в дальнейший поиск или, что еще хуже, начинают облаивать многие деревья, под которыми лежат крылатки. Правда, в этом случае охотник, обратив внимание на лай собаки, обнаруживает крылатки и, ориентируясь на них и течение воздуха, сам нередко находит кормовое дерево, обнаруживает и отстреливает белку. Часто приходится слышать споры о том - обоняние или слух играет решающую роль в отыскании белки лайкой. Какой из двух элементов чутья в наибольшей степени влияет на продуктивность лайки? Можно не сомневаться, что лайка во многих случаях узнает о присутствии поблизости какого-либо зверя или зверька при помощи одного органа и точно определит его местонахождение при помощи другого органа. Поэтому в большинстве случаев невозможно определить - при помощи слуха или обоняния собака отыскала белку, зато с уверенностью можно сказать, что при работе по белке лайка максимально использует комплекс чутья: обоняние, слух и зрение. И все-таки при всем этом у лайки, как впрочем и у других охотничьих собак, главная, решающая роль в отыскании, обнаружении и указаний на зверька или зверя принадлежит обонянию. Что касается слуха, то он при отыскании белки или другого объекта охоты играет второстепенную, вспомогательную, точнее сказать, наводящую роль, значительно повышающую продуктивность лайки. Нередко приходится слышать и читать, что лайка за сотни метров при помощи слуха "засекает" сидящую на дереве белку и, подбежав, с ходу начинает облаивание. Следует уточнить: так бывает только в том случае, если лайка, подбежав к месту источника звука (шороха), обнаружит свежий запах белки (следы, поедь, посорка, порой не заметные для человеческого глаза) или увидит в кроне дерева движущегося зверька. Но если лайка на месте нахождения источника звука (шороха) не обнаружит свежего запаха белки или не увидит самого зверька, то она облаивать не будет, хотя белка и находится в данном месте на дереве. Почему? Да потому что отсутствуют два главных внешних раздражителя - свежий запах белки или вид перемещающегося зверька. Только эти внешние раздражители, каждый в отдельности, способны воздействовать на собаку, а точнее на ее обонятельные и зрительные анализаторы, и вызвать ответную реакцию - облаивание. Следует отметить, что собака на большом расстоянии замечает даже самое незначительное движение зверя и гораздо хуже видит, а нередко и совсем не замечает неподвижного зверя, хотя находится он на виду. Приведу редкий пример. 14-го ноября 1963 г., белкуя, я вышел на просеку, вдоль которой стояли недавно поставленные столбы, предназначенные для телефонной связи. И тут я случайно увидел, как с сосны на вершину одного столба, на расстоянии от меня в сто метров, перепрыгнула белка. Это, видимо, услышал и мой помощник - западно-сибирская лайка по кличке Бор. Он сразу бросился к столбу, на котором, опустив хвост вниз, неподвижно сидела белка. И велико же было мое удивление, когда Бор, явно, казалось бы, видел белку, но не торопился ее облаивать. Он, обходя столб кругом на некотором расстоянии от него, внимательно наблюдал за неподвижно сидящей белкой и молчал. Затем Бор, усиленно принюхиваясь, начал слегка царапать столб когтями передних лап. Зверек продолжал сидеть неподвижно. Так продолжалось несколько минут. Наконец, Бор начал делать проверочные круги, удаляясь от столба с белкой. Вскоре его не стало слышно. Тогда белка спрыгнула к подножию ближайшей сосны, быстро скрылась в ее кроне и затаилась. Но рыскавший вокруг Бор услышал, видимо, прыжок, примчался и с ходу начал облаивание затаившейся белки, которую он теперь не видел. Почему же лайка, хорошо работающая по белке, не обнаружила зверька на столбе? Объяснить это можно только отсутствием свежего запаха белки: следов не было, посорки, видимо, тоже, а запах от самого зверька не достигал нижних слоев воздуха, где бы его смогла прихватить лайка. К тому же белка была совершенно неподвижной. Но стоило ей дать след, как она была немедленно обнаружена и облаяна собакой. О решающем влиянии обоняния на отыскание белки лайкой говорит и тот факт, что старые лайки-бельчатницы, в значительной мере утратившие слух, все-таки вполне удовлетворительно отыскивают белку. При помощи только одного слуха лайка не в состоянии отыскать и указать белку. Если бы лайка, не чуя запаха белки и не видя самого зверька, отдавала голос только на звуки (шорохи), она бы то и дело ошибалась: звуки (шорохи), подобные тем, которые возникают в результате деятельности белки, часто создают птицы (поползень, дятел, сойка, кедровка, клест и другие), а также ветер. Нередко приходится наблюдать, как лайка, бросившись на шорох поползня или дятла и не обнаружив на месте источника звука, запаха белки, спокойно продолжает поиск. Однако слух, в сочетании с обонянием и зрением, сильно повышает продуктивность собаки. Слух, улавливая характерные для деятельности белки звуки, направляет лайку по прямой к месту нахождения зверька. Только лайки, у которых хорошо развиты все элементы чутья - обоняние, слух и зрение, показывают высокопродуктивную, четкую работу по белке. Это значит: лайка отыскивает максимальное для данных условий количество зверьков, точно их указывает, обладает хорошей слежкой и реже ошибается, то есть реже делает пустые полайки. Многие факты, которые привести в данной статье нет возможности, говорят о том, что лайки различают запах не только отдельных видов диких охотничьих животных, но и индивидуальные запахи каждой особи одного и того же вида. Думаю, что это относится ко всем или почти ко всем охотничьим собакам разных пород. Иногда приходится слышать и читать, что такая-то лайка никогда не ошибалась или не ошибается, не делает пустых полаек. Это уж слишком категорично. Лаек, как и вообще охотничьих собак, которые бы не ошибались, не делали пустых полаек, не было, нет да и быть не может. На результат работы собаки могут влиять ее здоровье, погода, условия и продолжительность охоты, присутствие другой собаки, отношение ведущего (охотника). Например, в начале дня здоровая лайка полна сил, весела, со старанием отыскивает белок, без промедлений реагирует на соответствующие внешние раздражители, значит, и ошибается редко. Но к концу дня, как бы ни была она вынослива, в какой-то мере устает, утомляется, а органы чувств - обоняние, слух и зрение, которые в течение дня постоянно были в напряжении, заметно притупляются, реакции на внешние раздражители замедляются, а порой и совсем тормозятся. Поэтому, если собаке в конце дня допускает ошибки, это вполне естественно и объяснимо. Встречаются лайки, у которых хорошее чутье, быстрый и правильный поиск, отличная слежка, безупречная манера облаивания, и, наконец, звонкий доносчивый голос, а продуктивность низкая. Так бывает с собаками, которые "тугие" на голос. Один свежий запах белки не вызывает у таких лаек отдачу голоса. Для этого требуется более сильный раздражитель: свежий запах белки и вид перемещающегося зверька или им образованные звуки, шорохи. Поэтому от некоторой, порой значительной, части найденных белок, если они заблаговременно, до появления собаки, укрылись в кроне деревьев и крепко затаились, такие собаки, повертевшись вокруг дерева и не сумев стронуть зверька, не дав голоса, уходят в дальнейший поиск. Кстати сказать, у этих собак почти не бывает пустых полаек - ведь они облаивают перевиденного зверька. Такие лайки в большинстве случаев выправляются. И чтобы это произошло быстрее, хозяин собаки должен помочь ей. Способ простой. Пустив лайку в поиск, необходимо, по мере возможности, наблюдать за ней. Заметив, что собака настойчиво вертится под деревом, обращая все внимание в крону дерева, но голоса не дает, надо спокойно подойти и, высмотрев белку, отстрелять зверька. Со временем такие лайки, за исключением немногих, выправляются и в дальнейшем начинают облаивать не только тех белок, которые себя выказывают, но и тех, которые крепко затаились. Подчеркиваю, облаивание дерева, на которое ведет свежий, "горячий" след белки, - одно из важных качеств лайки. Правда, при этом возможны пустые полайки: иногда белка до появления собаки успевает верхом переместиться на другое дерево. Но, повторяю, такие случаи в период промысла не часты и заметного отрицательного влияния на продуктивность лайки не оказывают. И наоборот, если лайка не отдает голос на самый свежий, "горячий" след белки, это сильно, порой на 50-60 %, снижает продуктивность собаки. Ведь в период промысла белка, как говорят охотники, сторожкая и, в большинстве случаев услышав собаку, крепко затаивается, и, единственное, что ее выдает - это свежий запах следа или поеди. Часто задают вопрос: может ли лайка при помощи одного обоняния обнаружить белку в кроне дерева не по свежему следу на стволе дерева, а по запаху, исходящему от самого зверька? Да, может, но в исключительных случаях. Твердые выводы и заключения о работе лайки по белке следует делать только на основе многочисленных неоспоримых фактов. А. Головков, биолог-охотовед "Охота и охотничье хозяйство № 03 - 1985 г."

Лайка не работает!Кто виноват? Многие желают приобрести щенка лайки и вырастить из него хорошую собаку. Но что-то не срабатывает в этом стремлении тысяч охотников. Получить щенка лайки, несмотря на многолетние очереди, все же удается большинству желающих, а вот хороших собак выращивают единицы. Существует житейская присказка "хорошего помаленьку". Если следовать ей, то не стоит и беспокоиться, все идет своим чередом, но согласиться с тем, что множество собак так и не проявят всех качеств, присущих этой замечательной породе, никак нельзя. В чем корень зла, как изменить положение в лучшую сторону? Попробуем разобраться. Лайка по своей сути - порода таежная и первое, что настораживает, особенно в последнее время,- ухудшение качества собак в таежных районах. Здесь находятся корни породы. Но как тревожный сигнал звучат письма из далеких поселков с просьбой помочь приобрести щенка лайки. Пришло такое письмо и мне от товарища, живущего на севере Свердловской области: "К сожалению, в этом сезоне мне пришлось охотиться без собак - обе мои лайки погибли. Очень прошу помочь достать щенка",- пишет он. Я знал этих собак. Две крупные лайки полулегендарного происхождения, правдами и неправдами добытые у охотников-манси, не блистали экстерьером, но обладали достоинством, наиболее ценимым у таежников - они были рабочими собаками. Потеряв таких собак, охотник ищет равноценную замену. Где достать хорошего щенка охотнику, живущему в таежном районе? Казалось бы, чего проще: сходи к соседу или товарищу - и будешь со щенком. Ан, нет! Собак много, а хороших среди них по пальцам одной руки можно сосчитать, а щенка от них по самым разным причинам не получишь, и не жди. В чем дело? Что произошло в лаечной вотчине? Ведь несколько лет назад лаек вывозили из промысловых районов, а справка об этом заменяла список многочисленных предков в родословной и являлась своеобразным знаком качества собаки. Куда подевались красавцы, бегающие по улицам северных поселков - бери любого в тайгу, с дичью будешь. Куда, наконец, исчезают щенки, завозимые из кинологических центров? Почему таежники зачастую с недоверием относятся к "городским" собакам? Чаще всего современный житель таежного поселка занимается охотой в свободное время. Охота из основного занятия стала побочным промыслом, развлечением, то есть ушла на второй-третий план. В связи с этим изменилось и положение собаки. Раньше она была кормилицей, а сейчас становится лишь чем-то привычным и традиционным - дом без собаки не дом. Вместе с изменением уклада таежной жизни были утеряны, что называется, народные традиции собаководства. Суки вяжутся зачастую в первую же пустовку. О правильном кормлении щенков хозяева понятия не имеют. Чаще всего их кормят, в лучшем случае, два-три раза, но до отвала. Состав корма тоже скорее подходит для откорма свиньи, а не хищника, каковым является собака. Часто хорошие собаки являются предметом лютой зависти: их могут отравить, застрелить, задавить машиной, украсть. Многократно говорилось уже о пагубности вольного содержания собак в северных поселках. Но раньше, когда состав поголовья был довольно однородным по экстерьерным и рабочим качеством, такое положение дел на собаках сказывалось незначительно. Появление в этих поселках в последнее время собак других пород не замедлило сказаться и на местных лайках, возникают самые невообразимые помеси. Наряду с этим не оказывается элементарная ветеринарная помощь, не делаются прививки, вследствие чего чума и другие болезни снижают численность собак в поселках в несколько раз. Выживают же при этом чаще всего беспородные собаки. Существование такого положения в течение последних десятилетий сделало свое черное дело. Все реже в родословных современных собак можно встретить запись о происхождении от аборигенных собак промыслового района. Все чаще в Свердловск и другие крупные города приезжают таежники за щенками. Но и здесь их зачастую ждет разочарование: щенки, полученные из "очереди", в лучшем случае являются средними по качеству. Щенки от выдающихся производителей редко попадают в таежную глухомань, так как это невыгодно и обществу охотников, и владельцам производителей, ведь такой щенок в дальнейшем вряд ли будет использован в племенной работе или выставлен на выводки и полевые испытания, то есть не будет участвовать в обычной для любой городской собаки жизни. Но даже если приобретен щенок, что ждет его впереди? Чаще всего возможны две крайности - или он живет вольно в течение всего года, или будет посажен на цепь в трехмесячном возрасте. Оба эти варианта губительны как для здоровья собаки, так и для ее рабочих качеств. Многие таежники, потеряв старую лайку (или как они говорят - "сбившись с собак"), в течение долгих лет не могут вырастить достойную замену, меняя 2-3 щенка, пока их искания не увенчаются успехом. Многому здесь сопутствуют, а также мешают предрассудки. Например, попав в лес после десяти месяцев сидения взаперти или бесцельного бегания по уличным помойкам и не посадив взлетевшего из-под носа глухаря, щенок рискует пополнить список "никчемных и бестолковых городских собак" и превратиться в теплые шубенки, став жертвой заблуждения: лайку не надо нахаживать, она должна показать себя сразу на охоте. Причем проявления рабочих качеств могут требовать с первого раза с одинаковой настойчивостью у пятимесячного щенка и у двухгодовалого переростка. Иной таежник возразит, а чего ее натаскивать, она и так круглый год в лесу? Даже если выбран этот вариант воспитания, он не самый лучший. Собака, привыкшая находиться в лесу одна, становится вольным охотником, и зачастую маршрут охотника с такой собакой определяется его четвероногим "помощником". Хозяин собьется с ног, бегая по лесу и проверяя каждую полайку, среди которых лишь одна-две будут по охотничьей дичи. Конечно, проявление этих крайностей не является закономерным, но все же... Возьмем проблему другого порядка. Если в таежной зоне есть естественные благоприятные условия для выращивания и нахаживания лаек, то в промышленных районах таких условий нет или почти нет. Крупные города, обширные сельскохозяйственные угодья, поселки не оставляют подходящего места для истинно "лаечной" дичи: боровой птицы, белки и других пушных зверей. Охотнику, для того чтобы вырастить хорошую собаку, приходится многим жертвовать - посещать отдаленные угодья, где еще сохранилась лесная дичь, или уезжать на отпуск в тайгу. Возможность работы лайки по утке я здесь не учитываю, хотя ничего против таковой не имею. Но все же название породы говорит само за себя. Лайка должна облаивать, в этом основное преимущество породы. (Использование лайки только для охоты на уток я считаю нерациональным, так как есть породы, более приспособленные для этого.) Если же собака работает и в лесу, и на водоеме, что позволяет использовать еще одно качество лаек - универсальность, то это можно только приветствовать. Итак, житель города или поселка приобретает щенка лайки. Каковы перспективы развития собаки в этих условиях? Естественно, и здесь не исключены ошибки субъективного характера при выращивании. Но даже если со щенком часто бывают в лесу, что в общем-то довольно сложно осуществить вследствие запрещения пребывания в лесу с собакой по тем или иным причинам в течение длительного периода, это мало что дает в плане нахаживания. Лес пуст. Нет глухаря, тетерева, белка есть, но исчезает надолго. И если хозяин не предпримет прямо-таки героических усилий, то рискует загубить собаку, так как собака, не залаявшая на белку в 8-12 месяцев, в 2 года может уже не обращать на нее никакого внимания или внимание это будет выражаться не должным образом. Чаще всего хозяин не представляет, на что способна собака, выросшая в описанных условиях. Он с восторгом начинает расхваливать ее рабочие качества, хотя в активе у нее 2-3 облаянные белки; говорит, что она работает по утке, хотя брал ее на ходовую утиную охоту всего несколько раз, так как чаще охотится в скрадке с чучелами. В общем, он доволен своим питомцем, так как не представляет, как лайка должна правильно работать по белке или боровой дичи. Такая собака выполняет многие функции - сторожит дом, участвует в выставках собак и тому подобное, но, к сожалению, не проявляет она своих способностей охотничьей лайки и является таковой лишь по экстерьеру. Возникает вопрос: что необходимо, чтобы вырастить хорошую рабочую собаку? Первое: охотник должен иметь желание охотиться на "лаечную" дичь (белка, глухарь, отчасти тетерев, как дополнение - утка, при возможности - лось, другие копытные и пушные звери). Второе - охотник должен жить в местности, где водится эта дичь, или должен иметь возможность выезжать в такие угодья минимум на 2- 3 недели в году. Третье - охотник должен обладать определенной суммой знаний по выращиванию щенка, то есть читать книги по этому вопросу, советоваться с опытными собаководами. Четвертое - нужно знать, как нахаживать лайку. Пятое - щенок должен иметь от природы хороший слух, обоняние, зрение. Чаще всего этими свойствами обладают щенки от дипломированных родителей, особенно с дипломами высоких степеней, или от действительно хорошо работающих собак. Эти пять пунктов могут быть своеобразным испытательным тестом для желающих приобрести лайку. Если выполнимы все пункты - есть гарантия, что охотник вырастит рабочую собаку. Если не выполнимы первый и второй - нужно приобретать собаку другой породы. Если нет определенной суммы знаний (третий и четвертый пункты), собаку не вырастить. И, наконец, способности и рабочие качества зависят от наследственных данных. Важно отметить, что собаки, имеющие в одинаково высокой степени развитые органы чувств, также редки, как истинно талантливые люди, однако следует подчеркнуть - с собакой даже посредственных способностей можно с успехом заниматься любительской охотой, при условии выполнения требований первых четырех пунктов теста. Требования, казалось бы, не сложны, но от их выполнения зависит успех выращивания лайки. В результате игнорирования этих требований мы имеем непростительно много нерабочих собак не только в городских условиях, но даже в таежных районах, где зародилась порода. Другими словами, лайка не работает, когда вырастает в неумелых руках и используется в неподходящих для нее охотничьих угодьях. Естественно, не стоит рисковать, приобретая щенка неведомо у кого, ничего путного из этого не выйдет. Пожалуй, сложившееся положение характерно только для лайки. Ведь никто не станет держать гончую, не гоняющую зайцев, а лайка, не видавшая дичи, может быть предметом гордости хозяина или объектом наживы недобросовестного заводчика. По-видимому, здесь сказывается эстетическая притягательность породы и дефицит щенков от классных рабочих собак. Учитывая вышесказанное, подумайте еще и еще раз, взвесьте свои возможности, все "за" и "против", прежде чем становиться хозяином собаки, в которую природа и человек вложили так много прекрасных качеств. Подумайте и становитесь на этот трудный, но плодотворный путь - лайки стоят этого! А. Арапов, охотник "Охота и охотничье хозяйство № 11 - 1991 г."

Лайки Лайка с каждым годом завоевывает все большее признание среди охотников-любителей. Выносливость, невзыскательность к пище (едят они значительно меньше других охотничьих собак) и содержанию, злобность к зверю - такие качества лайки позволяют успешно охотиться с одной собакой по птице и по зверю. Но есть общие требования, которым должна удовлетворять хорошая охотничья лайка: она должна иметь хорошее чутье, слух и зрение, дсносчивый и звонкий голос, вязкость, быть легкой, быстрой, ловкой, выносливой в работе и уметь хорошо плавать. Лайки очень ласковы, привязаны к хозяину и членам его семьи. На охоте лайка должна в короткий срок найти зверя или птицу и преследовать их до тех пор, пока они не будут взяты охотником. Лайка преследует молча, облаивает только при остановках зверя. Каждая охота с лайкой доставляет эстетическое удовольствие. Работая по белке, лайка показывает быстрый поиск, замедляя его лишь в местах причуивания, разбирается в следах, посорках, делает проверочные взлаивания или доскребы комля дерева, ударяет по дереву передними лапами, заставляя зверька обнаружить свое присутствие. После такой проверки лайка частым лаем оповещает охотника о находке. Потревоженный зверек может идти по деревьям, и тогда лайка преследует до тех пор, пока он вновь не затаится. Отстреленного, упавшего на землю зверька она осторожно прикусит и подаст охотнику, не повредив при этом шкурки. Взяв след соболя или куницы, собака широко и глубоко работает, поэтому она должна обладать доносчивым и звонким голосом, настойчивостью в преследовании (вязкостью). Эта охота требует от собаки большой выносливости и мастерства. Мелкие куньи - плохие бегуны, и собака быстро их настигает, если застает на местах жировок. Спасаясь от преследования, они прячутся в завалы валежин, дупла. Колонок и горностай иногда взбираются на деревья. Выгнанный зверек пытается укрыться в новом убежище, но лайка умело его схватит и придушит. Взяв след норки, выдры, хоря, енота или барсука, собака преследует зверя и, изловчившись, старается поймать и придушить его. В случае, если зверь успел уйти в нору, собака настойчиво облаивает вход, старается раскопать его и добраться до зверя. Норка и выдра чаще всего при этом пытаются уйти в воду. За последние 25-30 лет многие охотники используют лаек для отыскивания жилых хаток ондатры, чтобы затем установить капканы. Отлов ондатры с лайкой распространился повсеместно и значительно повысил эффективность этого промысла. Лайка оказывает большую помощь в нахождении нор бобра. Для этой работы собака должна иметь хорошее чутье, безошибочную слежку за невидимым зверем по запаху и на слух, не бояться, смело и настойчиво преследовать бобра в норе, пока он не будет взят. Лайки имеют врожденную неприязнь как к домашним, так и к диким кошкам. Загоняют их на дерево, облаивают, при случае душат. Рысь - зверь редкий, и добывают ее с лайкой случайно, когда собака находит свежий след. Преследуемая рысь от злобной, напористой лайки обычно спасается на дереве. Для нахождения волчьих логовов и уничтожения волчат лаек используют с конца мая до середины августа. Установив урочище с волчьим логовом, охотник отправляется с лайкой на поиск гнезда. Для этого нужно выходить утром, когда еще не спала роса. По росе скорее можно отыскать свежий след одного из матерых волков, прошедших к логову. Лайка, наткнувшись на след, приведет охотника прямо к гнезду. Разбежавшихся из логова волчат лайка быстро поможет разыскать и переловить. При охоте на лося лайка крупным галопом без лая догоняет по следу зверя и, забежав вперед, сначала взлаивает, как бы заигрывая с ним, а когда зверь останавливается, она настойчиво облаивает его и сдерживает на одном месте до подхода охотника на верный выстрел. По медведю и кабану лайка работает азартно, с большой злобой, и останавливает их болевыми хватками сзади (по месту), ловко отскакивая от ударов зверя и в то же время не давая ему передвигаться. При попытке зверя уйти, осаживает его сильными хватками по месту; жертвуя жизнью защищает охотника от нападения разъяренного медведя. Изюбр, марал, снежный баран, кабарга, преследуемые лайкой, ищут от нее спасения на знакомых отстоях, где, возможно, не раз спасались от волков. Загнав, "поставив" зверя на отстой, лайка начинает его облаивать и держит до подхода охотника. Отстой - это скалы, крупные камни или уступы на обрывистых склонах гор, на которые заскакивают эти животные и становятся недоступными для волков. Лайку применяют и при охоте на тигров. Работая по набродам глухаря, тетерева и рябчиков, лайка снижает быстроту хода, и, принюхиваясь, разбирается в следах. К дичи она подходит крадучись, бесшумно, тихо повиливая хвостом, и, сделав стремительный скачок, поднимает птицу на крыло. Определив направление полета птицы и место ее посадки на дерево, она останавливается и облаивает дичь. Охотнику остается только скрытно подойти к птице на выстрел. Водоплавающую птицу лайка ищет накоротке, в пределах выстрела. Настойчиво разбираясь в запахах, оставленных на растениях, она доходит до утки и резко вспугивает птицу под выстрел. Лайка всегда разыщет и достанет раненую или убитую птицу из густых травянистых зарослей или из крепей, куда охотник не сможет пробраться, и подаст добычу. Из числа применяемых на утиной охоте пород охотничьих собак ни одна не сравнится с западносибирскими и восточносибирскими лайками. В этом можно убедиться на совместных испытаниях по утке лаек, спаниелей, немецких легавых и других охотничьих собак. Лайки превосходят собак других пород ловкостью, выносливостью и слухом, который у них превосходно развит. Там, где спаниель или легавая не прихватили чутьем, лайка уже услышала издаваемые уткой звуки. Охота с лайкой на фазана имеет некоторое сходство с охотой по боровой птице. Фазаны больше перебегают по земле, чем перелетают, и оставляют много следов в местах своего пребывания. Лайке нетрудно разобраться в этих набродах, найти и преследовать птицу. Фазан быстро бежит от собаки. Но лайка настигает его и заставляет подняться на крыло. Тут часто представляется возможность интересного выстрела влет по взмывшему фазану. Многие из охотников-любителей успешно охотятся по вальдшнепу, дупелю, бекасу, перепелу, серой и белой куропатке с лайкой не хуже, чем с легавой. Рассматривая лайку как универсальную охотничью собаку, мы при желании можем требовать от нее и работы по зайцу и лисице. Былое отношение к зайцу, как отвлекающему лайку на беличьем промысле на продолжительное время, в течение которого охотник мог бы добыть несколько белок, уже не имеет существенного значения. В большинстве случаев теперь охотник-промысловик бьет беляка на первом или втором кругу и затем спокойно продолжает охоту на белку. С каждым взятым зайцем вязкость лайки будет увеличиваться и закрепляться, а по мере накопления опыта появится и мастерство. Работа по зайцу не снижает качество работы по другим объектам охоты, Это отмечают все охотники, добывающие с лайкой зайца. Некоторые лайки легко догоняют песца, лисиц. Лайка обладает более быстрым, чем песец и лисица, бегом и на открытой местности скоро настигает их, сбивает с ног и душит. Для травли применяются легкие, резвые лайки. Обширные пространства лесных угодий и значительные ресурсы промысловых животных трудно осваивать без лаек. При воспитании лайки, особенно обучении в лесу, на охоте, старайтесь покорить ее не силой, а разумным сочетанием вежливого обращения с твердой волей. А. Максимов, эксперт всесоюзной категории "Охота и охотничье хозяйство № 1-2 - 1992 г."

Волко-собачьи гибриды Скрещивание собак с их диким предком волком - явление, давно известное науке в нашей стране и за рубежом. Однако оно мало изучено и поэтому представляет большой интерес. Черные, белые, пегие "выродки", а также особи с интенсивно красной окраской, напоминающей лисью, встречались среди волков в прошлом в Воронежской области (Барабаш-Никифоров, 1957), Краснодарском крае (Котов, Рябов, 1959) и других местах. Но они всегда были редки. Однако позже количество волко-собак местами стало возрастать. Основной причиной, обусловившей появление в природе волко-собачьих гибридов, явилось значительное снижение численности волков в результате преследования их человеком, что сопровождалось распадом волчьих стай, нарушением половой структуры популяций хищника, Это, в свою очередь, затрудняло встречи разнополых особей, необходимые для образования новых пар и семей. Недостающих волков при формировании пар начали заменять собаки, сохранившие с ними этологическую и генетическую близость, недостатка в которых нигде не было. Проявляющийся на пути сближения волков с собаками психологический барьер при размножении обычно подавляется, поскольку инстинкт продолжения рода доминирует. В дальнейшем волко-собаки сохраняют способность размножаться, а также могут повторно скрещиваться с исходными формами. Судя по всему, у них отсутствует стерильность, свойственная многим другим гибридам, что способствует интрогрессии генов. Так обстояло дело с волками и собаками в США, Канаде (Деннлер, 1966; Новак, 1967), позже это стало характерным и для ряда равнинных районов нашей страны (Гурский, 1975; Рябов, 1973, 1978). В местах же, где популяции волка столь активно не разрушались (Казахстан, Кавказский заповедник и его окрестности), "дружбы" волков с собаками не было. В Воронежской области наибольшее количество очагов из волко-собачьих гибридов и самих гибридов отмечалось с конца 50-х до начала 70-х годов на участках, где волк находился на грани полного истребления, а кое-где позже и вовсе исчез. Его-то место в природе и начали занимать волко-собачьи гибриды. В результате последующего увеличения численности волков (к 1979 г. они освоили всю территорию Воронежской области) случаи гибридизации волков с собаками стали отмечаться реже, хотя количество гибридов остается, по-видимому, значительным. Просто они смешались с волками, поглотились ими в ходе повторных скрещиваний, так как при совместной жизни гибриды чаще скрещиваются с волками, а не собаками. Волки в большинстве случаев не отличают их от себе подобных. Этому способствует и то обстоятельство, что признаки волка, как дикого вида, при гибридизации обычно доминируют, признаки же собаки через несколько поколений исчезают, из-за чего гибриды приобретают облик волка. Правда, в случае, когда гибриды с малой примесью волчьей крови живут в природе самостоятельно, возможно их вытеснение вновь пришедшими в эту местность волками. Тогда они перемещаются ближе к населенным пунктам, где неизбежны более тесные контакты с собаками. В итоге гибриды могут частично "раствориться" среди бродячих и одичавших собак. Изредка волки контактируют с собаками и сейчас, при относительно высокой своей численности. На такое сближение идут дефективные особи волков, холостые самцы и, вероятно, гибриды с обликом волка. Гибриды с нетипичной для волка окраской (черной, пегой) легко обнаруживаются в природе даже на расстоянии, особенно когда их видят в стае с настоящими волками. Местные жители, особенно охотники, их хорошо знают. Чаще волко-собаки выявляются после отстрелов или взятия выводков. Помогают определить их опять же нетепичная для волка морфология и присутствие в стае или рядом с выводком настоящих волков. Самостоятельно живущие в природе гибриды, похожие в равной степени на волков и собак, подчас отличаются сугубо волчьим поведением, в частности охотятся на собак и поедают их мясо, а хищники, внешне сходные с волками, ведут себя по-собачьи: например, прячутся на дневки в полуразрушенных хатах на окраинах деревень. Вяжутся с собаками чаще одинокие волчицы, реже - самцы волков, а также гибриды обоего пола. "Дружба" впервые завязывается зимой в период гона, обычно на скотомогильниках. Чистокровные и гибридные волчицы после спаривания с собаками воспитывают потомство самостоятельно. Волк же самец старается увести собаку с собой, и. если она его не покидает, то звери выращивают щенят вместе. В дальнейшем они, как и волки, образуют родственную стаю (Рябов, 1973; Гурский, 1975). Так же, по-волчьи, живут хищники, когда вырастает потомство у гибридных родителей. Контактируют с волками преимущественно крупные собаки, среди которых чаще отмечаются нечистокровные немецкие овчарки, дворовые собаки, иногда гончие. Правда, известны случаи, когда "дружба" устанавливалась и с небольшими собаками. Сроки размножения, свойственные чистокровным волкам, сохраняются в природе лишь при скрещивании волчиц с собаками. При обратном сочетании, а также у гибридов они могут значительно уклоняться от нормы. И хотя подобное бывает иногда и у настоящих волков, мы склонны ставить гибридов ближе к собакам, способным размножаться в природе в любое время года. Судя по встречам сонных животных и срокам рождения малышей, покрытие волчиц собаками в условиях Воронежской и Белгородской областей происходит с февраля до середины марта, а гибридных волчиц (собаками, гибридными и настоящими волками) - с декабря по март. Вязка гибридных волков в первой половине декабря отмечена и в Латвийской ССР (Кронит, 1971). Гибридная волчица, взятая щенком из логова в Хохольском районе Воронежской области и выращенная в условиях неволи, в возрасте 8,5 месяца повязалась с дворовой собакой и принесла в дальнейшем потомство. Это существенно отличает ее от чистокровных волков, достигающих половой зрелости к двум годам жизни, и сближает с собаками, способными давать потомство в природе на первом году жизни и дважды в год. Домогаясь встречи, волки и собаки проявляют нередко высокую активность. Так, на окраине села Скнаровка Кантемировского района Воронежской области к кобелю немецкой овчарки, привязанному у фермы, зимой 1971/72 г. неоднократно приходила волчица и воем его вызывала. Находясь на противоположном берегу реки, она поднималась на задние ноги, подпрыгивала, заглядывая в ту сторону, где был привязан пес. Кобеля несколько раз отпускали, и пара тотчас уходила прочь. Позже собака возвращалась домой невредимой. Сходно вела себя другая волчица в середине февраля 1975 г. на окраине поселка Рассвет Павловского района Воронежской области. К ней устремлялся похожий на немецкую овчарку сторожевой кобель, охранявший ранее овец. Хищников видели в поле вечером и днем, здесь же на глазах у трактористов они неоднократно вязались. Хромая волчица, жившая на территории колхоза им. XX съезда партии Каменского района Воронежской области, при наличии волков в этом и соседнем Подгоренском районе, явно тяготела в зимнюю пору к собакам и в течение двух лет подряд приносила от них потомство. В феврале 1977 г. она долго держалась близ единственной полуразрушенной хаты бывшего хутора Сидоренки, в которой жила старуха, державшая на цепи небольшую дворовую собаку. Волчица лежала рядом на огороде под кустом. Когда старуха выходила из дома, она отходила в сторону. С конца февраля до 20 марта волчицу видели уже на полях соседнего колхоза "Победа" Подгоренского района с крупной овчаркой-переродком, охранявшей свинарник, и двумя-тремя шнырявшими у них под ногами шавками. В 1978 г. она образовала пару с волком. Зимой 1974/75 г. немецкая овчарка - сука, жившая на ферме близ села Полубянка Острогожского района Воронежской области, объединилась сразу с двумя волками, посещавшими скотомогильник. Они подолгу ходили вместе, лишь изредка собака возвращалась домой. На хищников была устроена засада, в результате которой собаку убили, волкам уже удалось уйти. Два гибридных волка, появлявшиеся в 1975 г. на окраине села Петропавловка Воронежской области, жили преимущественно за счет убиваемых ими собак. Однако в феврале с ними объединилась дворовая собака средней величины (Рябов, 1978). В условиях Воронежской и Белгородской областей гибридные щенята у чистокровных волчиц появились 28 апреля, в первых числах мая, с 15 по 17 мая. У гибридных волчиц выводки отмечали в середине февраля, в конце марта и в середине апреля. В первой половине февраля ощенилась гибридная волчица в лесах Латвийской ССР. О плодовитости хищников, рождавших гибридных щенят в природе, устройстве их логова и внешнем виде щенят можно судить по 22 обнаруженным выводкам (19 полным и трем неполным). Из них 13 мы выявили в Воронежской области и смежных с ней районах, два - в Краснодарском крае, шесть выводков обнаружил И. Г. Гурский (1975) в Одесской области, один выводок отмечен в Латвийской ССР. В том случае, когда пару образовывали собака-самка и волк-самец, число щенят в помете колебалось от трех до восьми (четыре выводка, средний показатель - 6). У волчицы и собаки-кобеля количество щенков от четырех до девяти (восемь выводков, средний показатель - 6,5). У гибридных волков - от пяти до восьми (шесть выводков, средний показатель - 6). Средний показатель в целом - 6,2, а по Воронежской области - 6,7. Соотношение самцов к самкам в выводках (во всех случаях мать-волчица) -- 3:5; 5:2; 4:2; 2:2; в среднем - 3,5:2,7. У гибридной волчицы, покрытой дворовой собакой, в выводке было три самца и две самки. Итак, при любых комбинациях родительских пар среднее количество гибридных щенков в выводке близко к таковому у чистокровных волков, скажем, тундры, Тянь-Шаня и Джунгарского Ала-Тоо (Макридин, 1959; Федосенко и др., 1978) и более высокое по сравнению со средним количеством волчат в выводках Белоруссии, Одесской области и особенно Кавказского заповедника (Сержанин, 1955; Гурский, 1978; Кудактин, 1979). Сука собаки, жившая в природе с волком, вывела потомство в старой скирде соломы. Гибридные волчицы щенились в глухих лесных массивах и на склонах поросших лесом степных балок в расширенных норах лисиц, барсуков и на месте расположения старой военной землянки. Чистокровные волчицы - в аналогичных местах. Иногда они перетаскивали щенят в посевы пшеницы. В первых числах июня 1975 г. в Каменском районе волчица перенесла месячных гибридных щенят из леса не в какое-либо глухое место, а под одинокий густой куст лозы у края оврага, в 250 м от фермы колхоза "Путь Ильича". Неподалеку в овраг сбрасывали мусор с фермы, поблизости постоянно ходили люди. Тем не менее щенки прожили там две недели. Упомянутая выше хромая волчица в 1976 и 1977 гг. выводила гибридных щенят недалеко от хаты бывшего хутора, куда она приходила к привязанной собаке. Первый раз она ощенилась в сырой балке с зарослями осоки, второй - в зарослях малины заброшенного хуторского сада. Гибридные щенята от дворовых собак-сук и волков, так же как и от гибридных волчиц, вязавшихся с кобелями дворняжек, в большинстве случаев по форме тела и окраске не отличались от собачат. Окраска варьировала от сплошной рыжей и серовато-рыжей до серой и черной с белыми пятнами на груди и ногах и резко рябой. Встречались экземпляры, не отличавшиеся по окраске от волчат (из шести щенят в выводке таких было два). Волчицы приносили гибридное потомство, похожее больше на волчат, иногда собачат, а то и в равной степени на тех и других. Из 44 известных нам таких щенят черными и черно-бурыми оказалось 32%, темными с белыми пятнами на лапах-2%, буровато-серыми - 27%, черно-бурыми и серо-бурыми с белыми пятнами по телу (в том числе и на кончике хвоста) - 30%, рыжеватыми с белыми пятнами и без них - 9%. По форме тела щенята также варьировали в сторону одного или другого родителя. В то же время нам известно, что сходные по форме тела и окраске с волчатами гибридные щенки в дальнейшем приобрели четкие черты собаки в строении головы, шесть щенков с черной окраской из другого выводка с возрастом по форме тела стали больше походить на волков. Еще большее сходство с волками приобрели повзрослевшие гибриды из третьего выводка, очень напоминавшие в детстве по форме тела и окраске (серо-бурой с пятнами) обычных щенков. Взятые из природы гибриды (примерно первого и второго поколения по собаке) как в детском возрасте, так и во взрослом состоянии умели выть и взбрехивать только по-вольчи. Итак, многочисленные в Воронежской области и других местах бродячие собаки в прошлом оказали волкам явную услугу: помогли им при низкой плотности населения выжить, а потом и размножиться, внеся в популяцию немалое количество гибридных особей. Этому способствовала, по-видимому, и большая по сравнению с волками плодовитость собак и волко-собачьих гибридов. Л. Рябов, кандидат биологических наук "Охота и охотничье хозяйство № 3 - 1980 г."

Собаки и волки Наблюдения за хищниками проводились с середины 60-х годов по настоящее время в прихоперских лесах Воронежской обл. и Усманском бору. Прихоперские леса тянутся узкой полосой вдоль реки Хопер по северо-восточной части Воронежской обл. Недалеко от границы с Волгоградской обл. расположен Хоперский заповедник площадью 16,2 тыс. га. В 1938 г. в заповедник завезли для акклиматизации пятнистых оленей и был поставлен вопрос о ликвидации в этом регионе волков. Жесткий контроль за численностью волков проводится 40 лет. Олени за это время не только хорошо прижились, но и чрезмерно размножились, превысив емкость биотопов, частично расселились за пределы заповедника (Петрашов, 1974; Рябов, 1975). Экологическую нишу волка в природе заняли бродячие и одичавшие собаки, пристрастившиеся к охоте за пятнистыми оленями. Добывать копытных новоявленным хищникам было сравнительно просто из-за многочисленности оленей и наметившейся физической деградации животных (Печенюк, 1979; 1986; Рябов, 1979). Рассадниками собак служили многочисленные окружающие заповедник населенные пункты, отчасти пастушьи собаки из пасшихся вблизи заповедника стад и отар (Рябов, 1974). Собакам помогло приобщиться к охоте присутствие в лесу подранков оленей и лосей, остающихся после вынужденной охоты на этих животных в заповеднике и рядом с ним. В конце 60-х годов в Хоперском заповеднике и его охранной зоне держалось примерно 15 одичавших собак, да бродячих рыскало более 30. В пересчете на 100 км2 - 100-102 хищника. Это были дворняжки, часто с примесью крови гончей. В одной стае вместе с дворняжками бегала чистокровная гончая. Они постоянно жили в лесу. Иногда дворняжки подстраивались под гон нескольких гончих и преследовали оленей вместе. Несколько раз отмечались собаки, похожие на немецких овчарок, и даже две борзые. К трупам погибших оленей и лосей ходили собаки разной величины, в том числе и шавки. Охотой же занимались собаки среднего, иногда крупного размера. Человека, тем более вооруженного, собаки остерегались, поэтому истреблять их удавалось только с помощью карабинов с оптическими прицелами, иногда - капканов. Но если стаи ликвидировали, на их место быстро приходили из сел новые собаки. Олени, преследуемые собаками, иногда искали спасение у человека. В кормовом рационе собак олени составляли (138 данных) 93,4 %, из них 69 % - сеголетки. Взрослые самки и самцы были преимущественно подранками. На втором месте в рационе этих собак стоял лось - 2,2 %. Изредка нападению подвергались молодые здоровые животные, но обычно - подранки. Возле нор собак дважды обнаруживали остатки (хвосты) бобров и енотовидных собак, по одному разу - молодого кабана и небольшой дворовой собаки. Собаки сравнительно легко преследовали оленей по насту - шли за ними вслед, иногда "веером". Неоднократно отмечали случаи, когда собаки выгоняли взрослых оленей на гладкий лед и убивали. Дворняжки хватали жертву исключительно сзади сначала на ходу, а потом выедали мышцы ног у лежащего живого животного. Окровавленные морды вытирали о снег. Только две бегавшие по заповеднику борзые и овчаркоподобные собаки хватали оленей еще и за горло. Охотились собаки как днем, так и ночью, иногда с лаем или взвизгиванием одной-двух дворняжек, но чаще молча. Отдыхали у туш убитых оленей в 30-50 м. Приближавшихся к добыче лисиц отпугивали лаем. Те, в свою очередь, лаяли на собак. Если собак спугивали люди, к тушам оленей они возвращались осторожно: по-волчьи, кругами. Охотились собаки и в одиночку (гончие), и парами, и стаями из трех- восьми особей. Выводки собак регистрировали в прихоперских лесах в любое время года. 12 раз в барсучьих, лисьих и обсохших норах бобров, один раз под корнями вывороченного дерева и на месте старой землянки. Количество щенят - 2-6 (в среднем 4,4). Известны случаи, когда суки, после обнаружения нор людьми, перетаскивали месячных щенят, а более крупных переводили в другие места. Волки снова появились в Хоперском заповеднике в 1969 г. С 1971 г. стали находить от одного до трех и даже четырех выводков (в заповеднике и примыкающих к нему угодьях). В общей сложности хищник обитает в заповеднике 21 год. За это время численность его (с учетом охранной зоны заповедника) колебалась от 1 до 26 особей (в среднем 13,3). Плотность населения - от 4,3 до 56,5 (в среднем - 30,5) в пересчете на 1000 км2. Впервые частично сократили численность волка в 1971 г. А с 1976 г. это стали делать более-менее регулярно. В среднем изъятие составляло примерно 26 %. В 1988 г.-48 % (полностью был ликвидирован один из двух живших в заповеднике выводков). Волки на Хопре - хищники с наименее выраженной синантропизацией (Бибиков и др., 1985), приспособившиеся охотиться за пятнистым оленем. Процесс вытеснения собак волками проходил в прихоперских лесах сравнительно медленно. Появившиеся в Хоперском заповеднике первые волки вели себя по отношению к хозяйничавшим там собакам миролюбиво и даже были их комменсалами. Но с появлением семей и выводков у волков сформировались охотничьи территории. Размеры их из-за обилия пищи были небольшими. Собаки из этих мест исчезли. Волки расширяли свои владения постепенно. Межсемейных конфликтов между ними не наблюдалось. С 1970 по 1974 год в заповеднике и рядом с ним отмечались участки (первое время обширные), на которых встречались следы как волков, так и собак (Рябов, 1978; 1979). Но, в конечном счете, в 1975 г., через 7 лет после прихода волков, одичавшие собаки покинули территорию заповедника и окрестности (Рябов, 1978; Казневский, 1979). Бродячие собаки сейчас встречаются по периферии заповедника, но постоянно в нем не живут. Только дважды нами зарегистрировано нападение волков на собак. Один раз мы видели, как напугалась в лесу воющих волков оказавшаяся рядом гончая собака, тотчас прижавшаяся к незнакомым людям. В то же время сытые волки не обращали внимания на свежие следы собак. Однажды отмечено, что отдыхавшие волки не стали нападать на гончую, которая с голосом прогнала зайца всего в ста метрах от них. Усманский бор - один из наиболее крупных островных лесов Центрального Черноземья. Северную его половину в пределах Липецкой и Воронежской областей занимает Воронежский заповедник (31 тыс. га), юго-восточную часть - республиканский заказник (23 тыс. га), юго-западную, отделенную от заказника рекой Усманкой, - учебное хозяйство Воронежского лесотехнического института - ВЛТИ (13,6 тыс. га суши, огибающей северную часть Воронежского водохранилища и примыкающей к г. Воронежу). После долгого отсутствия, связанного с интенсивным преследованием (Мертц, 1953; Рябов и др., 1985), волки появились в Усманском лесу в 1971 г. Они живут одной семьей 18 лет. Как и на Хопре, специализируются на добыче размножившихся оленей, только благородных. Численность волков колебалась от 1 до 15 (в среднем 6) особей. Максимальная плотность населения в пересчете на 1000 км2 достигала 21 особи. Изъятие составляло 18,7 %. Семья полностью не разрушалась и быстро восстанавливала оптимальную структуру. Волки осели преимущественно в Воронежском заповеднике, где их меньше всего беспокоили. Периодически они уходили в открытые угодья к северу и в наполненный людьми лес (особенно в бесснежное время) к югу - в республиканский заказник (там хищников преследовала бригада охотников) и на территорию хозяйства ВЛТИ. За время нахождения волков в заповеднике там не отмечалось ни одного выводка собак. Не было в районе расположения волчьих логовов и лисьих нор. В северной и восточной частях заповедника по периферии встречались иногда (преимущественно в охранной зоне заповедника рядом с населенными пунктами) бродячие собаки. Зато в местах редкого пребывания волков и полного их отсутствия сформировалось настоящее "царство" бездомных собак-оленятников. Так, на территории учебного хозяйства ВЛТИ только с сентября 1974 по март 1975 г. бригадой охотников вместе со студентами, прочесывавшими лес, было убито 80 собак. Из них больше двадцати постоянно жили в лесу четырьмя стаями. К заметному снижению численности хищников это мероприятие не привело. В 1975-76 гг. там было убито 86 собак. В эти же годы в республиканском заказнике истребляли (иногда с применением капканов у привады) по 30-36 бездомных собак. По своей сути собаки ничем не отличались от хоперских. Некоторые дворняжки были с примесью крови легавых собак. Безнадзорными иногда становились затерявшиеся в лесу охотничьи и брошенные пастушьи собаки. Но главными рассадниками хищников служили примыкающие к лесу села и города, выстроенные в лесу многочисленные базы отдыха, санатории, пионерские лагеря, рыбачьи поселки. Отдыхающие и сторожа обычно содержат собак без привязи, а по окончании дачного сезона бросают их на произвол судьбы. Только от с. Чертовцы Рамонского района до г. Воронежа построено 18 таких баз и рыбачий поселок из 700 домиков, в республиканском заказнике - 26 баз и лагерей. Вольная жизнь безнадзорных собак начиналась с посещения свалок с пищевыми отбросами. С выпадением снега образовывались стаи, которые бродили по лесу. Важным этапом на пути собак к активной охоте за благородными оленями было разыскивание и поедание ими остатков убитых охотниками копытных, а также преследование подранков. Среди собак обычно оказывалась "заводила", подающая пример в охоте. Остальные быстро приноравливались к ее действиям. Попробовав оленятины, собаки становились постоянными ее потребителями и постепенно дичали. Часть их оставалась жить в лесу, другая продолжала посещать свалки. Но были и такие, которые жили в населенных пунктах, по-видимому, имели хозяев, однако регулярно ходили на охоту в лес. В Усманском лесу встречались одичавшие, полуодичавшие и неодичавшие собаки-оленятники. Тем не менее все они вели себя в лесу по отношению к человеку осторожно, будто понимали, что творят в природе черное дело. Олени, как и на Хопре, в кризисной ситуации иногда искали спасения возле людей. Собаки ходили по лесу уверенно: знали, куда и зачем, часто использовали звериные тропы. Словом, это была их территория. Приемы и время охоты были такими же, как на Хопре. Если олень, загнанный на лед, проваливался под него, хищники садились вокруг полыньи и ждали, когда он утонет. Иногда олень сам искал спасенье в незамерзшей реке, а преследователи ждали его на берегу. Многие собаки хорошо знали места зимней подкормки оленей и нападали на них у кормушек. Олени часто сосредотачивались вдоль железной дороги, ведущей к пос. Рамонь, где подбирали потерянную при перевозке свеклу. Сюда же приходили и собаки. За одну охоту им удавалось убить не более одного оленя. Отощавших животных собаки брали сравнительно легко. У туши держались до полного ее использования и еще какое-то время лежали возле костей. Чаще отдыхали чуть в стороне на пригревах бугров под соснами, иногда на свежих пороях кабанов и в стогах сена. Зимой при недостатке кормов и обилии ослабевших оленей кабаны часто тоже убивали их и переходили на мясное меню (Соломатин, 1979), В это время они сплошь и рядом выступали в роли комменсалов собак. Быстро уничтожали убитых ими оленей и стимулировали хищничество собак. Как и на Хопре, в Усманском лесу собаки изредка охотились в одиночку и парами. Но чаще стаями по 3-5 собак, иногда объединялись 10-11 хищников (в среднем 5, 6). Олени в кормовом рационе собак (84 данных) составили 92,8 %. Преобладали сеголетки обоего пола. Реже встречались взрослые: самки, молодые и старые рогачи, среди которых были подранки. Добычей собак становились погибшие в турнирных боях особи и ослабленные после гона самцы. Снег на оленьих тропах был залит кровью. Как и на Хопре, собаки выедали у оленей мякоть задних ног сначала на бегу, потом на земле. Далее разрывали живот. Шею не трогали. Изредка (4,7 %) в рационе встречались кабаны (сеголетки). Однажды стая из 8 собак закружила взрослого кабана. Он был сильно окровавлен. 3-4 хищника бросались с лаем на жертву, остальные отдыхали, чесались. Через некоторое время собаки менялись. Охота на косуль отмечалась неоднократно. Но всего лишь один раз зарегистрирована убитая собаками косуля. Отмечена взрослая, хорошо упитанная енотовидная собака, задавленная у трупа оленя. Есть ее хищники не стали. На лисиц и зайцев, несмотря на их обычность в лесу, собаки внимания не обращали. Однажды они не погнались и за тяжело раненной в живот лосихой с двумя лосятами. В других случаях при погоне за оленями и косулями проявляли большое упорство. Выводки собак встречали с марта по июнь. 10 раз их находили в норах: в вырытых самими собаками, в старых барсучьих и расширенных лисьих. Один раз обнаружили выводок под кучей хвороста. В выводках было по два щенка, по три, по шесть, 11 и 12 (в среднем 6,6). Известны случаи, когда вблизи выводков собаки преследовали велосипедистов, бросались на грибников. Кобели из тонной стаи нападали на детей. После обнаружения нор человеком суки не перетаскивали малышей (кроме одного случая). Однажды вместо убитой суки щенят кормил отрыжкой из оленятины отец, по-видимому волко-собачий гибрид. В декабре 1977 г. на территорию учебного хозяйства ВЛТИ зашла стая из 8 волков. Через некоторое время двух застрелили, остальные держались в пределах Левобережного и Животиновских лесничеств (10,1 тыс. га) до середины 1978 г. В отличие от Хоперского заповедника, собаки из лесных угодий быстро исчезли, что подтвердил учет животных по снегу в марте 1978 г. Известны два случая нападения волков на собак в Левобережном лесничестве. В Правобережном лесничестве ВЛТИ (3,5 тыс. га), примыкающем к г. Воронежу, куда волки не заходили, зимой 1977/78 г. было застрелено 47 собак (1342 в пересчете на 1000 км2). Мало изменилась картина и сейчас. Зимой 1988/89 г. в Аэропортовском, Кочетковском логах и в окрестностях рыбачьего поселка Правобережного лесничества зарегистрировано три стаи собак (7,11 и 3), преследовавших оленей и косуль. Поскольку собаки живут в зеленой зоне города и являются из-за отсутствия волков постоянным компонентом местных ценозов, стрелять их здесь нельзя. Новым рассадником собак в описываемом районе стала недавно организованная в северной части г, Воронежа большая свалка с пищевыми отбросами. И тем не менее волки в настоящее время специально на собак не охотятся. Собаки покидают лес, по-видимому, из-за одного присутствия волков как опасных конкурентов, претендующих на ту же экологическую нишу. В 1941 - 1952 гг. собаки составляли в кормовом рационе волка в Усманском бору и близ него 17,6 %, больше, чем олени; на первом месте стояли зайцы (Мертц, 1953). Теперь - 0,8 % (олени 71,5 %, зайцы отсутствуют вовсе). В то же время в мае 1975 г. в окрестностях Воронежа в республиканском заказнике мы видели днем сразу четырех волков, упорно преследовавших по пятам, местами "веером", лисицу, вид у которой был изрядно потрепанный. Таким образом, в Воронежском и Хоперском заповедниках четко проявляется "закон конкурентного исключения": где живет семейная стая волков, да еще большая, одичавших собак быть не может. Они избегают волчьих охотничьих мест. В этом видна полезность волка, обитающего даже в небольших по площади заповедниках. К аналогичным выводам пришел и Т. Бараташвили (1987), наблюдавший волков и собак в Боржомском заповеднике. В рассмотренной ситуации волк является своеобразным буфером, препятствующим проникновению в биоценозы чуждого им вида. Ряд ученых (Назарова, 1978; Рыковский, 1978) квалифицируют волка как опасного распространителя многих болезней, в том числе гельминтозов, среди диких и домашних копытных (эхинококка, мозгового цепня, альвеококка, тений и других). Жизненный цикл упомянутых внутренних паразитов представляет собой цепочку, в которой промежуточными хозяевами служат копытные, а также человек. Безусловно, поедая трупы павших животных, волк распространяет гельминтозы, опасные инфекции (в том числе бешенство), служит прокормителем многих видов пастбищных и норовых клещей, поддерживает тем самым очаги арбовирусных инфекций (заболеваний, переносимых членистоногими - клещами, комарами, москитами и другими). Но эти же болезни с еще большим успехом, в силу большей плотности населения, переносят и заменившие волка в природе бродячие и одичавшие собаки. Вот почему гельминтоза-ми, тем же эхинококкозом, поражаются копытные и в тех местах, где волки полностью отсутствуют (Спасский и др., 1985). Собаки там являются фактически единственным окончательным хозяином в жизненном цикле эхинококка. Волк, убивая и вытесняя собак из ценозов, сокращает очаги упомянутых и других болезней. Известно, что собаки, заменившие волка в природе, лучше уживаются с лисицей - основным носителем вируса бешенства в природе. Антагонизм между ними выражен слабо. Выводковые норы тех и других могут располагаться поблизости друг от друга, а сами хищники иногда совместно кормятся у трупов павших животных или скоплений отбросов. При таких контактах они могут взаимно заражать друг друга целым рядом болезней (Спасский и др., 1985). На территории Хоперского заповедника пятнистый олень оказался зараженным элафостронгилезом - особой формой паразитического червя, вызывающего тяжелейшие нарушения центральной нервной системы и легочное заболевание. Передается болезнь от копытного к копытному через сухопутных моллюсков без участия хищников. Чем выше плотность населения копытных, тем выше зараженность. Волк в данной ситуации, выбирая в основном больных животных, способствовал оздоровлению популяции пятнистых оленей (Печенюк, 1978; 1986). Поэтому мерам радикальной борьбы с волком на заповедных территориях должно противостоять разумное регулирование их численности. Л. Рябов, кандидат биологических наук "Охота и охотничье хозяйство № 4 - 1990 г."

С молодой лайкой Многие считают, что лайки не нуждаются в дрессировке и натаске, так как они сами легко принимаются за работу. В условиях примитивного содержания лаек и одностороннего использования их на промысле это, пожалуй верно, но для того, чтобы собака полностью удовлетворяла владельца на различных охотах, с нею необходимо немало поработать. До выхода в угодья собаку надо обучить приемам и воспитать у нее навыки, которые необходимы в домашних условиях и на охоте. К их числу относится выполнение команд: "ко мне", "на место", "нельзя", "голос", "сидеть", "лежать", хождение у ноги на поводке и без него, подача небольших предметов - тушки белки и крыльев птиц. Методика обучения собак этим приемам общеизвестна и одинакова для всех пород. Следует лишь предупредить, что особенности характера лаек предопределяют применение исключительно мягких методов дрессировки. Прежде всего необходимо, чтобы щенок с раннего возраста познакомился с охотничьими угодьями, а не сидел все время дома, во дворе или в вольере. Прогулки в лесу, поле и на болоте укрепят щенка физически, обеспечат правильное развитие его нервной системы и намного сократят время его натаски собственно по дичи. При первых выходах в угодья щенок чувствует себя неуверенно, обычно жмется к ногам, боясь отходить, - не смущайтесь, это скоро пройдет. Он просто попал в новую, непривычную обстановку и растерялся. Постепенно он осваивается. Прыжок кузнечика, порхание бабочки, шуршание мыши - все привлекает его внимание, на все он по-своему реагирует. При этом проявляются зачатки охотничьей страсти, щенок привыкает пользоваться обонянием, слухом и ориентироваться в природе. Прогуливаясь по лесу, не ходите только по дорогам или просекам - не приучайте щенка к прямолинейному поиску. Необходимо повторять с ним пройденный курс домашней дрессировки в "полевой" обстановке. Постепенно щенок узнает лес, болото, реку, полюбит купаться и плавать, доставать "поноску" с воды и с суши, начнет все дальше и дальше удаляться от хозяина и находить его по следу или шороху шагов. Со временем удлиняйте прогулки и усложняйте их условия. Следите только, чтобы щенок не утомлялся. Никогда не допускайте грубости и принуждения, особенно приучая щенка к воде. Если вы горожанин, не забудьте во время своих выездов с ним за город с раннего возраста познакомить своего щенка с домашними животными с тем, чтобы он относился к ним спокойно и безразлично. Необходимо также воспитать дружелюбное отношение к другим собакам. Вашему щенку уже минуло 7-8 месяцев. Это самое лучшее время для ознакомления с дичью. Некоторые охотники считают, что лайка будет лучше искать тех зверей и птиц, по которым с ней начали охоту. Практически собака лучше работает по той дичи, на которую с ней чаще будут охотиться. Натаска по белке В начале натаски молодой лайки по белке можно вполне рекомендовать прибегнуть к услугам опытной лайки-бельчатницы (если она не имеет пороков в работе, особенно в манере облаивания). Это в значительной степени сократит время, необходимое для первого знакомства щенка с видом и запахом белки. Не следует только злоупотреблять продолжительностью использования старой бельчатницы, чтобы не заглушить в молодой лайке необходимую ей самостоятельность. Начинать лучше в низкорослом и редком лесу без подлеска с достаточным количеством белки. Опытная бельчатница быстро найдет и облаит белку, а молодая прибежит к старой. Ей легче увидеть белку, когда та сделает прыжок или движение. Увидев белку, молодая лайка должна дать голос, если этого не произойдет, надо погонять белку по редким деревьям. Очень полезно отстрелять первую белку. Перед выстрелом взрослую собаку надо взять на поводок, чтобы упавшая белка досталась только молодой. Особенно полезно бывает, когда белка падает подранком и сможет взобраться на ствол дерева на глазах у неуспевшей схватить ее молодой лайки. Так или иначе, щенку разрешают как следует потрепать первую белку, затем спокойно подходят, командуют "подай" и забирают тушку из пасти щенка, а его поглаживают. Затем, зажав белку в кулаке, дают щенку полизать и обнюхать зверька, поощряя его голосом и поглаживанием, когда щенок несколько успокаивается, белку подвешивают на тороки и посылают собак в поиск. Когда щенок скроется в лесу, к шее белки привязывают шпагат метров 15 длиной и, убедившись, что щенок этого не видит, волочат тушку по земле метров 20-30, после чего, зацепив за сучок на высоте 2-х метров от земли, подтаскивают белку к комлю дерева, а сами отходят на всю длину шпагата. Щенка подзывают к началу потаска и, говоря ему "ищи", "ищи", он берет след и скоро находит белку. Тогда надо подтянуть зверька на высоту сучка. Щенок, видя "взбирающуюся" белку, пробует схватить ее, что не удается. Тогда он садится и начинает подлаивать. После непродолжительного лая шпагат бросают, щенок хватает белку и опять натасчик спокойно подходит, отбирает белку и отрезав передние лапки, дает их съесть щенку. Этот прием особенно полезен, если щенок работает по белке вяло "без огонька". Натаскивать лайку по белке лучше вдвоем, хорошо, если помощник - молодой парнишка и хорошо лазает по деревьям, что при натаске бывает часто необходимым. Спустя день-два урок с потаском можно повторить, но лучше будет, если щенок сам наткнется на белку и загонит ее на дерево. Для этого следует ходить в лес во время утренней и вечерней жировки белок, т. е. с 8 до 11 часов утра и с 15 до 17 часов вечера. Как правило, лайки принимаются работать по белке значительно быстрее, чем по птице, видимо, сказывается многовековая специализация лаек по этому зверьку и процесс натаски не требует очень много времени. Каждую белку, найденную молодой лайкой, полезно погонять и только после этого отстрелять. Это привьет щенку верховую слежку. Чтобы развить вязкость, не следует спешить к щенку, облаившему белку. Когда выпадает первый снег, надо самому по свежему следу белки помочь отыскать ее щенку. Начинать нахаживание по белой тропе не рекомендуется, так как в этих условиях белки бывают мало активны, чаще западают и щенку труднее увидеть белку в засыпанной снегом кроне дерева. Широкий и "осмысленный" поиск лайки при охоте на белку обеспечит ее добычливость. Под словом "осмысленный" следует понимать избирательную способность лайки искать в тех участках леса, которые являются типичными для обитания белок. Реакция на характер угодий приходит с возрастом и опытом лайки, тем не менее при натаске и отработке поиска следует нетипичные угодья (чернолесье) быстро пересекать, а в характерных местах замедлять ход, поощряя собаку к более тщательному их обследованию. Широта поиска увеличивается постепенно по мере того, как лайка приобретает опыт. Лайка, которая хорошо освоила охоту за белками, как правило, легко принимается за работу по кунице, норке, хорю и другим зверькам. Обычно это происходит при встречах с жирующими зверьками, в период охоты по черной тропе. В случае, если этого не произошло, охотнику приходится самому с выпадением снега вытропить нескольких зверьков, после чего лайка сама начинает с азартом их преследовать. С лайкой по птице Переходя к натаске молодой лайки по боровой дичи, надо рекомендовать следующий метод: рано утром, когда роса еще не обсохла и на траве хорошо видны наброды птиц, с молодой лайкой идут в места жировок выводков тетеревов или глухарей. Иногда самому удается напасть на наброды и, подозвав щенка, направить его по следу. Преследуемый выводок дружно взлетает и тут же рассаживается на ветвях некрупных деревьев, а щенок, видя это, самостоятельно начинает облаивать одну из птиц. Если молодая лайка не лает или очень скупо отдает голос по усаженной ею птице, надо убитого глухаренка привязать к шнурку, перекинутому через сучок, и, подергивая за шнурок, привлечь внимание щенка к птице. При этом он начнет прыгать и стараться схватить глухаря зубами, а затем начинает облаивать. Пробуждению этого инстинкта помогает также команда "голос". После непродолжительного облаивания глухаренку дают упасть к ногам щенка и если он излишне грубо примет дичь, командуют "брюсь". Если щенку удастся усадить и облаять тетеревенка или глухаренка, не торопитесь подходить, а дайте полаять вдоволь, иначе можете спугнуть дичь и вам не удастся развить у щенка вязкость и настойчивость в облаивании. Натаска лайки по боровой дичи производится, как правило, по молодым выводкам. Однако наибольший спортивный интерес представляет охота по этой дичи, когда птицы уже взматереют, а выводки начинают распадаться. Не позволяйте щенку трепать убитую птицу, воспитывайте в ней спокойное отношение к добытой дичи. Стрелять из-под молодой лайки следует в тот момент, когда ее внимание всецело поглощено дичью, тогда выстрел не испугает щенка. Напротив, если выстрелить бесцельно или по дичи, которую собака не видела, например по случайно налетевшей птице, это может привести к боязни выстрела. Не лишне предостеречь новичков от стрельбы из-под своей молодой лайки или даже на ее глазах соек и сорок и других неохотничьих птиц. При каждой попытке их облаивать нужно резко окрикнуть щенка и послать в поиск. Надо взять себе за правило подходить на каждое облаивание, как бы ни устали и как бы далеко ни пришлось вам идти к зовущему вас щенку. Это разовьет вязкость собаки и контакт ее с охотником. Практика показала, что, помимо своей основной специальности (розыск и облаивание зверей и птиц), лайки не хуже спаниелей выгоняют под выстрел охотника пернатую дичь, разыскивают в зарослях подранков и подают птиц с воды. На этой охоте от лайки требуется безукоризненное послушание и поиск в пределах досягаемости дробового выстрела, понимание свистков и жестов, которыми посылают собаку в нужном направлении, и, конечно, знакомство с водоплавающей дичью, которую собака должна разыскивать. Послушания лайки свисткам и жестам добиваются, наводя ее на хорошо замеченные места посадки дичи. После нескольких подъемов птицы по указанию ведущего собака начнет "верить" охотнику и будет напряженно следить за всеми его указаниями. С начала охоты эта привычка будет закреплена наводкой на каждую сбитую птицу и контакт с собакой упрочится. Любителей охоты с легавыми больше всего волнует вопрос, как удержать собаку от гоньбы дичи. Действительно, плохо воспитанная легавая и даже спаниель гонят птицу, как говорится, "до горизонта". С лайкой этого, как правило, не бывает. Подвижность нервных процессов, свойственная лайкам, обеспечивает преследование собакой улетающей птицы лишь на коротке. Утиная охота требует от лайки большой выносливости. Собака должна безукоризненно слушаться владельца и по команде "спокойно" ходить у ноги, чтобы, приближаясь к водоему, не распугать уток раньше времени. По приказанию она должна сидеть или лежать во время охоты на перелетах. Успешную работу лайки по утке в значительной мере обеспечивает предварительное обучение подаче предметов и крыльев дичи с воды... Б. Шныгин, судья всероссийской категории "Охота и охотничье хозяйство № 8 - 1960 г."

Выбор щенка лайки Выбор щенка имеет огромное значение для воспитания из него хорошей охотничьей собаки. Приобретать и выращивать щенков следует только от лучших породных лаек, дипломированных на испытаниях или известных по своим рабочим качествам. От таких лаек щенки будут хороши по работе и породны по экстерьеру, с ними охотники легче и больше добудут ценной пушнины и дичи. Основными породными признаками лаек-производителей являются: небольшие, острые стоячие уши, темные, обычно карие, глаза с косым разрезом век, острая морда с выдающимся вперед чутьем (мочкой носа) темного окраса, обильный шерстный покров с прямой жесткой остью и мягким густым подшерстком, пушистый недлинный хвост (вровень со скакательным суставом или на 2- 3 см короче). Лучше, если он круто завернут кольцом на спину. Окрас лайки может быть разных оттенков - зонарно-серый, белый, рыжий (лисий), черный, пегий или пятнистый. Мраморный, тигровый, кофейный и коричневый окрасы для лаек порочны. У лаек с отлично развитым подшерстком шерсть почти стоячая, удлиненная на шее, причем образуются как бы баки и муфта на шее и на плечах. Длинный шелковистый волос, образующий подвес на нижней стороне хвоста, на гачах и на задней стороне передних ног, указывает на примесь посторонней крови. Щенок лайки в возрасте 3-4 недель от рождения должен иметь следующие породные признаки: голову с пологим переходом от лба к морде, причем губы не должны иметь больших складок и небольшие высоко посаженные уши в виде треугольника. У хороших породистых щенков уши встают к 2-3 месяцам, иногда это происходит к 5 - 6 месяцам и позднее. Чем раньше поднимутся уши и чем они будут тверже, тем лучше. Окрас мочки носа черный, для белых лаек допускается коричневый. Глаза чем темнее, тем лучше. У месячных щенков большей частью глаза голубоватые, а затем темнеют, приобретая карюю окраску. Зеленоватые, светлые глаза так и останутся светлыми на всю жизнь собаки. Такие глаза порочны. Шерсть, состоящая из густого подшерстка и ости, у месячных щенков должна быть прямая, густая и мягкая. Длина подшерстка 1,5-2 сантиметра, ости 3-3,5 сантиметра на спине и щенок кажется пушистым. На щеках прилегающий волос не должен доходить до наружного края уха. Если же он заходит под наружный край уха, это крупный недостаток, так как хорошей шерсти у щенка не будет и впоследствии. Если щенок в месячном возрасте имеет густую почти стоячую пушистую шерсть, то из него вырастет лайка с типичным шерстным покровом из жесткой ости с густым мягким подшерстком. Такая лайка может хорошо работать в любой мороз, безотказно идти в ледяную воду и, не боясь порезов осокой, плавать и подавать убитых уток. Когда же шерсть щенка недостаточно пушиста и прилегает к коже, то из него вырастет недостаточно одетая взрослая лайка. Хвост у месячного щенка может доходить до скакательного сустава, лучше несколько короче, желателен хвост полукольцом, завернутым на спину. Рост месячного щенка западносибирской лайки должен быть 22-25 сантиметров, вес 2,5 - 3 килограмма. Выбирать щенка из помета легче путем сравнения. Следует предпочесть такого щенка, у которого меньше и острее уши, пологий переход от лба к морде, длинная и острая морда, меньше складок на губах, более пушистая шерсть. Чем крупнее, тяжелее, энергичнее в движениях щенок с более коротким хвостом и толстыми лапами - тем лучше. Из такого щенка вырастет выносливая в работе лайка с крепким костяком. Владелец ощенившейся суки-лайки на 2 - 3-ий день после рождения щенков должен осмотреть щенков с целью выбраковки нежелательных экземпляров. К ним относятся щенки, которые имеют нетипичный окрас (мраморный, тигровый, кофейный, коричнево-рыжий, но не смешивать последний с рыже-желтым лисьим окрасом, который встречается у породных лаек). Курчавость шерсти делается заметной у двух-трехнедельных щенков. Их также выбраковывают *. Не черный окрас носа (чутья) допускается до месячного возраста. Если же к этому времени нос не почернеет, такого щенка лучше выбраковать. У белых щенков допускается коричневая или кофейная мочка носа, но и у них желательна черная мочка. Необходимо уничтожать уродливых, мелких, слабых щенков, чтобы они зря не тянули суку. Щенков с неправильным прикусом также следует уничтожать. Такой прикус зачастую имеют лайки, ведущиеся владельцами в близком родстве. * Появление порочного окраса, курчавости и других нетипичных признаков является следствием нечистопородности производителей, или случайной вязки суки. Родословные на щенков из таких пометов, не выдаются. Г. Сосновский "Охота и охотничье хозяйство № 4 - 1961 г."

Стандартдолжен быть жестким Особое место в системе мероприятий, направленных на дальнейшее совершенствование охотничьего собаководства, принадлежит Московским выставкам. Большое количество и высокий класс демонстрируемых собак, возможность понаблюдать за работой самых авторитетных специалистов в области кинологии, встречи и общения с истинными знатоками и ценителями той или иной породы привлекают на Московские выставки охотников-собаководов из многих областей и союзных республик. Выставка - это прежде всего подведение итогов и отчет секций кровного собаководства. Выставка - это школа для владельцев и любителей собак. Выставка - праздник, гармонично сочетающийся с большой и исключительно важной работой. Основная задача выставки - правильная организация и проведение экспертизы, поскольку от этого во многом зависит решение самой важной задачи секций - успешной племенной работы. В свою очередь, качество экспертизы зависит от большого количества самых разнообразных факторов. "При экспертизе должны быть соблюдены требования, предусмотренные стандартами пород. Однако анализ результатов экспертизы показывает, что на практике это осуществляется далеко не всегда и не всеми экспертами". Это выдержка из статьи Э. Шерешевского "Повышать качество экспертизы" ("Охота и охотничье хозяйство", № 3, 1978 г.). Высокая квалификация и принципиальность эксперта - первое, точнее необходимое условие правильного проведения экспертизы. Условие необходимое, но недостаточное. Анализ большого количества самых разнообразных конфликтных ситуаций при экспертизе русских псовых борзых: увод собак с ринга, резкие разногласия в оценке отдельных экземпляров между маститыми борзятниками, слезы, обиды и т. д. привели автора к выводу, что в основе их зачастую лежат не субъективные, а объективные факторы. О некоторых из них и пойдет речь. А. Мазовер в статье "Этика судейства" ("Охота и охотничье хозяйство", № 10, 1970 г.) заявил: "У экспонентов часто вызывает сомнение не только принципиальность эксперта, но и принятая у нас на выставках система глазомерной оценки. Несведущим в этой области людям кажется, что эксперт ничем не ограничен в своей работе и что он может давать оценки по своему произволу, хотя на самом деле он поставлен в узкие рамки утвержденных стандартов, методики экспертизы и правил выставок и испытаний". Последуем мудрому совету и, для того чтобы впредь не сомневаться в принципиальности экспертов, попробуем разобраться в действующих стандартах и в методике экспертизы. Стандарт - слово английского происхождения, которое трактуется как эталон, принимаемый за исходный, для сопоставления с ним других объектов. Стандарты на породы охотничьих собак утверждены приказами Главного управления по охране природы, заповедникам, лесному и охотничьему хозяйствам МСХ СССР. Не будем слишком строги к изложению и форме этих стандартов. В конце концов, дело не в стиле. Самое главное, чтобы содержание этих официальных документов не вызывало серьезных упреков и обеспечивало правильное проведение экспертизы. Связь между рабочими качествами и экстерьером наиболее ярко выражена у борзых. Экстерьер борзой всегда рассматривался через призму рабочих качеств. Опытные псовые охотники, оценив лады борзой, без труда определяли, на что способна собака в поле. Давайте и мы попытаемся дать оценку, во-первых, насколько ясно и четко действующий стандарт описывает эталон породы и, во-вторых, насколько этот эталон обладает необходимыми для ловчей собаки ладами. А ответ на вопрос: "Какой же следует быть ловчей собаке?" - будем искать у самых авторитетных охотников-борзятников прошлого века, взявших за свою жизнь тысячи трофеев и получивших всемирное признание крупнейших специалистов-заводчиков. Стандарт на русскую псовую борзую состоит из 18 разделов, в которых, помимо описательной части, приведены 14 цифр и 6 относительных показателей, характеризующих пропорциональность отдельных частей корпуса и головы собаки. Начнем, как и полагается, с первого раздела и будем поэтапно переходить от простого к сложному. Рост. Высота в холке у кобелей от 75 см до 86 см, сук - от 68 см до 78 см. Недостатки - рост выше и ниже установленного до 2 см. Пороки - рост ниже установленного более чем на 2 см. Формат. Индекс растянутости кобелей около 102, сук - около 105. Недостатки - растянутость. Формат имеет большое значение в экстерьере собаки, так как от него во многом зависят скоростные качества. Э. Шерешевский в уже упомянутой статье "Повышать качество экспертизы" писал: "Думается, что собаки с несоответствующим форматом не должны получать "отлично", а при резком отклонении от стандарта - "хорошо". Как видите, один из крупнейших кинологов страны считал резкое отклонение от стандарта пороком. Автор разделяет это мнение, но тем не менее любое, сколько угодно большое отклонение индекса растянутости в сторону уменьшения для борзой вполне допустимо, а в сторону увеличения трактуется как недостаток. Все казалось бы ясно, да не совсем. Как понимать "около"? Ведь жители Сахалина считают, что Рязань находится около Москвы, а жители дачного поселка Малаховка совершенно иного мнения на этот счет. Имея подобное ограничение, нетрудно доказать, что борзая с индексом растянутости, предположим, 120 соответствует стандарту. Значительно лучше с описанием формата в стандартах на другие породы. Индекс растянутости для кобелей 100- 103, для сук - 100-105 (русско-европейская лайка). Однако во всех действующих стандартах, за исключением описания фокстерьера, нет информации о том, допустимы ли отклонения от указанных интервалов, естественно, не определены и границы отклонений, что открывает большой простор для "творчества". Отсутствие в стандарте четкости и ясности является благоприятной почвой для обид, возмущений и прочих недоразумений при проведении экспертизы борзых. Так, например, на Московской выставке в 1984 г. были сведены с ринга 3 кобеля младшей возрастной группы. Владельцев возмутило то, что собакам снизили на балл оценку по причине несоответствия формата требованиям стандарта. Следует отметить, что индексы растянутости собак находились в пределах 94-96 и одна из трех уже имела высшую для своей возрастной группы оценку. Вот и попробуйте решить, кто же в данном случае имеет больше оснований для возмущения - эксперт или владельцы. В описании формата необходимо заложить и использовать принципы, аналогичные описанию роста. Общий вид. Тип конституции и поведения: собака узкотелого сложения, сухого, крепкого типа конституции, элегантная. Недостатки - легкий или крепкий тип конституции. Пороки - сырость, грубость. Инструкция по экспертизе гласит, что отсутствие у собаки желательного характерного для породы типа конституции влечет за собой оценку не выше "хорошо", то есть рассматривается как порок. Жесткие требования, предъявляемые к типу конституции, обязывают уделить недостаткам изложения этого раздела особое внимание. Во-первых, в действующих стандартах на породы охотничьих собак отсутствует описание легкого типа конституции. Во-вторых, в соответствии с инструкцией по экспертизе русские псовые борзые, отнесенные к нежелательному для породы крепкому сухому типу конституции, не имеют права получать оценку выше "хорошо". А в соответствии со стандартом породы борзая даже крепкого типа может получить "отлично", так как здесь это трактуется всего лишь как недостаток. Налицо явное противоречие между инструкцией по экспертизе и стандартом породы. Что это, вопиющая небрежность или глубочайшее невежество? Будем надеяться, что в основополагающих, директивных документах, регламентирующих экспертизу охотничьих собак, наведут должный порядок. Крупнейшие зоотехники-собаководы страны неоднократно подчеркивали, что систематика конституционных типов применительно к породам собак разработана не окончательно. С рядом предложений по ее дальнейшему совершенствованию выступил доктор ветеринарных наук, эксперт Всесоюзной категории Н. Обжорин в статье "Типы конституции охотничьих собак" ("Охота и охотничье хозяйство", № 1, 1980 г.). Предложения Н. Обжорина фундаментальны, и было бы очень полезно услышать мнение авторитетных специалистов по их существу. Наша задача значительно проще: разобраться в описании идеальной борзой. А для этого мы должны понять, что же из себя представляет сухой, сухой крепкий и крепкий сухой типы конституции. Напомню, что современное понятие латинского слова конституция объединяет все свойства организма животного, то есть совокупность его морфологических, биологических и хозяйственных свойств. Внешним выражением конституции является экстерьер. Эксперт, оценив особенности экстерьера, а точнее типа телосложения, имеет возможность судить о типе конституции, понимая, что смысл, заложенный в это понятие, значительно шире и глубже. Тип телосложения характеризуется развитием и особенностями костяка, мускулатуры, соединительной и жировой ткани. Их описанию отведен особый раздел. Кожа, мускулатура и костяк. Кожа тонкая, эластичная, без складок. Мускулатура длинная, сильно развитая. Костяк крепкий, но не массивный. Недостатки - слабость костяка и мускулатуры. Пороки - грубый костяк. Сравним это описание с аналогичным для более мощного: крепкого сухого типа конституции (хортая), а затем для более легкого сухого типа конституции (тазы). Хортая. Кожа тонкая, эластичная, без складок. Мускулатура длинная, хорошо развитая, особенно на бедрах. Костяк крепкий. Тазы. Кожа тонкая, эластичная, без складок, мускулатура развита очень хорошо, в особенности на бедрах, костяк крепкий, довольно легкий. Для тех, кто не знал или, быть может, забыл, стандарт весьма доходчиво разъяснил, что легкое легче тяжелого. А о том, какой же должна быть борзая сухого крепкого типа конституции, даже и намека нет. Л. Красноперое в статье "Монгольская лошадь" ("Коневодство и конный спорт", № 3, 1985 г.) привел средние промеры для лошадей этой породы. У жеребцов они составили: высота в холке - 132-134 см, косая длина туловища - 145-137 см, обхват груди - 165-167 см, обхват пясти - 18-18,7 см, вес 355-375 кг. Три строчки дают значительно большее представления о лошади, чем три страницы стандарта о борзой. Если типу конституции отводится столь весомое место, то стандарты пород должны располагать объективными показателями, характеризующими тип телосложения собаки: вес, индекс костистости, индекс массивности и т. д. И опять-таки, как только мы сталкиваемся с отсутствием в стандарте ясности и четкости, это тут же отражается как на породе, так и на качестве экспертизы. Обратите внимание на ринги борзых. Там среди массы "волкодавов", которых в анфас за шваброй не видно, попадаются экземпляры, по мощи не уступающие матерым волкам. И никого не удивляет, что и тех, и других относят к желательному для породы типу конституции. Так, например, наиболее мощный кобель, экспонируемый на выставке BOO в 1984 г., весил 65 кг, а наиболее легкий - 28 кг при разнице в росте 4 см. Оба получили "очень хорошо". Для любознательных читателей сообщу, что разница между минимально и максимально допустимыми весами у борзых зарубежных пород (дирхаунд, гальго) составляет 5-6 кг. Не будем спорить с теми, кто считает, что и 30, и 60 кг допустимы для сухого крепкого типа конституции. Но утверждающим это придется согласиться и с тем, что борзые сухого типа могут быть легче воздуха. Какой тип телосложения ближе к классическому, нетрудно понять, ознакомившись с трудами П. Мачеварианова, П. Губина, Д. Вальцова, Н. Ермолова. К сожалению, в рамках статьи невозможно привести полное описание породных признаков, но остановиться на выдержках, характеризующих прежде всего конституциональные особенности, считаю необходимым. Цитирую: "Помните, главные признаки породности и кровности собак, чтобы богатырство и крепкотелость были соединены с сухостью головы и ног, глаза темного цвета, большие навыкате и блестящие, ухо тонкое, правило тонкое и сухое, псовина глянцевитая и мягче шелка. Многие охотники увлекаются своими личными вкусами и впадают в крайности, один любит богатырские формы и с ложку и допускает мясистость и прилобистость, другие, гоняясь за чистотой форм, доходят до сухопарых, тонконогих, лещеватых мумий. Не увлекайтесь и будьте осторожны. Сука-производительница должна быть скамьистая, но без переслежины, широкая, бочковатая с полными гачами и рослая, но больше массивная, корпусистая и на ногах казаться низковатой. От таких выходят собаки прочные, надежные и породистые. Кобель-производитель может быть и не чересчур рослый, но широкий и крепкий, а также ладный" (П. М. Мачеварианов "Записки псового охотника Симбирской губернии", 1876 г.). Практически, подобную точку зрения имел не менее крупный специалист - П. М. Губин. Цитирую: "Возьмите, уважаемый читатель, в пример матерого волка! Вот лады, которые дают ему возможность быть самым резвым и сильным (в смысле мощности) из всех зверей нашей местности! И вот в таких-то приблизительно ладах, то есть в ладах матерого волка, и были старинные и поныне существующие у дельных охотников борзые псовой породы. Украсьте остов матерого волка гордою шеей, правильною головой, правилом, псовиной и ногами борзой собаки, и вы получите идеал псовой борзой, то есть такую собаку, которые были в старину и должны быть всегда настоящие Русские псовые борзые" (Полное руководство к псовой охоте. Москва, 1894 г.). Не только гончатники и владельцы борзых, любой мало-мальски грамотный собаковод по меньшей мере слышал о знаменитой Першинской охоте. Борзые этой охоты на протяжении двух десятков лет получали первые призы на выставках и садках. С 1887 по 1913 г. ими затравлен 681 волк (56 матерых), 743 лисицы, 4636 русаков, 4026 беляков. В основе успехов основополагающую роль сыграла грамотная племенная работа. На приобретение высококлассных производителей средств и времени не жалели. "Я ездил по поручению Великого Князя в Симбирскую губернию, в имение П. Дурасова и приобрел там "Хохлика 2-го", собаку по сложке удивительную; такой костяк я видел только в 1876 г. в охоте П. М. Мачеварианова у одного из лучших его кобелей Кайтара. Хохлик был кобель небольшого роста (16 и 3/4вершка), темно-чубаропегий, страшной ширины как в плечах, так и в заду крутой, словно сбитый в комок, в богатейшей с уборами псовинне. От Хохлика и Вьюги родились удивительно типичные собаки..." (Д. Вальцов. "Псовая охота его императорского высочества Великого Князя Николая Николаевича в с. Першине, Тульской губернии 1887-1912 гг." С.-Петербург 1916 г.). Можно не сомневаться, что Сокол Першинской охоты (первый кобель, после Чебышевского Награждая, получивший на выставке "Императорского Общества правильной охоты" в 1898 г. золотую медаль за красоту и правильность форм, в настоящее время с большим бы натягом получил "хорошо" по причине полнейшего отсутствия узкотелого сложения. Узнать бы, кто тот недотепа, который ввел узкотелость в ранг основных достоинств борзой? Однако мы отвлеклись. Вернемся к действующим стандартам и попытаемся там найти объективную информацию о сухом крепком типе конституции. К данному типу отнесена русско-европейская лайка. Стандарт на которую гласит: Кожа плотная, эластичная, без рыхлой подкожной клетчатки и складок. Мускулатура сухая, хорошо развитая. Костяк крепкий. Обхват пясти у кобелей 10-12 см, у сук - 9-11 см. Теперь нам не представляет труда определить, каким же должен быть обхват пясти у русской псовой борзой. Мы должны вычислить индекс костистости лайки, перенести его на борзую и с учетом роста последней найти искомый параметр. Но мы сталкиваемся с неразрешимыми противоречиями. Нетрудно подсчитать, что максимальный индекс костистости для суки равняется 23, а минимальный для кобеля - 17,26. Инструкция по экспертизе требует, чтобы у собак был выражен половой тип. Суки в кобелиных ладах, а кобели в сучьих не имеют право получать оценку выше "хорошо". О половом диморфизме не может быть и речи, если стандарт позволяет сукам быть чуть ли не наполовину мощнее кобелей. По-видимому, мы ошиблись в своих предположениях. Давайте их изменим и будем считать, что максимальному росту должен соответствовать и максимальный обхват пясти. Ниже приведены индексы костистости для кобелей и сук (вторая цифра), а также типы конституции заводских пород лаек: карело-финская (сухой или сухой крепкий тип) - 20 и 19,56; русско-европейская (сухой крепкий тип) - 20,68 и 20,36; западно-сибирская (хрупкий сухой тип) - 20,87 и 20. Как видите, суки во всех породах легче кобелей. Так же четко видна тенденция увеличения массивности костяка при переходах от сухого типа к более крепкому. Но и этот принцип вычисления нельзя считать правильным, поскольку подсчитанный подобным образом индекс костистости для русской гончей, которую безоговорочно относят к крепкому типу конституции, оказывается меньше, чем у лаек. Поставив задачу найти хотя бы один объективный показатель, характеризующий тип телосложения у русской псовой борзой, мы пришли к выводу: или ряд пород не соответствует типам конституций, указанным для них в стандартах, или приведенные там цифры взяты "от фонаря". Владельцам борзых, плутавшим вместе с автором по лабиринтам действующих стандартов, необходимо сделать правильный вывод: не сомневайтесь в принципиальности эксперта, даже если в корне не согласны с его мнением. Вполне возможно, что после тщательного изучения стандарта у вас сложились совершенно разные представления о борзой. Не следует расстраиваться, обижаться, а тем более возмущаться даже в том случае, если вашу собаку удаляют с ринга как беспородную, а через полгода за породность и экстерьер дают "отлично". В это трудно поверить, но это факт, который имел место и не с одной, а с целой группой борзых тазы на Московской выставке в 1985 г. Причем и в первом, и во втором случаях оценку дали эксперты всесоюзной категории, специализирующиеся по борзым. Грудь (описание приводится с незначительным сокращением). Неширокая, уже крестца, узкого овального сечения, но хорошо развита вперед и вниз. Опущена до локтевого сустава. Недостатки - и пороки (по степени выраженности) - слишком узкая, запавшая бочковатая, значительно не доходящая до локтя. Попробуйте отгадать, какую оценку должна получить борзая, у которой одно единственное несоответствие стандарту, а именно: грудь не доходит до локотков на 10 см? Подобное несоответствие не что иное, как порок, поэтому правильный ответ - "хорошо". Но вы не ошибетесь, если скажете "очень хорошо", так как эксперт в праве считать это несоответствие крупным недостатком и, естественно, снизит оценку на балл. Также вы будете правы, если ответите "отлично". В конце концов, что мешает эксперту отнести это к мелкому недостатку? Л. П. Сабанеев в статье "Современная борзая" ("Охотничий календарь". Москва, 1904 г.) писал: "Так, известные собакозаводчики П. М. Мачеварианов и Н. П. Ермолов, дав своим псовым борзым с помощью скрещивания с горскими бочковатое ребро и развитие мускулатуры, сохранили спуск ребер ниже локотков, полную затяжку ушей и качества псовой - пылкость и бросок...". К сожалению, в Москве нет ни одной борзой, у которой бы грудь доходила до локтевого сустава. Заслуживает внимания и вторая неопределенность в разделе: что значит "слишком узкая"? Какую оценку следует дать борзой, с которой грудь узка до безобразия? Цитирую: "Другой недостаток (а то и порок) пока мало распространен, но гораздо более опасен - появился-то он недавно. Это - узкогрудость, и у некоторых собак такая, что при взгляде спереди кажется - передняя-то нога у собаки всего одна, пока не разглядишь, что это же две слились в одну, ибо никакой ширины у груди нет. Узкогрудость, на мой взгляд, недостаток (порок) просто страшный, так как не может не сказаться на рабочих качествах собаки. И еще он очень настораживает, потому что я впервые увидел такое в 1980 г. у кобеля, привезенного из Франции". Это выдержка из статьи В. И. Казанского "На Московской выставке" ("Охота и охотничье хозяйство", № 6, 1982 г.). Василий Иванович выражается осторожно: "...На мой взгляд, недостаток (порок) просто страшный..." Так что же это - недостаток или порок? А если порок, то какой - дисквалифицирующий или нет? Приведенный пример очень красноречиво характеризует и узкие рамки, и четкость, и ясность действующего стандарта. Для любознательных читателей сообщу, что французский кобель, у которого "никакой ширины у груди нет", неоднократно получал высшие оценки за экстерьер и породность. Строение грудной клетки - один из характерных породных признаков, имеющий к тому же прямую связь с типом конституции и от развития которого вниз и в ширину во многом зависят резвость и выносливость борзой, поэтому в описании груди также необходимы конкретные цифры. Полагаю, членам секции борзых МООиРа небезынтересно узнать, что международное жюри на конкурсе "мисс Европа" постоянно отдает предпочтение молодым женщинам среднего роста (165-169 см), имеющим окружность бюста 90 см, талии - 60, бедер 90 см. И эти цифры практически совпадают с антропометрическими данными скульптуры А. Майоля "Весна", которая считается олицетворением стройности и красоты. Что же мешает и по отношению к любой из пород охотничьих собак иметь стройную систему цифр, на основании которых без головоломок можно судить о типе сложения, особенностях костяка и мускулатуры, развитии груди и т. д., то есть судить о собаке в целом? Остановлюсь на одной из причин, сдерживающих получение объективной информации об экстерьере собаки. "Это связано с большой трудностью и неточностью промеров такого подвижного животного, как собака, и возможностью большой точности определения многих признаков опытным глазом эксперта. Выдающийся советский ученый и зоотехник академик П. Н. Кулешов в связи с этим говорил: "Мерит портной - зоотехник должен видеть". Это мнение Э. О. Шерешевского, высказанное в статье "Стандарты пород" ("Охота и охотничье хозяйство", № 2, 1970 г.), широко распространено в среде экспертов. Однако нелишне привести мнение другого, не менее авторитетного ученого: "Наука начинается там, где начинают измерять!" (Д. Менделеев). Можно ли говорить о кинологии как о науке и одновременно отвергать попытки получения объективной информации об экстерьере собаки? В. Казанский, критикуя неточности первого официального описания породы, составленного Н. П. Ермоловым в 1888 г., совершенно правильно заявил о требовании, которому должен отвечать стандарт: "Очень красивое, картинное описание, но где же тут точность? Стандарт же должен быть жестким, твердым". Как мы убедились, не выходя за узкие рамки жесткого и твердого, стандарта, существует возможность некогда грозных волкодавов превратить в породу, для которой полевая мышь окажется не по силам. Работа со старинной русской породой - своеобразным живым памятником истории и экологии - дело тонкое, кропотливое, требующее больших знаний, а также уважения к труду и мнению тех, кто ее создал. Заявить, что "порода не стоит на месте", а, по существу, провести ревизию, то бишь испортить ее, в тысячу раз проще, причем сделать это можно в самые сжатые сроки. Наша прямая обязанность - сохранить экстерьер русской псовой борзой в классических канонах, то есть сохранить породу в том виде, который очаровал и покорил сердца собаководов всего мира. Для этого необходим ясный, четкий и твердый стандарт, а не лирическое описание, построенное по принципу популярной песни: "Приходил я сюда, но звучало в ответ и не то чтобы да и не то чтобы нет". П. Семченков, охотник "Охота и охотничье хозяйство № 03 - 1988 г."

Гладкошерстный фокстерьер С полудня пошел снег, потом по полям потянула поземка, а к вечеру завьюжило. Прогноз не подвел, такая погода нас устраивала. Когда спускались утром с занесенного снегом крыльца, разбирали воткнутые в снег лыжи, было еще темно. Большак местами перемело, но можно было идти по нему без лыж. Через три километра остановились - здесь сход с дороги. Пока шли - разогрелись, надо остывать, на норе стоять потному нельзя, начнешь мерзнуть. Решили, что снег неглубокий и собака пойдет сзади по лыжне. До нор уже недалеко, видны бугры, поросшие березняком: когда-то здесь брали песок и гравий для дороги. Говорят, что были и еще норы, но их срыл экскаватор. Собаку на поводок, ведущий достает бинокль. Вот они, норы, должно быть пять отнорков, видно два, остальные отсюда не видны, да и наверно засыпаны снегом. Собака тянет поводок, она знает эти норы по прежним охотам. Встали на заранее намеченные стрелковые позиции, обтоптались. Ведущий спустил собаку. Она "поплыла" к норам, сначала к одному темнеющему пятну, понюхала, подошла к другому и скрылась в норе. Прошло минут 30, лая не слышно, все-таки глубоко, снег, да и встали мы метрах в тридцати, выбрав места с удобным обзором и с учетом безопасности при стрельбе. А может, в норе и нет зверя - никаких входных и выходных следов сейчас не увидишь, все замело. Но не будь зверя, собака бы давно вышла. Послушать, подойдя к отноркам, рискованно, да и топтаться у нор нежелательно. Но вот из норы выскочила собака (из другой, не из той, куда вошла), огляделась, увидела нас: "Так, все на местах!" Потерлась мордой о снег - снег местами зарозовел от крови, в азарте задними лапами заскребла, разбрасывая снег, и снова скрылась в норе. Этот перерыв в работе и отход собаки от зверя вселяет надежду в успех охоты. Видимо, лисица была загнана собакой в тесный тупик, и сейчас собака отошла от нее и открыла ей выход. В этот момент лисица должна покинуть это опасное для нее место. Потянулось время томительного ожидания, зверь есть, но что там делается под толщей снега и песка? Тяжелая работа у фокстерьера. Ходит лисица по подземным переходам, протискивается через сужения, быстрее идет в расширениях, останавливается и прислушивается - где этот враг, неожиданно вторгшийся в ее теплое убежище? Красно-рыжий ком вылетел из норы и замахал по снегу. Необычайно медленно поднимается ружье, как в замедленной киносъемке. Плавные прыжки лисицы по снегу - вот он уже ельничек, сейчас уйдет! Выстрел соседа. Следом выскочила из норы собака, добежала до лежащей лисицы и начала с ожесточением трепать. Все стоят на местах, владелец собаки молча подходит, успокаивает собаку, высоко поднимает и встряхивает лисицу, показывая ее всем, снова становится на свой номер. Собака опять ушла в нору. Опять потянулись долгие минуты напряженного ожидания. Но, пройдя по норе, принюхиваясь и прислушиваясь, собака убедилась, что зверя в норе больше нет. В деревню шли не торопясь и подсчитывали, которая лисица добыта с этой собакой. Собака беспрерывно валялась в снегу, чистилась от песка и совала разорванный кровоточащий нос в снег, стараясь остановить кровь и снять боль. Так проходит охота с гладкошерстным фокстерьером, не являющимся ни феноменальным "тягачом", который то ли вытащит, то ли бросит в норе задушенного зверя, ни "долбежником", когда стрелки; замерзнув за несколько часов стояния у норы, раскладывают костер, бросают охоту и думают только о том, как бы вызвать собаку на поверхность, или начинают проводить "спасательные" работы, берясь за запрещенную охотничьим законодательством раскопку нор. Как показывает опыт многих охотников, добычливость характерна для собаки, которая не берет зверя мертвой хваткой, но периодически делает короткие броски с хваткой, избегая при этом серьезных укусов со стороны зверя. Ну а если она при преследовании не теряет его в сложных лабиринтах норы, зверь будет выгнан под выстрел, а остальное уже зависит от охотника, его реакции и умения стрелять. Известно, что гладкошерстный фокстерьер появился в Англии. Англичане создали породу, предназначенную специально для охоты под землей. Эта норная собака с хорошо развитой мускулатурой, благородного вида, с отважным сердцем, веселая и живая. Считается, что гладкошерстный фокстерьер был выведен в конце XVIII века, возможно, путем скрещивания нескольких пород: черного терьера с рыжевато-коричневым подпалом, бигля и белого терьера, или бультерьера. В начале XIX века в Англии был основан "Клуб любителей фокстерьеров", а в 1859 г. в Нью-Касле на выставке были представлены гладкошерстные фокстерьеры. Немецкие кинологи Арно Макс и Аксель Мёрке в книге "Фокстерьер" (издательство "Пауль Парей", Гамбург - Берлин, 1983), претерпевшей с 1961 по 1985 г. пять переизданий в ФРГ, пишут, что это были собачки, которых держали и разводили слуги в больших феодальных имениях и замках. Где и кто притравил и применил их в охоте на лисиц - неизвестно. Их использовали в больших охотах, когда загнанная лисица, утомившись от длительного гона, уходила в нору из-под стаи гончих. Всадник подъезжал к норе, открывал пристегнутую к седлу кожаную сумку и, нагнувшись с седла, пускал на землю с рук рыже-пегую собачку, которая пулей влетала в нору. Выжлятники отводили в сторону гончих, всадники разъезжались и изготавливались к стрельбе. Эти авторы считают, что гладкошерстные фокстерьеры с тех пор и до нашего времени почти не изменились, что гладкошерстных фокстерьеров держат только охотники из-за их плотной короткой рубашки, которая не намокает и легко очищается от земли и песка. Такая же тенденция наблюдается и в СССР в настоящее время: владельцы гладкошерстных фокстерьеров - только охотники. В 1889 г. были основаны "Немецкий клуб любителей фокстерьеров", "Ганзейский (портовый) клуб любителей фокстерьеров", "Лейпцигский клуб любителей фокстерьеров". В 1909 г. немецкие клубы объединились в "Общество любителей фокстерьеров", имеющее свой печатный орган - журнал "Фокстерьер". В изданной в Германии в 1905 г. книге Рудольфа Клотца "Фокстерьер, его история, разведение и применение для охоты на земле и под землей" прослеживается история появления этой породы в Германии с 1882 г. В Россию фокстерьеров завезли примерно в то же время, что и в Германию. В 80-е годы XIX в. англичане - тренеры беговых и скаковых лошадей держали фоксов в конюшнях для уничтожения крыс ("Природа и охота", 1905, кн. VI). Здесь же дается характеристика фокстерьера: "Это бойкая, мускулистая и очень подвижная собачка, притом весьма злобная, в особенности если происходит от кровных производителей". В России охотники быстро оценили рабочие качества гладкошерстных фокстерьеров. Их стали интенсивно разводить в питомниках Г. Королева, Ф. Моравца, Э. Эрдмана. В 1906 г. появляется монография К. А. Бено о фокстерьере. В книге рассказывается об истории породы, натаске и охоте с фокстерьером, методике экспертизы на выставках. Приводятся фамилии заводчиков и адреса питомников. Книга прекрасно издана, в ней 79 фотографий. В то время она была хорошим руководством для владельцев фокстерьеров. Кстати, слово "фокстерьер" тогда писалось - "фокс-терриер", что, наверное, правильно, так как говорит о назначении собаки (фокс - лисица, а тер-риер - земля). Фокстерьеров стали держать как простые охотники, так и знать. На некоторых богатых охотах фокстерьеров возили в небольших плетеных корзиночках, притороченных к седлу. Стали предъявлять определенные требования к работе фокстерьеров (журнал "Собаководство", 1906, № 3). Фокстерьер не должен "...молча бросаться в нору, и молча же нападать, и молча гонять зверя, и молча же хватать его и держать. Такая манера работы должна быть сочтена безусловно порочной. Идеальной все же остается работа с регулярными взлаиваниями, с преследованием зверя перед собой, до тех пор, пока деваться ему уже более некуда. При попытке зверя прорваться, собака должна взять его по месту или осадить хорошей хваткой". В 1906 г. проводились состязания фокстерьеров по барсуку и лисице в искусственной норе в окрестностях Петербурга. В 1907 г. в Петербурге состоялась четвертая выставка Отдела кровного собаководства. Вот что написано в отчете этой выставки. "Отдел фокстерьеров был по обыкновению блестящим, ибо экспертиза породы и премирование велись по правилам "Русского общества любителей фокстерьеров" и многие члены этого общества показали своих собак". ("Собаководство", 1907, № 5). В 1907 г. было организовано "Московское общество любителей фокстерьеров", которое вело племенную работу и проводило испытания. Охотничий писатель и эксперт всесоюзной категории В. И. Казанский вспоминает, что, еще будучи гимназистом, он ходил в Москве на выставку собак, устроенную Обществом правильной охоты в Манеже. Он пишет: "А вот стеллажи с кабинками, в которых сидят фоксы, фоксы, фоксы. Рядом с фоксами клетки с живыми лисицами и барсуками. Конечно, в зоологическом саду я видел лис и барсуков, но какое же может быть сравнение! Там они были "зоологические", а здесь охотничьи!" Со слов очевидца, мы видим, что в то время в России многие охотники держали фокстерьеров и зверей для их притравки (В. Казанский. Наследство, М., Современник, 1976). Уже сто лет как гладкошерстный фокстерьер появился в нашей стране. Порода адаптировалась в континентальном климате. Охотники северных областей европейской части и Сибири отмечают у гладкошерстных фокстерьеров при вольерном содержании двойную рубашку: верхнюю кроющую из грубого волоса и нижнюю мягкую, плотную, бархатистую - подшерсток. (Жесткошерстные фокстерьеры были ввезены в СССР во второй половине 20-х годов и в настоящее время у нас преобладают. Их держат как охотники, так и любители. Благодаря обработке шерсти (триммингу) собаки имеют эффектную внешность. Рабочие качества обеих пород одинаковы.) Немецкие охотники как в конце XIX в, так и в наше время стремятся к развитию разносторонних охотничьих качеств этой породы. Интересно вспомнить, что писал Л. П. Сабанеев: "В этом отношении немецкий охотник почти сходится с русским промышленником. Последний тоже ищет универсальную собаку, пригодную для охоты на птицу и зверя, и пользуется таким превосходным материалом, как северная лайка" (Сабанеев Л. П. Охотничий календарь, изд. 2. М, 1892). Охотятся у нас с гладкошерстным фокстерьером по лисице, енотовидной собаке, утке, на мелких куньих. Работает он и по кровяному следу. Из небольших березово-кустарниковых колков и лесопосадок фокстерьер выгоняет зайцев, с ним можно охотиться по тетеревиным выводкам, его работа по птице напоминает работу спаниеля. Фокстерьер после дрессировки, которой он легко поддается, апортирует фазана, зайца-русака, дикого кота, утку. Универсальность породы видна по тем испытаниям, которые проводятся в настоящее время для норных собак в ЧССР, ПНР, ВНР, ГДР. По чехословацкому "Уставу испытаний охотничьих собак" фокстерьер должен пройти следующие полевые испытания, помимо испытаний в норе. Осенние испытания - квалифицируют способность собаки к поиску и подаче отстрелянного мелкого зверя (зайца-русака, дикого кролика). Лесные испытания - проверяется способность собаки к гону и преследованию копытных с возможным последующим отстрелом зверя. Испытания по старому (более 12 часов) кровяному следу в различной местности. Испытания на воде - выпугивание болотной дичи, подача ее и поиск подранков. Собака, успешно прошедшая эти испытания, записывается в племенную книгу как универсальная, и в родословной ставится буква "У". Чехословацкие охотники в 1978 г. показали мне станцию для притравки норных собак по кабану. В 1979 г. я рассказал о способах притравки, правилах испытаний, а также технических условиях строительства вольеры ("Охота и охотничье хозяйство", 1979, № 2). После этого в некоторых охотхозяйствах были построены подобные вольеры, правда со значительными отклонениями от чехословацкого варианта. Во времена, когда фокстерьера пускали с лошади в нору, у него были большие преимущества перед утомленной гоном лисицей. Сейчас некоторые охотники, имеющие гончих, держат и фокстерьера. Но трудно носить его целый день в рюкзаке. Поэтому бегает он своими ножками и входит порой в нору достаточно притомившись, что резко снижает результативность охоты. Говоря об охоте с гладкошерстным фокстерьером, нельзя не сказать о таком норнике, как барсук. При охоте на лисицу или енотовидную собаку фокстерьер часто сталкивается в норе с барсуком. Надо знать, в каких норах обитает барсук, и в такие норы лучше не запускать собаку. Охота на барсука в РСФСР запрещена, раскопка нор также. Иск, предъявляемый госохотинспекцией за добычу барсука,- 50 руб. А за разорение нор размер иска в три раза превышает сумму иска за добытого зверя. Начинающим охотникам напомним, что барсук имеет огромное преимущество перед любой норной собакой. Он прекрасно вооружен и бьет не только клыками, сидящими на мощных челюстях, но и острыми длинными когтями. Короткая шея защищена толстой шкурой, зад, особенно осенью,- слоем подкожного сала, вес взрослого барсука от 16 до 25 кг, бывают особи и большего размера. Даже такая сильная собака, как западносибирская лайка, при встрече со взрослым барсуком в лесу, пытаясь остановить его, получает очень сильные ранения. И если не вмешивается человек, барсук, как правило, отбивается и уходит в нору. Фокстерьер, еще не знакомый с барсуком, активно вступает в схватку с ним, но полученные увечья требуют потом длительного лечения. Кроме того, без вскрытия норы эта охота не имеет смысла, так как никакая собака не в состоянии выгнать барсука из норы. В детстве я читал и слышал об охоте с норной собакой и лет 20 назад, приезжая в подмосковный городок Мытищи для притравки лайки по медведю, с любопытством подходил к сетке, огораживающей станцию для притравки норных собак. Собак было немного - 4-5 разных пород. В то время мало кто увлекался охотой с норной собакой. Да и сейчас, несмотря на повышенный интерес к охоте с норными (на подмосковных притравочных станциях по субботам и воскресеньям проходит сейчас от 15 до 20 собак), основная масса охотников не знает пород норных собак, не представляет охоту с норной и возможности ее использования на охоте. В таком крупном кинологическом центре, как Москва и Московская область, едва ли насчитывается сотня гладкошерстных фокстерьеров. Недавно, перед открытием охоты, я зашел в один из московских охотничьих магазинов. Не решаясь оставить собаку на улице, я вошел с ней в магазин. Нет, никто в магазине не возражал, что я вошел с собакой, но послышались вопросы: "Что это за порода?" Кругом стояли одни охотники и, когда я сказал, что это самый обыкновенный гладкошерстный фокстерьер, мне ответили: "А что-то он непохож на фокстерьера". Поэтому я и решил рассказать о гладкошерстном фокстерьере, который еще в начале века завоевал симпатии охотников в России. Г. Перельман, биолог-охотовед "Охота и охотничье хозяйство № 9 - 1986 г."

Ягды в моей жизни Часть первая Об универсальной охотничьей собаке мечтают многие начинающие охотники. Я говорю только о начинающих по простой причине: опытные знают, что универсальных собак не бывает вообще, могут быть только многофункциональные, а последние в каждой конкретной охоте оказываются куда менее к ней приспособленными, чем собаки специализированные. И тем не менее, интерес к многофункциональным собакам был и остается, потому целесообразно не отмахиваться от обсуждения таких собак, а попытаться оценить все их положительные и негативные стороны. Тем, кто пока только решает завести собаку, это может помочь сделать осознанный (не правильный - такое определение было бы слишком самонадеянным с моей стороны, а именно осознанный) выбор. Моей первой охотничьей собакой был ягдтерьер, или немецкий охотничий терьер. В начале восьмидесятых я жил в академгородке Пущино-на-Оке, где учился в аспирантуре Института биофизики. Там я впервые увидел забавную длинноносую собачку, не похожую ни на одну известную мне породу, и как-то сразу она мне приглянулась. Небольшая, да что там небольшая - просто маленькая, гладкошерстная - удобно держать в городской квартире. При этом широкие скулы однозначно свидетельствовали о бойцовских наклонностях собачки и вызывали уважение. Собачка бегала по пущинским улицам без хозяина, предоставленная сама себе, и я ни секунды не сомневался, что нраву она кроткого, не забияка. Что-то было в ней от фокстерьера, и я надеялся, что это охотничья порода. Вот только, какая? Спустя несколько лет я узнал, что это был ягдтерьер, самая, что ни на есть охотничья собака, и даже купил щенка так полюбившейся мне породы у приятеля-охотника, оставившего и себе от погибшей суки пару - кобелечка Тора и сучку Насту. Кстати, в одном помете были и гладкошерстные и жесткошерстные собаки. Из тех, которые мне были известны, Тор оказался "лохматым", а Наста, Бес и еще один его брат Тиша - "гладкими". Своего я претенциозно назвал Бестом, что в переводе с английского означает "самый лучший". Довольно скоро Бест превратился в Беса, поскольку характер юного "зверька" больше соответствовал именно этой, укороченной на букву "т", кличке. Очень скоро выяснилось, что мои предположения о низкой агрессивности ягдтерьера оказались ошибочными. Здесь нужно заметить, что с Бесом мне еще повезло. Он только однажды укусил человека, вовремя поднявшего на руки своего задиристого кобелька-болонку. Тор и Наста, ведомые на поводках, норовили цапнуть за пяточные сухожилия прохожих, и несколько раз это им удавалось. Тогда все как-то обходилось без последствий для хозяина собак, теперь же за подобное можно серьезно поплатиться. Более того, мой знакомый, несколько лет назад приобретший ягдтерьера в Москве, рассказал о том, что видел в квартире продавца привязанного к батарее центрального отопления ягда, подойти к которому боялся сам хозяин. Знающие люди, завидев ягда без намордника, стараются обойти его стороной, справедливо полагая, что среди собак он самый "ядовитый". Тор, живя в одной квартире с Настой, периодически дрался с ней в кровь и всегда при встрече старался подраться с Бесом и Тишей. При этом Бес с Тишей очень нежно относились друг к другу, а Тор с Настой ни разу не тронули "своих" кошек, которых их хозяин периодически заводил на даче. Бес был и остается (сейчас он последний из помета, оставшийся в живых) неагрессивным в отношении людей, но ему всегда удавалось находить вокруг предостаточно объектов для агрессии. Практически все чужие собаки-кобели вызывали и до сих пор вызывают у него немедленное желание задушить их. Он молча рвется с поводка и, только когда понимает, что поводок ему не одолеть, начинает истерично лаять. Точно так же он с "пеленок" реагировал на кошек. Если в пределах поселка, где я к тому времени поселился, Бес ходил на поводке, то за его пределами я спускал собачку, и она бежала самостоятельно. Своевременно среагировать на внезапную остановку Беса я ни разу не успел, а он, поймав какой-то запах, мгновенно исчезал в кустах, и когда я через несколько секунд добирался до него, кошку спасать было поздно. Обычно он исхитрялся схватить ее за загривок, встряхивал, чтобы сломать шейные позвонки (так делают абсолютно все собаки со щенячьего возраста с тряпочками, палочками и игрушками), а потом быстро пробегал челюстями, словно швейная машинка, от головы к хвосту и обратно. Кошка издыхала практически мгновенно, становясь плоской, как варежка. Это обстоятельство совсем не вызывало у меня восторга. Хотя охотнику и положено убивать бродячих кошек, но мне их было жалко, а больше всего я боялся за глаза моей собаки. Первые несколько секунд пойманная собакой кошка чрезвычайно агрессивна и стремится выцарапать противнику глаза. Отучить Беса от убийства кошек мне не удалось, но, видимо, потому, что в нашем поселке жили четыре ягдтерьера, бродячих кошек очень быстро стало мало, и Бес нашел себе другого "заклятого врага". Как я уже сказал, за пределами поселка я спускал собачку с поводка. Так же мы гуляли и по лесу. Вот в лесу он и отыскал себе "забаву". Ей оказались ежики. Сильный запах этих насекомоядных животных он чувствовал на большом расстоянии и легко находил их по следам. Если обычно, совершая прогулку, он трусил, похлопывая ушками, словно маленькими крылышками, с некоторым равнодушием во всем облике, то, причуяв ежа, быстро становился заинтересованным, решительно делал несколько кругов и, наконец, бросался опрометью куда-то в чащу. Остановить его при этом командой было совершенно невозможно. В азарте ягдтерьер становился неуправляемым совершенно. Так вот, догнав ежа, Бес поступал отлично от лисы, которая обхаживает колючий шарик и так, и эдак. Ягдтерьер, ни секунды не медля, хватал ежа пастью и начинал рвать его и грызть. Уже зная эту его милую привычку, я, едва заметив его зарождающуюся агрессию, пытался поймать собаку, но почти всегда он убегал, не внимая моим истеричным командам. Потом я бежал туда, откуда слышался одновременно жалобный и злобный визг моего зверька. Там я находил уже растерзанного ежа и сидящего рядом с ним Беса, изо рта которого обильно пузырилась розовая пена, а сквозь шкуру вокруг рта во все стороны торчали проткнувшие ее серые иглы. Мне оставалось только вырвать эти иглы и выпороть собаку за непослушание, что, впрочем, ни разу не помогло. Заживали же раны у Беса, "как на собаке". Кстати, о послушанье. Ягдтерьер на удивление непослушная, самостоятельная собака. Сейчас, в старости, Бес вообще все команды выполняет наоборот. То есть, стоит позвать его, как он разворачивается и уходит в другую сторону. Молодой он был более послушным, хотя заставить его выполнять команду было нелегко. Сравнивая его обучение с тем, как обучалась Дора - моя вторая собака, дратхаар, - я не могу назвать Беса иначе, кроме как "чуланом". Правда, Бес никогда не ел обувь, не жевал носки и не рвал обивку мягкой мебели, что Дора в молодости проделывала, едва стоило всем уйти из дома (я не слышал, чтобы у кого-нибудь ягды занимались подобными вещами). Разумеется, не страшно, если ягдтерьера не удается выучить подавать лапу. Но научить его команде "стоять" все-таки желательно, хотя, боюсь, бесполезно. Бес с некоторых пор взялся бросаться на едущие по дороге машины. Никакие крики и порки не могли отвадить его от этого опасного дела. Помню, раз его чуть не сбила машина, которую он "выследил" сквозь кусты ивы и решительно атаковал. Сломав один из ивовых прутьев, я поймал ягда, когда машина, притормозив, аккуратно проехала мимо, и несколько раз решительно вытянул его по крупу этим прутом. Прижавшийся дрожащим телом к земле, песик сразу же вызвал у меня жалось и досаду на себя за излишнюю жестокость. Я бросил прут и отвернулся. В тот же миг Бес, как ни в чем не бывало, бросился под колеса следующей, проезжавшей по дороге машины… Совершенно необъяснимый случай заставил его отказаться от этой своей затеи, и, я думаю, будет не лишним его рассказать. Мы шли по обочине насыпной дороги, и справа от нас был склон высотой метра в два. Впереди показалась машина, а у меня, как назло, обе руки были заняты, и я не мог схватить собаку. Бес увидел машину и, не обращая на меня ни малейшего внимания, приготовился ее атаковать. Мне не оставалось ничего другого, кроме как отвесить ему хорошего пинка в тот самый момент, когда он приподнялся на лапах, чтобы броситься на машину. Собака кубарем скатилась под откос и оттуда ошалело посмотрела на меня, как бы спрашивая: "Что это было?". Потом она спокойно поднялась ко мне и потрусила впереди по ходу нашего движения. Поразительно, но больше Бес ни разу в жизни не нападал на машины. Более того, он стал их игнорировать, за что серьезно поплатился. Впрочем, я отвлекся от темы агрессивности ягдтерьера. Один ягд - это еще полбеды. Два всегда работают в паре, и это заложено в их генах. Тор с Настой однажды покалечили овчарку, а другой раз завалили ньюфаундленда (последний случай оказался бескровным - ньюфа удалось вовремя отбить от них). Пока хозяин Тора и Насты что-то покупал в магазине, какие-то пьянчуги натравили на привязанных к дереву ягдов овчарку. Здоровый кобель бросился на "мелюзгу" с лаем. А они молча подпустили его к себе поближе и быстро вцепились в бедное животное - Тор в нижнюю челюсть, которую довольно быстро переломил, а Наста в причинное место. Точно так же они взяли в оборот ньюфаундленда, с которым до того момента преспокойно общались. Правда, водолаза Тор решил задушить и прогадал, пса удалось вовремя отбить от "террористов". Несмотря на небольшие в общем-то челюсти, давление при их сжатии у ягдтерьеров очень велико. Больше, во всяком случае, чем у овчарки. Я испытал это на себе, когда пытался разжать челюсти Тора, вцепившегося в горло Бесу. Мне не удалось даже чуть-чуть стронуть их с места, зато Тор мгновенно и ловко перехватил зубами, и его клык насквозь проткнул мне подушку среднего пальца правой руки. Беса при этом он не выпустил. Братикам было тогда по четыре месяца. Больше я ни разу не совал им в пасть руки, а разжимать "мертвую хватку" при необходимости научился другими способами. Можно дунуть в ухо собаке, можно разжать челюсти специальной деревянной лопаточкой, которую следует носить с собой (такая есть на притравочной станции, где дают норным контакт с лисой). Если есть "под рукой" вода, можно окунуть собаку головой в воду и держать там, пока не раскроет пасть. На мой взгляд, самый эффективный и всегда готовый к употреблению способ - резко дернуть собаку за задние ноги и поднять ее вверх. Если не помогло, кобелька можно заставить разжать челюсти, добравшись рукой до его яичек (во время боя у молодых ягдов на животе образуется продольная складка, куда прячется все "хозяйство", так что добраться да яичек может быть не просто) и сдавить их так, чтобы у него расклинило челюсти. Почему российские ягды агрессивны? Наверное, точно никто не сможет ответить на этот вопрос. И все же есть версия, что немцы, выводя эту породу, вели селекцию "гуманным" способом, а именно, не убивая чрезмерно злобных собак, а продавая их в другие страны. Бес и его родня попали в Россию из Чехословакии, и, насколько мне известно, большая часть наших ягдов была закуплена не в Германии, а в третьих странах. Судя по информации из Германии, там злобность ягдтерьеров считается пороком. А теперь нужно сказать, наверное, самое важное. Агрессивность хороша в норе, когда ягд разбирается с лисой, но жить ему большую часть времени с людьми и домашними животными. И тут надо отдавать себе отчет в том, что норной без поводка и намордника всегда найдет лазейку, чтобы пробраться к соседу в сарай и передушить там кроликов или кур, как это делали Тор и Бес. А в наморднике и с поводком он будет в несколько раз более агрессивным в отношении людей и других собак. Причем в последнем случае, если его атакует крупная собака, а врагов ягд наживает легко, он не сможет от нее защититься. Чрезмерная агрессивность ягдтерьеров - безусловный и очень серьезный их минус, но именно она делает их азартнейшими охотниками. В следующей статье я постараюсь рассказать о том, как и на каких охотах использовал своего ягдтерьера, по истине многофункциональную собаку. Часть вторая Посвятив целую статью в предыдущем номере журнала тому, чтобы отговорить охотников приобретать ягдтерьеров, теперь я хочу попытаться объяснить свою привязанность к этим маленьким собакам. Маленьким, но настоящим охотникам, способным при соответствующем воспитании работать и в качестве гончей, и в качестве спаниеля, и в качестве лайки, и, наконец, успешно выполнять свое главное предназначение - охотиться в норе. По перу Начну именно с этих охот, поскольку они оказались первыми настоящими охотами в жизни Беса, да и в моей тоже, хотя в моей несколько раньше. Вниз по Волге от Нижнего Новгорода, неподалеку от Кстова, есть деревня Кадницы, куда я одно время почти каждый год приезжал на летне-осеннюю охоту. Там Кудьма впадает в Волгу двумя рукавами, отрезая от высокого правого берега значительную площадь заливных лугов и превращая их таким образом в остров. До сих пор по многочисленным заливам и озерам острова гнездится утка, и первые дни охоты оказываются добычливыми, а в те годы утки, дупелей, водяных курочек и куропаток было просто много. Двоюродный брат, который держал лаек, охотился там же, но лайки, как известно, далеко не всегда готовы помочь охотнику по перу, в частности, по утке. Бесу не было еще года, когда мы впервые пошли с ним в луга. Несколько раз он пытался драться с Тимуром, молодой и горячей лайкой брата, но потом переключил внимание на другое - началась охота. Сначала мы шли вместе с братом и собаками вдоль озера, густо поросшего ближе к берегам кувшинками и кубышками. Утка поднялась внезапно, но брат успел среагировать и выстрелил. Птица плюхнулась в воду, на чистое, метрах в пятнадцати от нас. Тимур отказался лезть в воду, а Беса рядом не оказалось - где-то шнырял по кустам. На свист он прибежал быстро, и я попытался послать его за уткой, но он меня явно не понимал: забегал в воду вместе с Тимуром и сразу же возвращался обратно, глядя на меня во все глаза. С "пеленок" он был приучен плавать не по команде, а на всплеск, то есть я бросал палку, она плюхалась в воду, и Бес без всяких команд бросался за ней, доставал и возвращался, потешно гребя своими перепончатыми лапами. Так же он прыгал в воду на всплеск от камушка, причем, если поочередно бросать несколько камушков, можно было дистанционно "рулить" собакой. Ситуация с уткой была бы простой, если бы Бес видел ее падение или до нее можно было добраться по прямой. Но дело в том, что утка свалилась за большим островком листьев кувшинок, и объяснить собаке, куда ей нужно добраться, мне представилось делом непростым. В конце концов, я накатал из глины несколько шариков и стал бросать их туда, откуда следовало повернуть направо, к утке. Бес прыгнул в воду и поплыл на первый же всплеск. Чтобы он не надумал вернуться, я бросил в то же место еще один ком. Когда собака оказалась на месте всплесков, я бросил следующий комок грязи за остров кувшинок. Да бросил-то неудачно, как-то не совсем туда, куда следовало. Но корректировать движение собаки не пришлось - Бес уже учуял битую птицу, с утроенной силой поплыл к ней, схватил зубами и благополучно вернулся, неспеша обогнув островок из листьев. Все это время я подбадривающим голосом повторял: "Дай утку, Бес, дай утку", чтобы команда ассоциировалась в его памяти с действием. Признаюсь, я чуть не прыгал от радости. У самого берега Тимур попытался было завладеть добычей ягдтерьера, но получил от брата нагоняй и кучу эмоциональных словесных упреков. С этого момента Бес уже знал, что такое аппортировка, и не раз доставал уток, прыгая за ними то с берега, то с лодки. Доставал он их не только для меня, но и для брата и его приятелей. Правда, в последнем случае он, схватив битую птицу или подранка, норовил уплыть от охотников на противоположный берег реки или озера. Однажды даже попытался переплыть Волгу, но быстро понял, что это ему и без утки не по силам, вернулся. Отдавать добычу он не любил, выбравшись на берег, молча держал ее в зубах, не представляя, видимо, что дальше с ней делать, чтобы не отняли. Только сухарик или кусочек колбасы заставлял разжимать его челюсти и идти на обмен. Съев колбаску, он принимался прыгать, чтобы снова вцепиться в утку и уж тогда ни за что не выпускать ее из зубов. Не могу сказать, чтобы с ним было удобно "прочесывать" заросли водяных растений на мелководье и болотистой почве. Идти среди камыша или рогоза ему было тяжело, он быстро выдыхался и отставал. По мелочам же собачка бегала легко и точно так же, как спаниель, ускоряла движение хвостиком, если причуивала дупеля. Я не пробовал ходить с ним по тетеревиным выводкам или на высыпки. Думаю, с тетеревами он бы кое-как справился, а вот на вальдшнепа нужна легавая, и только легавая. В годы молодости Беса бытовало правило не использовать собак на весенних охотах. На мой взгляд, оно было нелепым: на тока, на гуся или на охоту с подсадной нормальный человек собаку и так не возьмет, а вот отыскать в темноте вальдшнепа без чутьистого пса даже на чистом месте не всегда удается. Поэтому я обязательно брал Беса на тягу. Он всегда первым слышал кулика и поворачивался в сторону, откуда тот должен был налететь, подготавливая меня таким образом к выстрелу. Первого сбитого вальдшнепа Бес, помнится, помял, выпустив ему внутренности, за что был наказан и больше не "жевал" их. Очень хорошо помню, как он первый раз нашел упавшего далеко от меня куличка. В темноте я обсчитался с расстоянием и, пройдя вдвое больше необходимого, принялся рассматривать траву, подсвечивая фонариком. Бес, как я его ни звал, прошел метров десять-пятнадцать, сел и стал ждать, когда я вернусь к нему. Постепенно я вознегодовал - мало того, что он сам не нашел дичь, так еще и не хочет поискать там, куда зовут. С самыми неблаговидными намерениями я подошел к нему и увидел, как он виновато опускает мордаху к земле. Я быстро сменил гнев на милость, но оказалось, что все мои эмоции были напрасными - Бес наклонил голову, чтобы поднять найденного им кулика. Уж как мне было стыдно, и как я его загладил совсем! Порой не удавалось найти сбитых вальдшнепов в тот же вечер, и мы возвращались с ним на место охоты утром или днем, и тогда он отыскивал их. Сейчас он совсем старый и слепой (результат удара машиной), много спит и неохотно поднимается с кресла или подстилки в дождь и мороз, но стоит мне поставить в магнитофон видеокассету, снятую на Сахалине во время тяги, как он вскакивает и начинает крутить головой, пытаясь определить направление, откуда доносится знакомые ему с малолетства хорканье и посвист вальдшнепа. За лисой Мне не приходилось брать с Бесом енотовидную собаку, а на барсука я с ним намеренно не ходил. Во-первых, слышал, что барсуки зарывают собак в своих многоэтажных норах-городах, и боялся этого. Во-вторых, видел в лохмотья изрезанную мордаху Тора, дравшегося с барсуком в норе. Наши норные охоты ограничивались лисой. Бесу и Тору вообще повезло, что у нас была возможность притравить их по песцу. Мы с хозяином Тора три или четыре раза водили кобельков на небольшую песцовую ферму, находившуюся недалеко от поселка. Слегка подтравив первый раз на пушистую полярную лисичку четырехмесячных щенков, мы были просто поражены их азартом. Забыв обо всем на свете, они стали подпрыгивать под клетками, расположенными на стойках в полуметре над полом, и с визгом вцеплялись зубами в прутья пола. У ягдтерьеров, как я говорил, очень крепкие челюсти и одной из обычных забав с молодыми собаками является раскачивание их на палке, в которую они вцепились зубами. Схватив зубами прутья, наши кобельки висели, болтаясь, под клетками минут пять, после чего мы их снимали. Этого оказалось более чем достаточно, чтобы они могли слышать в запахе лисы запах своего наипервейшего врага. Когда пришло время погонять их в искусственной норе, наши собаки били головой в задвижку на входе в нору, подцепляли ее лапой и носом и стремглав влетали в дощатые "катакомбы". Другие не только не способны были открыть заслонку (что на самом деле и не требуется), но порой и силой не удавалось впихнуть их в нору - боялись ее. Так же наши собаки бросались в нору настоящую (на нору брали всегда одного из кобельков, иначе они могут передраться в норе между собой), и нам, охотившимся обычно вдвоем, оставалось только встать по сторонам от отнорков и не упустить выскочившую лисицу. Подход Беса к делу отличался от того, что был у Тора, в том смысле, что мой ягд лез в нору (правда, только в свежую, обитаемую нору) независимо от того, есть там лиса или нет. Причем в отсутствии лисы вызволить Беса из норы часто было проблематично. Тору же было достаточно обнюхать любой отнорок, чтобы разобраться, есть ли в норе лиса. Попусту он никогда под землю не лазал. На зайца Бывают поздней осенью такие погоды, что хуже не придумаешь - давно пора бы снегу выпасть (заяц совсем выкунял), а вместо того дождит и холод собачий. В такую пору русаки сваливаются в редкие, поросшие высокой травой низины на полях. Такие неудобья по площади бывают порой значительные, и мы пускали в них обоих кобельков (Наста работать не любила и, если и ходила с нами, то только "пятки нам целовать"). Ягды прочесывали бурьян, а мы стояли или шли по сторонам от них и выслеживали срывающихся с места русаков. Иногда и по белой тропе мы ходили с Тором и Бесом на охоту на беляка, но только по первому снегу. Если удавалось стронуть, псы с голосом бросались за зайцем, но голоса и энергии хватало только на первые метров пятьдесят, потом они носились по лесу, выискивая сметки, а обманувший их заяц почти всегда очень быстро возвращался на лежку, под наш выстрел. Копытные Когда я впервые привел Беса подтравить на кабана, он ничего не понял. Однако залаяли другие собаки, он тоже азартно гавкнул и, развернувшись в противоположную сторону, метнулся к сложенному в штабель штакетнику, нашел в нем щель, залез в нее, быстро выскочил с другой стороны и с удивлением остановился: где же нора? Копытными он так никогда и не заинтересовался, хотя его брат Тишка любил гонять косуль - шел за ними по пятам, но делал это исключительно молча. Вообще же, нужно сказать, использование своры ягдтерьеров для охоты на кабана - обычная практика в Европе. Белковье Разумеется, белковьем страсть Беса к преследованию белок я назвал в шутку. Я никогда не стрелял белок, хотя для владельца ягдтерьера это не такая уж проблема. Свежие следы этих симпатичных на вид грызунов Бес отыскивал легко в любое время года и с остервенением бросался на ствол дерева, по которому белка влетела наверх. Пока он подпрыгивал, цеплялся зубами за тонкие ветки и обламывал их, я осматривал хвою и ствол повыше и в большинстве случаев обнаруживал зверька. Бывало и так, что белка удирала на соседние деревья, а Бес продолжал выяснять отношения с оставшимся на месте стволом или бросался кромсать другие, находящиеся поблизости. Заметить убегающую верхами белку он ни разу не смог. Но я и не говорю, что ягдтерьер способен полностью заменить лайку - в каждой конкретной охоте многофункциональная собака демонстрирует ту или иную слабину. По всей видимости, ягдтерьеров можно использовать и для каких-то других охот, наверняка пойдут они и по кровяному следу, но в моей практике этого не было. А говорить о том, чего не было, но могло бы быть - занятие для теоретиков. А. Можаров "журнал Сафари № 2,3 - 2005 г."

Посмотрите, может это - а так же - будет веселей чем про "енота отсосуна".

Таак, еще один кошатник снова нарисовался. М.S. это не Дуся, это друзья хорошие покоя не дают. С ув.

И мои тоже! Здоровья, счастья, успехов тебе и твоим близким. И помни, Главное - Личный Покой а собачки всего лишь хобби. Особенно в нашем возрасте С ув.